Карпинский К.В. Человек как субъект жизни.

С этой точки зрения следует пересмотреть некоторые определения, в которых личность фигурирует как система противодействия всем неличностным детерминантам активности человека или как система их нейтрализации. По существу такие определения повторяют старую ошибку, которая заключается в попытке выдать взаимодействие разноуровневых детерминаций в виде конфронтации [24]. В простейшем виде - это теории конфронтации биологических и социальных факторов в детерминации личностной активности. К сожалению, эта ошибка возрождается в рамках все новых формулировок личности. Так, например, Д.А.Леонтьев считает, что личность регулирует свою активность «в противовес сиюминутным импульсам и внешним стимулам» [144, с. 154]. Бывают, конечно, ситуации, что личность вынуждена нейтрализовать эти детерминанты активности в интересах своей смысловой необходимости. Но бывают также ситуации, когда личность хватается за эти детерминанты как за удобно подвернувшийся шанс реализации своей смысловой необходимости. Поэтому нельзя догматизировать противоположность смыслового уровня и неличностных уровней психической регуляции. Такое определение личности имплицитно поляризует функциональные отношения между смысловой регуляцией и другими системами психической детерминации. Поэтому оно может быть принято лишь отчасти.
Действительно, смысловая регуляция позволяет личности превозмочь силу рефлекторного реагирования на стимул, внезапно пробудившегося влечения, высвободиться из-под власти диспозиции и социальной необходимости. Однако вытесняет ли смысловая регуляция эти детерминанты из системы психической регуляции деятельности вообще? Неужели логика смысловой
123
необходимости оккупирует и монополизирует деятельность? Очевидно, что ответы на эти вопросы будут отрицательными. Всякая деятельность осуществляется сразу на нескольких взаимослаженных и содействующих один другому уровнях психической регуляции. Психологические свойства деятельности зависят от того, какой уровень регуляции является ведущим, а какие уровни субдоминантными. Другими словами, психологическая характеристика активности человека определяется причастностью личности к этой активности. Активность человека облекается в форму деятельности в том случае, если ведущий уровень психической регуляции деятельности образован смысловыми структурами личности. Деятельностная форма активности релевантна личности как субъекту деятельности. Именно личность обладает динамическими смысловыми системами, которые выступают в качестве собственных «мотивов» деятельности и квантуют активность на самостоятельные виды деятельности. Когда активность выполняется не на смысловом уровне, а на других уровнях психической регуляции, личность непосредственно в нее не включается. Значит, в нее не ангажируется и субъект и активность не может претендовать на статус деятельности. Такая активность оказывается не столь подконтрольной и подотчетной личности, как это бывает при включении смысловой регуляции активности.
Отсюда можно заключить, что смысловая регуляция является ведущим уровнем психической регуляции деятельности. На этом уровне психической регуляции в права субъекта деятельности вступает личность. Но может ли личность справиться с управлением деятельностью без участия нижележащих уровней психической детерминации? Конечно, не может. Поэтому личность регулирует деятельности по логике смысловой необходимости не в противовес и не вопреки другим психическим регуляторам, а совместно с ними. Однако не следует думать, что каждый уровень системы психической регуляции деятельности детерминирует ее по-своему. Такая ситуация привела бы к расшатыванию, дизрегуляции деятельности и сделала бы ее беспорядочной. Все уровни психической регуляции работают так, чтобы в рамках своих «полномочий» максимально содействовать другим уровням и, в конечном итоге, фасилитировать деятельность. Координирует эту работу уровней именно смысловая регуляция, которая «снимает» каждый из уровней в отдельности и сводит их в единую динамическую систему. Систему психической регуляции деятельности можно образно представлять как иерархию уровней, но также
124
можно моделировать в виде планетарно-спутниковои системы. Центром этой системы является динамическая смысловая система личности, которая конституирует деятельность и является «ядром» ее психической регуляции. Эта динамическая смысловая система обусловливает содержание смысловой необходимости, которую личность воплощает в деятельности. Динамическая смысловая система «излучает» смыслы, которыми освещаются (смыслообразуются) все прочие детерминанты деятельности. Эти детерминанты как бы вращаются на периферии системы психической регуляции деятельности. Причем чем ближе «орбита» той или иной детерминанты прилегает к центру, тем весомее ее вклад в психическую регуляцию деятельности. Радиус «орбиты» в свою очередь зависит от смысла той или иной детерминанты в контексте смысловой необходимости личности: чем в большей степени детерминанта способствует реализации смысловой необходимости, тем ближе к функциональному центру пролегает ее «орбита». Образно говоря, такие детерминанты личность подпускает к себе близко, то есть позволяет им вмешиваться в регуляцию своей деятельности. Наоборот, те детерминанты, которые освещаются отрицательным смыслом, вообще не втягиваются в систему психической регуляции, так как могут грубо нарушить траекторию деятельности.
