Бауманн Урс, Перре Майнрад. Клиническая психология.

Если возможности преодоления ситуации, оцененной как «угрожающая», воспринимаются и оцениваются как достаточные, то появляются гнев и наступательное поведение; если же они воспринимаются как недостаточные, то имеют место страх и бегство. Если индивид не видит возможностей для преодоления, то возникают тревога и последующие меры по совладанию с ней (например, отвлечение внимания от возникшей ситуации). Например, вышеупомянутый ученик не видит возможности избежать угрожающего неуспеха; вследствие этого его охватывает тревога и он пытается не думать о классной работе. В дополнение к соответствующим мерам по преодолению предпринимается переоценка («reappraisal») ситуации и может быть, в зависимости от результата переоценки, вновь предпринят анализ цепочки причин и следствий.
Теория Лазаруса оказалась весьма плодотворной с эвристической точки зрения. Критику вызывает то, что эта теория не оставляет места для некогнитивных форм возникновения эмоций. Попытка рассмотреть эти критикуемые моменты и одновременно интегрировать гипотезы различных теорий эмоций между собой и с концепциями психологии мотивов была предпринята автором (модель время—значимость—дистанция) (Zeit-Wert-Distanz-Modell; Pekrun, 1988, 1992а). Ее ядром является модель значимости и ожидания (Erwartungs-Wert-Modell), разработанная для объяснения генеза эмоций, относящихся к будущему.
Эта модель предполагает, что когнитивное возникновение эмоций представляет собой лишь одну из многих возможностей актуального генеза эмоций. Наряду с другими формами важными признаются врожденные и приобретенные формы генеза эмоций, управляемые восприятием. Для когнитивно опосредованного возникновения эмоций, направленных в будущее, постулируется, что они зависят от ожиданий и субъективной значимости будущих событий. Так, например, относительно когнитивного генеза тревоги утверждается, что для того, чтобы возникла тревога, необходимы два вида когнитивной оценки: ожидания негативных событий (которые основываются, с одной стороны, на ожиданиях относительно ситуации, а с другой стороны, на ожиданиях относительно совладания с ней) и достаточно высокая субъективная важность («значимость») этих событий. В этом смысле, например, страх перед экзаменом имеет место тогда, когда: а) возможна или вероятна неудача и б) результат экзамена небезразличен.
Наконец, в этой модели отводится место также свойствам личности, способствующим развитию эмоций. В качестве основных для возникновения эмоций, направленных в будущее, рассматриваются генерализованные, хранимые в памяти убеждения об ожиданиях и значимости по отношению к будущим событиям.
В последние годы опытным путем было доказано, что негативные ожидания, с одной стороны, и страх перед экзаменами, социальная тревога, а также депрессии, с другой стороны, действительно коррелируют друг с другом (см. Bandura, 1986; Pekrun, 1992а). Напротив, почти нет данных о роли субъективной значимости событий, как и исследований, анализирующих помимо корреляций в срезе еще и значение таких переменных, как условия возникновения эмоций, направленных на будущее (исключением является работа Крампена (Krampen, 1988)). Пока неясным остается также то, каково относительное значение ожиданий и значимости в общей структуре возможных условий возникновения эмоций.

