Бродецкий А.Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания: Учеб. пособие для творческих учеб. заведений, фак. педагогики и психологии.

Главное, что отличает горизонталь от вертикали и сагиттали — это то, что она не является вектором движения. Мы можем подняться и опуститься, пойти вперед или попятиться, но переместить свое тело в ширину невозможно, идти же боком противоестественно и нецелесообразно. Индивидуальная горизонталь каждого из нас и в сфере нашего же субъективного восприятия — вектор статичности.

Горизонтальная асимметрия

Различие ассоциаций между понятиями «лево» и "право" вплотную связано с функциональной асимметрией двух полушарий головного мозга. Причем эта зависимость обнаружена благодаря догадке врача П.Брока совсем недавно — чуть более 150 лет тому назад. Но и сегодня основная причина преобладания правой руки над левой нам практичес-
71
ки неизвестна. Поэтому здесь мы будем говорить не столько о причине горизонтальной асимметрии, сколько о ее следствии.
Намек на асимметричность как на художественно-выразительное средство сделал еще ФЛанг (1727 г.): «Правой рукой в сценическом действии должно пользоваться главным образом. Делать жесты следует преимущественно правой рукой. Я говорю это не в том смысле, что левая должна быть все время неподвижна, но что для пластического выражения того, что требует существо речи, она должна только помогать правой руке, однако, порою левая должна оставаться в полном покое и действовать должна одна только правая рука» [29].
Тем не менее, то, что система «право-лево» еще относительно недавно в необходимой полноте обратила на себя внимание в искусстве, иллюстрирует следующее высказывание Е.П.Валукина: «Необходимо соразмерно и точно, в едином темпе с движениями всего тела владеть своими руками. Важное значение в этом смысле имеют новые определения "ведущей" и "ведомой" руки.
В работах многих авторов, посвященных методике преподавания классического танца, не было определения "ведущей" и "ведомой" руки. Однако сама практика педагогической и репетиционной работы, которая требует бережного сохранения классического наследия и сравнимая с работой реставратора, потребовала введения этих понятий. Научный анализ движений классического танца позволил точно определить закономерности построения поз, переводарук из позиции в позицию относительно "ведущей" или "ведомой" руки» [5]_-
Разумеется, асимметричность, ассоциативно связанная у нас с различием «ведущей» (чаще всего правой) руки и «ведомой» (обычно левой), проявляет себя не только в этом. Рассмотрим ее психологические аспекты подробнее.
Очевидно, что симметричность двух объектов можно рассматривать относительно оси симметрии, расположенной в любом направлении. Но в повседневности мы чаще пользуемся осью, по которой расположено наше тело, и рассматриваем предметы в их естественном положении, т.е. так, как мы их привыкли видеть.
Рассмотреть симметрию по сагиттали, где осью являешься ты сам, невозможно. Остаются две основные координаты, относительно которых возможно рассмотрение симметричности объектов. Это вертикаль и горизонталь.
Очевидно, что из всех вариантов расположения симметрии (рис. 5 и 6), естественней выглядит горизонтальная. Попробуем разобраться, почему это так.
Наиболее актуальными для человека в подавляющем количестве случаев (на заре цивилизации и сейчас) остаются именно горизонтальные симметрии и асимметрии.
72
Тело человека практически симметрично, когда расположено лицом или спиной по отношению к другому человеку. Таким образом, симметрия человека, повернутого в фас, стала как бы знаком встречи, прихода, а симметрия со спины — прощания, ухода. И наоборот, асимметрия фигуры, расположенной в профиль, знак «мимо» — ни встреча, ни разлука.
Оставаясь многие тысячелетия «мерилом всех вещей», человек в отношении естественного и рукотворного миров, созерцая или искусственно создавая горизонтальную симметричность, не следовал эстетической потребности. Симметрия для него была, прежде всего, этична. Именно в силу этих сложившихся исторически установок все объекты имеющие симметрию (или почти симметрию) своих правых и левых сторон кажутся напрямую обращенными к нам. Вот почему даже практически асимметричные (прежде всего, горизонтально) объекты: части пейзажа (холмы, горы или растительность — деревья, кустарники, цветы), животных и, разумеется, людей, мы склонны воспринимать как симметричные.
Многовековая этическая установка на симметричность человеческого лица так прочна, что его эстетическая асимметричность даже сегодня воспринимается чуть ли ни сенсацией.
«Человек, между прочим, абсолютно несимметричен. Художники попытались сложить в отдельные портреты две левые и две правые половинки лин,а Гельмута Коля. Получились как бы два разных человека: один приветливее, другой суровее реального канцлера» [ 16]. К изображению максимальной асимметричности лица на портрете как основному средству выражения характера, так заинтересовавшему немецких художников, классики мировой портретной живописи стремились всегда. В этом проявилось главное в любом виде искусства: переоценка знака в своем собственном поэтическом контексте.
Иными словами, существуют два основные этапа на пути формирования знака в структуре «художественного образа»:
1) переход конкретного объекта, явления, ситуации и т.д. в иной контекст, где происходит замена прямого смысла на иной — этичес-
73


кий, а все перешедшее меняет свое прямое назначение и становится знаком;
2) переход знака в следующий контекст, где опять, уже второй раз, происходит замена этического предназначения на эстетическое. (В народном искусстве результат каждого такого перехода не окончателен, так как в новом содержании знака всегда содержатся признаки предыдущих этапов).
Манипуляции с портретом Г.Коля — это типичная модель второго этапа. Асимметрия лица была подмечена как знак характера конкретной личности (этика). Этот знак перешел в иной контекст, и образовались два фотопортрета (эстетика), на которых каждый зритель может узнать канцлера Г.Коля. Но это уже его образ, о степени художественности которого мы здесь судить не будем.
Кто сказал, что круг симметричен? Тот, кто навязал всем его точкам одну общую «симпатию» — точку центра. В реальности одна и та же совокупность элементов одновременно быть симметричной и асимметричной, разумеется, не может. Психологически поместив, например, симметрию каких-то элементов в прошлое (т.е. ассоциативно позади себя), нам трудно сравнить ее с асимметрией тех же элементов, представшей перед нами в настоящий момент во внешнем пространстве. Еще более ясным это станет, когда мы несколько позднее рассмотрим специфику объектов прямого и косвенного внимания.
Итак, симметричность в быту обычно ассоциирована с горизонталью и понятиями «право», «лево». «Похоже, но не то же самое» (рис. 7).