Можно попытаться вывести общий закон личностной регуляции активности - закон зависимости места и роли конкретной детерминанты в системе психической регуляции от личностного смысла этой детерминанты. Вклад той или иной детерминанты в психическую регуляцию деятельности определяется ее смыслом в рамках смысловой необходимости, реализуемой данной деятельностью. Этот закон обобщает и более частную закономерность, действующую в границах уровня собственно смысловой регуляции, а точнее - в пределах динамической смысловой системы личности. Эта закономерность была обнаружена Д.А.Леонтьевым и оприходована как принцип зависимости регуляторного воздействия смысловой структуры от ее места в функциональной ДСС (динамической смысловой системе - К.К.) регуляции деятельности [144, с. 240].
Результаты проведенного анализа показывают, что регуля-торное влияние любой психической структуры зависит от ее места в динамической системе психической регуляции деятельности. Что касается смысловых структур, то и они не являются исключением из данного закона. Вклад той или иной смысловой
125
детерминанты в психическую регуляцию деятельности определяется системным смыслом этой детерминанты в рамках динамической смысловой системы регуляции деятельности. Таково внутреннее соотношение между смысловой регуляцией и всеми остальными детерминантами не смысловой природы в системе психической регуляции деятельности.
Итак, личность действует не в противовес детерминантам не смысловой природы; она их ассимилирует по смыслу и интегрирует в динамическую систему психической регуляции. Психофизиологическим аналогом такой психологической системы является функциональная система регуляции активности [19; 209]. В динамической системе психической регуляции деятельности все детерминанты не смысловой природы присутствуют в личностно превращенном виде. Смысловым отношением личности они наделяются сверхчувственными регуляторными качествами. Так, непосредственная потребность, опосредованная смысловыми структурами личности, перерастает в личностную ценность, условно-рефлекторный стимул становится личностно значимым знаком или символом, социальная роль обращается в личностную миссию, а способ поведения, безликий навык, черта характера может преобразоваться в самостоятельный мотив личности. В таком «снятом» личностью виде эти детерминанты и связываются в динамической системе психической регуляции деятельности.
Функциональное соотношения смыслов и других детерминант не смысловой природы подобно тому отношению, которое В.Франки называет соотношением причин и оснований поведения. Причины представлены побуждениями, влечениями, инстинктами, механизмами обусловливания, а субъективные основания - ценностями и смыслами. По мнению Франкла, причины не властны над человеком до тех пор, пока он не подведет под них субъективное основание [224, с. 82]. Иначе говоря, регулирующее воздействие того или иного фактора на деятельность человека может быть уполномочено лишь соответствующим смыслом этого фактора. Сам по себе этот фактор без санкционирующего отношения личности лишен регуляторной силы применительно к деятельности. Поясним сказанное на примере. Допустим, человек панически боится высоты, но желает обучиться прыжкам с парашютом. Паническая боязнь в данном случае будет регулировать его поведение с точки зрения удовлетворения потребности в самосохранении. Стремление научиться прыжкам с парашютом будет являться для него смысловой необходимостью. Как поведет себя такой человек
126
перед первым в своей жизни прыжком? В этой ситуации страх приказывает человеку стоять, заставляет его оцепенеть, а смысловая необходимость командует оттолкнуться, ступить в бездну. Очевидно, что для того, чтобы прыгнуть, ему будет необходимо внутренне перебороть свой страх. Ясно также, что психологически борьба со страхом будет выражаться в психологической девальвации этого страха - в осмыслении его как барьера на пути к заветному стремлению. В конце концов, поведение человека будет определяться его способностью к смысловой регуляции: либо страх «заклинит» реализацию смысловой необходимости личности, либо личность переосмыслит и заглушит свой страх. Для регуляции поведения «значимы не наши страхи и не наша тревожность, а то, как мы к ним относимся» [224, с. 79].