|
|
Юнг К.Г. Современный миф. Ein moderner Mythus Von Dingen, die am Himmel gesehen Werden.Категория: Библиотека » Юнг Карл Густав | Просмотров: 14666
Автор: Юнг К.Г.
Название: Современный миф. Ein moderner Mythus Von Dingen, die am Himmel gesehen Werden. Формат: HTML, DOC Язык: Русский Скачать по прямой ссылке СЕДЬМОЙ СОН
«Вместе с группой людей я находился на вершине холма, откуда открывался необычайно красивый вид на покрытую сочной зеленью холмистую местность. Неожиданно летающее «блюдце» пролетело перед нами и остановилось на уровне наших глаз. Солнце освещало его. Оно было похоже не столько на машину, сколько на округлую и плоскую глубоководную рыбу огромного размера (примерно 10-15 метров в диаметре). Его корпус был усеян синими, серыми и белыми крапинками. Его борта беспрестанно дрожали и трепетали; казалось, они выполняют функцию весел и руля. Это существо начало описывать круги вокруг нас; затем, подобно пушечному ядру, оно вдруг взмыло прямо к голубому небу, с головокружительной скоростью вернулось обратно и вновь начало вращаться вокруг нашего холма. Было очевидно, что эти движения каким-то образом относятся к нам (когда аппарат прошел особенно близко, он показался значительно менее крупным, похожим скорее на молот-рыбу). И вот аппарат приземлился недалеко от нас. Из него вышел пассажир и направился прямо ко мне (это существо походило на земную женщину). Люди, бывшие со мной, в страхе убежали и наблюдали за нами с почтительного расстояния. Женщина сказала мне, что там, в другом мире (откуда она прибыла), меня хорошо знают и следят за тем, как я выполняю свое задание (свою миссию?). Она говорила суровым, почти угрожающим тоном; казалось, что она придает большое значение возложенному на меня поручению». КОММЕНТАРИЙ К СЕДЬМОМУ СНУ Это сновидение возникло в связи с тем, что в ближайшие дни рассказчику предстояло нанести мне визит. В экспозиции сна показано позитивное чувство ожидания и надежды. Драматическое действие начинается с неожиданным появлением летающей тарелки, которая самым откровенным образом демонстрирует свое намерение привлечь внимание наблюдателя. Внимательный осмотр летательного аппарата показывает, что он представляет собой не механизм, а живое существо, нечто вроде огромной глубоководной рыбы — ската; известно, что некоторые разновидности скатов способны выпрыгивать из воды и получили название «летучих рыб»1. Перемещения существа подчеркивают наличие взаимосвязи между ним и наблюдателем. Попытки приблизиться завершаются приземлением. Из тарелки выходит некто человекоподобный, что указывает на возможность основанной на разуме, человеческой связи между летающей тарелкой и теми, кто наблюдает за ней. Это впечатление усиливается благодаря женственному облику появившегося существа; неясность, таинственность этого облика свидетельствует о том, что он принадлежит «аниме». Нуминозный характер данного архетипа вызывает у части «присутствующих» паническую реакцию: рассказчик отмечает субъективное стремление бежать. Последнее обусловлено той требующей особого внимания 1) Строго говоря, автор допускает неточность: «летучие рыбы» (семейство Exocoetidae) не родственны скатам и не принадлежат к числу глубоководных рыб. Очевидно, здесь имеется в виду другая рыба — так называемая гигантская манта (Manta birostris), действительно способная «выпрыгивать» из воды. общностью, которая существует между анимой и судьбой: анима — это Эдипова Сфинкс1, Кассандра, посланница Грааля, Белая дама, возвещающая о смерти и т. п. Эта общая концепция анимы в данном сне подтверждается ее обращением: она прибыла из другого, потустороннего мира, где рассказчика хорошо знают и внимательно следят за тем, как он выполняет свою «миссию». Известно, что анима персонифицирует коллективное бессознательное2, «царство матерей»3; эта сторона человеческого существа обладает неустранимой тенденцией оказывать влияние на сознательное поведение благодаря гибкому взаимодействию, основанному на живом и интуитивном понимании человеком своей собственной природы. Если же сознание не поддается подобному влиянию, анима не останавливается даже перед насильственным вторжением в его сферу — вторжением, в результате которого сознание сталкивается с элементами психического содержимого, ведущими свое происхождение из «царства матерей» и расцениваемыми как нечто совершенно чуждое и непонятное. Согласно нашему сну летающие тарелки