2.2.6. Защитные механизмы и вытесненные содержания памяти

Под защитными механизмами понимаются когнитивные механизмы, трансформирующие индуцирующие тревогу аффекты, эмоции и связанную с ними информацию таким образом, чтобы их можно было переносить. Потенциально огромную роль этих механизмов для эмоциональных расстройств до сих пор подчеркивали прежде всего авторы психоаналитического направления. Прототипическим примером является вторая теория тревоги Фрейда (Freud, 1926; «сигнальная теория» тревоги). Эта теория попыталась одновременно найти объяснение фобиям и заложить общий фундамент для психоаналитического понимания неврозов. Фрейд предположил, что фобии содержат смещение страхов, которые имеют своим происхождением сексуальные и связанные с агрессией конфликты; они помогают избежать необходимости решать эти конфликты. Психоанализ положил в основу таких концепций клинические отдельные случаи (например, случай с «маленьким Гансом»; Freud, 1909). Но при психоаналитической интерпретации таких конкретных случаев возникает ряд проблем. Критику вызывает прежде всего то, что постулированная Фрейдом цепочка условий страдает от невозможности эмпирической проверки. Частично наблюдаемым является только последнее звено этой цепочки условий: сексуальные и агрессивные чувства по отношению к матери или отцу, с одной стороны, и соответствующая фобия, с другой. Защитные механизмы и (по Фрейду, предполагаемый, скорее всего, бессознательно) страх перед кастрацией, напротив, не поддаются непосредственному клиническому наблюдению. Таким образом, объяснение Фрейдом фобических тревожных расстройств в предложенной форме едва ли доказуемо, но одновременно и едва ли может быть опровергнуто. То же самое справедливо и для новейших психоаналитических теорий эмоциональных расстройств (например, Arieti, 1979).
Вызывает сожаление тот факт, что систематический анализ защитных механизмов с когнитивно-психологической точки зрения пока еще находится в зачаточном состоянии (например, Erdelyi, 1985). Правда, еще с 50-х гг. проводятся эмпирические исследования актуальных и уже существующих процессов защиты (см. Krohne & Rogner, 1982; Krohne, 1996). В последние годы считается доказанным, что неблагоприятный жизненный опыт, хранящийся в памяти, тоже может быть вытеснен (что выражается в снижении доступности соответствующего содержания памяти; Davis & Schwartz, 1987).

2.2.7. Заключение

Вышеупомянутые исследования последних лет доказали, что ряд когнитивных структур и процессов коррелируют с эмоциональными расстройствами. Но пока остаются недостаточно ясными еще три вопроса: а) зачастую когнитивные переменные (например, негативная Я-концепция) сходным образом коррелируют с различными расстройствами (например, тревогой и депрессией); но исследования дифференциальных когнитивных условий возникновения различных расстройств находятся еще в своем становлении (например, Higgins, Klein & Straumann, 1985); б) корреляции еще недостаточно объясняют лежащие в основе отношения между условиями возникновения; но до сих пор имеется — кроме срезовых исследований — очень мало проспективных, анализирующих условия лонгитюдных исследований (Metalsky, Joiner, Hardin & Abramson, 1993); далее, пока не ясно и то, при каких условиях необходимо рассматривать когнитивные факторы соответственно как условия возникновения, компоненты или следствия эмоциональных расстройств; в) в отдельных исследованиях чаще всего изучаются только какие-то конкретные виды когниций, и редко в исследования вовлекаются одновременно и некогнитивные условия возникновения; поэтому об относительной важности различных когнитивных переменных пока можно сказать очень мало (об этом см. Crocker, Alloy & Kayne, 1988). И еще один вопрос, на который сегодня вряд ли можно получить ответ: какую роль играют когнитивные условия возникновения в общей структуре различных причин расстройств.

2.3. Последствия эмоциональных расстройств

Воздействие эмоций на соматические процессы. Эмоции оказывают влияние на нейрохимические и периферические физиологические процессы (такие, как, например, периферическая активация) и на экспрессивное поведение. Функцией такого влияния является, кроме прочего, приведение организма в состояние физиологической готовности для выполнения моторного поведения (особенно при тревоге и гневе) или для торможения такого поведения (при печали).
Воздействие эмоций на восприятие и когниции. Эмоции воздействуют на конгруэнтные эмоциям восприятие и когниции: они облегчают активацию структур памяти, которые им конгруэнтны (см. Johnson & Magaro, 1987). Так, например, депрессивная печаль способствует активации хранимых в памяти негативных самооценок и, напротив, затрудняет активацию позитивных оценок. Так как восприятие и когниции принимают активное участие в возникновении и поддержании эмоциональных расстройств (см. выше), то очевидно, что эмоции через активацию соответствующего содержания памяти оказывают поддерживающее обратное воздействие на самих себя. Отчасти именно этим объясняется устойчивость эмоциональных расстройств.