Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

пределяешь ненависть как желание уничтожить или отвергнуть других людей, то, что им принадлежит, или то, что им дорого. Его Святейшество уже спрашивал о том, можно ли ощущать сострадание к самому себе, и я хочу задать вот какой вопрос: разве нельзя ощущать ненависть по отношению к самому себе? Похоже, твое определение предполагает ее направленность только на других».
Ответ Маттье оказался немного неожиданным: «Когда мы говорим о ненависти к себе, то имеем в виду чувство, основой которого является вовсе не ненависть. Человек может испытывать к себе неприязнь, но, по сути, это может оказаться всего лишь формой самомнения, неудовлетворенностью, в основе которой лежит осознание того, что он живет не так, как хотелось бы. Но искренне ненавидеть себя человек не может».
Алан конкретизировал вопрос: «Значит, в буддизме нет такого понятия, как отвращение к самому себе?»
Маттье стоял на своем: «Вероятно, нет, потому что это противоречило бы основному желанию любого живого существа — избежать страданий. Человек может считать, что ненавидит себя, потому что хочет быть намного лучше, чем он есть. Он может разочароваться в себе, потому что не является таким, каким хотел бы быть, или становится таким недостаточно быстро. По сути дела, отвращение к самому себе включает изрядную долю привязанности к своему „эго". Даже самоубийцы поступают так не из ненависти к себе, а потому что считают такой выход способом избежать еще больших страданий».
Тут Маттье коротко остановился на отношении буддизма к самоубийству: «Человек не может ничего избежать, поскольку смерть — это всего лишь переход в иное состояние бытия. Поэтому для того, чтобы избежать страданий, лучше попытаться приложить усилия к разрешению проблемы здесь и сейчас или — если это невозможно — изменить свое отношение к проблеме».
Восемьдесят четыре тысячи негативных эмоций
Возвращаясь к своему главному тезису, Маттье продолжил: «Откуда — с точки зрения буддийского учения и практики — берутся эти деструктивные эмоции? Всем нам известно, что с детских лет до глубокой старости мы по
стоянно меняемся. Изменяются наши тела, с каждым прожитым мгновением наш ум приобретает новый опыт. Мы подобны потоку, который находится в непрерывном движении. И все же мы считаем, что в глубине этого потока кроется нечто такое, что определяет нашу сущность, остается неизменным с самого детства и создает представление человека о себе — его „Я".
Это мнение о своем „Я" — назовем его „прилипанием к «эго»" — составляет суть нашей личности и представляет собой не просто мысль обо „мне", которая приходит нам в голову, когда мы просыпаемся по утрам и говорим: „Мне жарко" или „Мне холодно", или когда нас кто-то зовет. „Прилипание к «эго»" подразумевает прочно укоренившуюся склонность к цеплянию ума за представление о той неменяющейся сущности, которая, по всей видимости, составляет главный смысл нашего существования и определяет уникальность нашей личности.
Кроме того, мы чувствуем, что это „Я" личности уязвимо и что нам необходимо его защищать и ублажать. Именно здесь кроются корни отвращения и влечения: отвращения к тому, что может угрожать „Я", и влечения ко всему, что радует или утешает „Я" и дает ощущение безопасности и счастья. Из этих двух основных эмоций — влечения и отвращения — произрастает вся совокупность различных эмоций.
В буддийских священных текстах говорится о восьмидесяти четырех тысячах негативных эмоций. Они не описываются подробно, но такая огромная метафорическая цифра отражает сложность человеческого ума и дает ключ к пониманию того, что методы трансформации ума следует приспосабливать к огромному разнообразию ментальных склонностей. Вот почему мы говорим о восьмидесяти четырех тысячах дверей, ведущих к буддийскому пути внутренней трансформации. Однако все это разнообразие эмоций можно свести к пяти
главным, или коренным, среди которых: ненависть, вожделение, заблуждение, самомнение и зависть.
Ненависть — это глубинное желание причинить вред другим, разрушить их счастье. Она может проявляться не только приступами гнева. Она не выражается постоянно, но никогда не упустит случая заявить о себе в обстоятельствах, способных вызвать взрыв враждебности. Кроме того, она связана со многими другими подобными эмоциями, такими как негодование, озлобление, презрение, враждебность и так далее.