являются одним из таких элементов — настолько чуждым, насколько это вообще возможно. В данном случае интеграция в сферу сознания кажется настолько сложной, что обычные ресурсы понимания ничем не могут помочь. Вот почему разум — еще до обретения настоящего знания об увиденном — обращается к объяснениям мифического порядка, привлекая обитателей небесных тел, ангелов, духов или богов. Нуминозность подобных представлений достигает настолько высокой степени, что даже не возникает вопроса о том, что они являются результатом субъективного восприятия коллективных бессознательных процессов. Согласно расхожему мнению, любое субъективное наблюдение может быть либо «истинным», либо «ложным»; в последнем случае оно является не более чем иллюзией или галлюцинацией. Но большинству людей (не считая 1) Не следует забывать, что термин «сфинкс» (или «сфинга») обозначает существо женского рода. 2) Когда «Тень», низшая личность, в значительной степени бессознательна, бессознательное представляется мужской фигурой (прим. автора). 3) Ср. сцену «Темная галерея» из 1 -го акта второй части «Фауста» Гёте. страдающих откровенными патологическими расстройствами) трудно постичь, что иллюзии и галлюцинации могут представлять собой истинные в своем роде феномены, чья истинность может быть обоснована посредством более чем достаточных мотивировок. По сути дела даже в рамках нормы существуют настолько «реальные» и впечатляющие проявления бессознательного, что у субъекта возникает инстинктивное чувство протеста против стремления других усматривать в его ощущениях всего лишь ошибки органов чувств или ложную игру воображения. Но именно инстинкт в данном случае прав: ведь ощущения могут быть направлены не только снаружи внутрь, но и, так сказать, в противоположную сторону — когда внутренний процесс не распознан как таковой, не интегрирован, и в результате, как это часто бывает, оказывается «спроецированным» наружу. Как правило, сознание мужчины проецирует все исходящие из сферы бессознательного (персонифицированного и облике женщины) ощущения, образы и устремления на некое существо, воплощающее его аниму, то есть на реальную женщину из плоти и крови; с ней его отныне объединяет связь, по своей интенсивности, непосредственности и прочности аналогичная связи между сознанием и содержимым сферы бессознательного. Таковы обстоятельства, придающие аниме значение судьбы — значение, намеченное в анализируемом сне в виде вопроса: «Как ты выполняешь возложенную на тебя задачу, «миссию», ради которой ты существуешь, которая является целью и смыслом твоей жизни?». Здесь мы сталкиваемся с проблемой индивидуации — главным, ключевым вопросом судьбы, адресуемым человеку; этот вопрос в ребяческой, невразумительной форме загадки Сфинкс стал роковым для не сумевшего его правильно понять Эдипа (трудно вообразить себе разумного афинянина, который, присутствуя на представлении трагедии, мог бы оказаться сбитым с толку «страшными загадками» Сфинкс). Чтобы разрешить загадку, столь зловещую в своей детской простоте и легкости, Эдип не прибег к помощи разума; в результате судьба его оказалась трагичной именно потому, что он решил, будто правильно ответил на вопрос. Ему следовало отвечать самой Сфинкс, а не ее обманчивой видимости1. В рассматриваемом сне анима появляется как квинтэссенция летающей тарелки — подобно Мефистофелю, выступающему как квинтэссенция пуделя2. Мефистофель представляет собой всего лишь часть Фауста; точно так же и анима служит всего лишь частью целого, представленного таким трудным для понимания образом, как «глубоководная рыба» округлой формы. В данном сновидении анима играет роль посредника между бессознательным и сознанием; этот образ, подобно Сфинкс, двойствен, и воплощает, с одной стороны, чисто инстинктивную, «животную» природу (тело), а с другой стороны — природу сугубо человеческую (голова). В теле кроются глубинные силы, определяющие судьбу, а в голове — возможность сознательно воздействовать на них. Эта фундаментальная идея позднее будет подтверждена на примере созданной нашим рассказчиком картины. Анализируемый сон использует выразительность мифологического языка, выдвигая представление о потустороннем мире и об ангелоподобных существах, с интересом следящих за делами и поступками людей. Так в образной форме находит свое выражение симбиоз сознания и бессознательного. Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|