Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/init.php on line 69 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/init.php on line 69 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/engine.php on line 543 Warning: strtotime(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/show.full.php on line 169 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/show.full.php on line 434 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/show.full.php on line 434 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/show.full.php on line 438 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/show.full.php on line 438 Warning: date(): Invalid date.timezone value 'Europe/Kyiv', we selected the timezone 'UTC' for now. in /var/www/h77455/data/www/psyoffice.ru/engine/modules/functions.php on line 89
|
Дональд Калшед 'Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа'Категория: Библиотека » Постъюнгианство | Просмотров: 27415Представление Кавалер-Адлер о том, что ранняя травма оставляет внутренний мир в состоянии угрозы со стороны архаичных, попеременно злотворных или благоволящих образов, попадает в самый центр основной проблемы нашего исследования. Кавалер-Адлер идет дальше, отмечая, что у женщин, страдающих от ранней травмы, связанной с отношениями с матерью, замена отцом отсутствующего опыта отношений с матерью не приносит желаемого результата. Отец в этом случае скорее будет соответствовать "возбуждающему объекту" (Фэйрберн), и женщина будет пытаться восполнить отсутствующий опыт на "духовном" уровне через свое творчество, не ведая иных способов коммуникации. Принуждаемая таким образом заниматься творчеством, она, тем не менее, остается в состоянии фрустрации, никогда не получая в ответ на свое творчество то, в чем она нуждается. Это реактивирует раннюю доэдипову травму, связанную с отношениями с матерью, в итоге порочный круг замыкается.
Исходя из моего собственного клинического опыта, я соглашаюсь с формулировками Кавалер-Адлер в отношении не прошедшей через процесс горевания травмы женщин-пациенток и их зависимости от внутренних родительских объектов, что часто приводит к особо не поддающимся разрешению формам аддиктивного переноса. Необходимо было бы только уточнить, что паттерн, который привела Кавалер-Адлер, не ограничивается рамками одной женской психики и описанные ею трикстерные компоненты дьявольских внутренних объектов обнаруживаются не только в отношении имаго отца. Проблемы, связанные с архетипической системой самосохранения, не ограничены половыми ролями. ЧАСТЬ II Введение к части второй Волшебные сказки и двухступенчатое воплощение Самости Недавно один мой пациент, молодой мужчина, во время нашего терапевтического сеанса высказывал недовольство по поводу своей, по-видимому, роковой и неодолимой любви к молодой женщине, с которой он встречался. Он пытался отделаться от своих чувств к ней и от связанной с ними ответственности, заводя романы с другими женщинами. И все же каждый раз, после очередного приключения, опустошенный, одолеваемый страстным желанием, он возвращался к своей единственной постоянной женщине. Он хотел знать, что же это такое, чем она удерживает его. Почему чувство было столь "глубоко" с ней и столь "поверхностно" с другими? Вдруг его глаза наполнились слезами, и он сказал очень взволнованно: "Вы знаете, это нечто гораздо большее,- когда я с Мэри, я ощущаю потенциал своей жизни! Невозможное кажется возможным - вот в чем разница. Когда я с ней, я чувствую потенциал моей жизни!" Я сказал ему, что не могу представить лучшего описания влюбленности, чем это. Чувствовать потенциал своей жизни, разделяя это чувство с любимым человеком,- как раз этого не могут себе позволить пациенты определенной группы (обычно называемые "шизоидами") именно потому, что в детстве их нарождающееся горячее стремление к этому постигло травматическое разочарование. Связи с миром - через значимых других - были разорваны, и надежда была потеряна. Слово "потенциал" есть одно из таких связующих слов. Оно имеет два латинских корня: pot is - латентная энергия и posse - быть способным, к которым восходит английское слово "possible" (возможное). Так American Heritage Dictionary определяет потенциал как "неотъемлемую способность или возможность роста, развития или появления на свет". Нечто "врожденное", "внутренняя потенция" пересекает границы и становится реальностью - актуализируется в мире. Винникотт помогает нам понять, что этот процесс имеет место в индивидуальной жизни ребенка всякий раз, когда есть достаточно хорошее "соответствие" или эмпати-ческая связь между спонтанными жестами ребенка и опосредующими ответными реакциями матери. В этой оптимально поддерживающей (facilitating) среде, когда между проявлениями "истинного я" и внешним миром устанавливается связь, ребенок реализует себя, и поток любви устремляется в жизнь. Если же первичная ситуация была травматичной, индивид остается с навязчивым объектным голодом, он как бы пытается заново пройти этапы процесса развития. Иногда в психоаналитическом лечении травмы раннего разрыва описанных переходных процессов происходит удовлетворение объектного голода, что играет существенную роль в возвращении личностного духа, инкапсулированного в ранней травме. Переходные процессы между человеческим и божественным Чисто персоналистическая психология не охватывает, однако, истинного таинства появления на свет личностного духа под угрозой травмы, таинства, к которому относятся во всем остальном точные образы, предложенные Винникоттом. Это связано с тем, что такой подход оставляет