На другом краю спектра располагается привязанность, у которой также много разновидностей. Прежде всего, это простое стремление к чувственным удовольствиям или к объекту, которым мы желаем обладать. Но кроме него существуют и другие его вариации: приверженность к мнению о своем „Я", привязанность к другому человеку и к осязаемой реальности феноменов. В сущности, привязанность представляет собой разновидность того, что в буддизме называется „цеплянием ума", которое заставляет вас видеть то, чего на самом деле нет. Привязанность заставляет вас думать, например, что дружба, дорогие вам люди, любовь, предметы собственности останутся с вами навсегда, хотя совершенно ясно, что такого не бывает. Следовательно, суть привязанности — в „прилипании" к привычной точке зрения на вещи.
Далее следует неведение, нехватка проницательности, мешающая понять, что нужно совершить или от чего следует уклониться, чтобы достичь счастья и избежать страданий. Конечно, в западной культуре неведение обычно не считается эмоцией, но его определенно можно причислить к ментальным факторам, которые мешают ясному и адекватному восприятию реальности, то есть скрывают от нас мудрость или знание. Следовательно, неведение также следует включить в список загрязнений ума.
Самомнение также может выражаться разнообразными способами: можно гордиться своими достижениями, чувствовать превосходство над другими людьми или презирать их, неправильно оценивать собственные качества или не признавать положительные качества других. Самомнение часто идет рука об руку с непризнанием собственных недостатков.
Зависть можно представить как «еспособность радоваться счастью других. Люди никогда не завидуют чужим страданиям, а только чужому счастью. С буддийской точки зрения зависть — негативная эмоция. Если наша цель заключается в том, чтобы способствовать благополучию других, то в тех случаях, когда они добиваются счастья самостоятельно, мы должны только радоваться. Почему мы долж- ) ны им завидовать? Часть нашей работы выполнена без нашего участия — нам существенно облегчили задачу».
Иллюзорность «Я»
«Почему все эти основные эмоции так тесно связаны с мнением о нашем „Я"? Давайте представим, что вы просите кого-либо: „Не могли бы вы рассердиться, очень 1 сильно и прямо сейчас?" Рассердиться по чужой просьбе не сможет никто — за исключением, пожалуй, действительно хорошего актера, который способен имитировать гнев в течение сравнительно короткого времени.
Но если вы скажете тому же человеку: „Ты негодяй! Ты настоящий мерзавец!", то долго ждать вам не придется — человек немедленно рассердится. В чем здесь разница? В том, что вы задели его „Я". Поскольку мнение о себе как о личности является источником всех эмоций, отсюда следует, что если человек хочет управлять своими эмоциями, то ему нужно провести глубинное исследование собственного „Я". Но может ли оно стать предметом анализа как реально существующий объект?
Поэтому в буддийской философии и практике очень большое внимание уделяется попыткам установить, является ли это „Я" всего лишь иллюзией, просто именем, которым мы называем этот поток непрерывных изменений. Наше „Я" не располагается в определенной части тела и не является чем-то, что заполняет тело целиком. Можно подумать, что оно скрыто в нашем сознании. Но сознание — это тоже поток непрерывных изменений. Прошлая мысль уже ушла, а будущая еще не родилась. Как может настоящее „Я" реально существовать, повиснув между тем, что уже прошло, и тем, что еще не наступило?
Но если этого „Я" нельзя обнаружить в уме, в теле или в единстве ума и тела, во всяком случае, как чего-то отличного от них, то становится очевидным, что мы не можем указать на что-то конкретное, что могло бы оправдать такое глубокое ощущение нашего „Я". Это всего лишь название, которое можно дать какому-то континууму, непрерывности явлений, точно так же, как можно указать на реку и назвать ее Гангом или Миссисипи. Ни больше ни меньше.
Но все же, когда мы „прилипаем" к нему, когда начинаем цепляться за представление о своем „Я" как о чем- то реально существующем и требующем защиты и заботы — вот тогда и появляются все беды. Именно тогда мы становимся жертвами отвращения, антипатии, пяти коренных загрязнений, двадцати сопутствующих и, в конце концов, всех восьмидесяти четырех тысяч разновидностей загрязняющих эмоций».
Три уровня сознания