в стороне трансперсональный элемент или интерпретирует трансперсональный элемент как инфантильное ощущение всемогущества и пренебрегает первичностью нуминозного в человеческом опыте. С точки зрения юнгианской психологии, процессы в пограничной зоне между возможным и действительным в человеческом развитии должны рассматриваться на фоне архетипических процессов, то есть на фоне мифологии. Мифология и все великие мировые религии озабочены одним основным вопросом - вопросом о взаимоотношении между человеческим и божественным и о том, как оно поддерживается перед лицом человеческого страдания. Как, посредством каких факторов поддерживается связь между трансцендентным миром с его дающими жизнь божественными энергиями и земным миром, ограниченным временем, пространством, историей и установленным порядком? Откуда мы приходим? Имеет ли смысл наше существование помимо повседневной жизни? Проявляет ли себя в истории Бог? Эти и другие связанные с ними вопросы напоминают нам, что слово "религия" составлено понятиями "re"* и "ligeo", связь или соединение, то есть слово "религия" можно прочесть как "воссоединение". Конечно, утверждение, что сюжеты мифов имеют отношение к этой связи, парадоксально, потому что мифы сами являлись такими связями, когда их рассказывали. Символ представляет собой мост или связь между нами и тайной существования, но кроме того, в глубине своего образного содержания он качественно полнее отображает эту связь. * Приставка re- образует новые слова преимущественно от глагольных форм, придавая им значение повторности, совершения действия заново, либо возвращения в прежнее состояние. (Прим. перев.) На ум приходит множество примеров для иллюстрации этой точки зрения, я приведу два из них. В мифе о Де-метре и Персефоне Деметра с дочерью, носившей сперва имя Кора, собирали нарциссы, когда Гадес примчался на своей колеснице и похитил юную деву, увлекши ее в свое подземное царство, которое мы интерпретировали бы как бессознательное, или нуминозный мир в его хтонической форме. В этих образах мы видим искажающее расщепление, подобное тому, что происходит с личностью, пережившей травму. Архетипические защиты овладевают невинным остатком травмированного "я" и выталкивают его во мрак бессознательных процессов, под наблюдение дьявольской фигуры, здесь представленной самим Гадесом. Тем временем Деметра, представляющая человеческую жизнь во всем ее потенциальном плодородии, обходит весь мир в поисках дочери, но безрезультатно. Наконец, все еще безутешная в утрате Коры, она удаляется в свой храм в Элевсине, откуда угрожает, что наступят жестокие и ужасные времена для всего человеческого рода: она не позволит земле плодоносить, ни один урожай не созреет до тех пор, пока она вновь не увидит свою дочь. Для разрешения назревшего кризиса Зевс посылает Гермеса к Гадесу в подземное царство и добивается от того обещания вернуть царицу, чье имя теперь Персефона, к матери. Но прежде чем отправить жену обратно на землю, Владыка Мрака искушает ее съесть немного гранатовых зерен. Гранат был плодом, символизирующим брак, и эффект его съедания состоял в объединении - установлении неразрывной связи между мужем и женой. Результат этого брака означает, что два мира, внутренний (божественный) и внешний (человеческий), соединены навечно. Персефона, таким образом, принадлежит обоим мирам и, проводя шесть месяцев в нижнем мире и шесть месяцев в верхнем мире, она является "связкой" (ligament) между человеческим и божественным. Баланс восстановлен. Травматический разрыв между двумя мирами заживлен. Второй пример взят из Ветхого завета: когда Яхве в гневе на развращенность человеческого рода был вынужден уничтожить мир, он сохранил одну часть творения - праведного Ноя и порученных ему животных всех видов, "каждой твари по паре". Если в этом повествовании мы рассмотрим Яхве как образ "антилибидозного эго"(Фэйрберн), то получим довольно точную картину того, что происходит во внутреннем мире травмы,- разорение и уничтожение всего, за исключением инкапсулированного ядра жизни, в котором остается все самое ценное. Тогда вопрос заключается в следующем: "Будет ли когда-нибудь выкована связь между этой утраченной основой "я" и всей той архетипической трансперсональной агрессивной энергией, которая отрезала его от мира, но, вместе с тем, и сохранила для будущего?" В книге Бытие эта "связь" представлена как завет в одном из самых любимых образов всех времен - мосте радуги - знаке того, что Бог и человек никогда больше не будут разделены: И сказал [Господь] Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами, в роды навсегда. Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением [вечного] завета между Мною и между землею... и Я увижу ее и вспомню завет вечный между Богом [и между землею] и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле. (Бытие, 9: 12-16) Христианским символом этой мистической связи между человеком и Богом является парадоксальный догмат "Богочеловека" - Слова, ставшего Плотью. Повсюду в мифологии воображение повторяет все ту же тему. Что-то от вечности входит во время и навсегда изменяет его. Дитя света рождается в самое темное время года; или воды текут в пустыне; или неопалимая купина горит и не сгорает. Все эти либидо-символы с удивительным всепроникновением связывают этот мир с другим, превосходящим его миром, выковывая связь между нереализованным духовным потенциалом, спрятанным в ядре каждой индивидуальной жизни, и мирским историческим существованием в этом теле, этом месте, этом времени. Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|