Юнг К.Г. Современный миф. Ein moderner Mythus Von Dingen, die am Himmel gesehen Werden.

Затем я оказалась в помещении, похожем на студию. Там же находилось двое конкурировавших между собой режиссеров — оба пожилого возраста. С каждым из них, по очереди, я обсуждала свою роль в предстоящих съемках. В обсуждении участвовало множество молодых девушек; некоторые из них были мне знакомы. Один из режиссеров руководил эпизодом с летающей тарелкой. Оба режиссера ставили научно-фантастические фильмы, а я была избрана в качестве исполнительницы главной роли в обоих».
Рассказчица, по профессии актриса, в то время лечилась методом психоанализа от настоящего раздвоения личности, которое проявлялось у нее, как обычно, главным образом в плане отношений с противоположным полом, то есть в форме конфликта между двумя мужчинами, соответствующими двум несовместимым половинам ее личности.
КОММЕНТАРИЙ К ШЕСТОМУ СНУ
Как и в случае первого и второго снов, рассказчица в курсе проблемы НЛО; последние и здесь играют роль символов. Появление тарелки в определенной мере можно предвидеть, так как с самого начала рассказчица в ожидании стоит в «центральном» месте, на круглой площади в центре какого-то города. Таким образом, во сне четко устанавливается срединное положение, одинаково удаленное как от правой, так и от левой крайностей, и позволяющее хорошо рассмотреть и прочувствовать все, что происходит вокруг. Тарелка появляется как еще одно выражение или «проекция» той же «срединной» ситуации. В сновидении подчеркивается свойственный тарелке характер проекции: отмечается, что она ведет свое происхождение от кинематографических опытов двух режиссеров-конкурентов. В этих режиссерах нетрудно распознать тех двоих, между которыми колеблется сердце рассказчицы.
Так возникает фундаментальный конфликт, который должен разрешиться с появлением третьей стороны, занимающей посредствующее положение между двумя крайностями. Тарелка появляется здесь именно в роли посредника, нам уже знакомой; но вскоре обнаруживается, что это просто преднамеренный кинематографический «трюк», лишенный серьезного смысла и посреднической функции.
Имея в виду важность той роли, которую в жизни молодой актрисы играет режиссер, можно сказать, что благодаря своему воплощению в виде двух режиссеров влюбленные соперники как бы получили «повышение», их значимость резко возросла. Благодаря подобной метаморфозе они как бы специально улавливаются прожекторами, освещающими жизненную драму молодой актрисы, и выходят на передний план до такой степени, что тарелка полностью заслоняется ими, сходит на нет; обнаружение технического трюка, вызвавшего тарелку к жизни, лишает ее всякого значения. Акцент переносится с феномена, казавшегося космическим, на режиссеров, которые просто использовали трюковые съемки. Таким образом, основной интерес сновидения концентрируется на профессиональных устремлениях рассказчицы; смысл сна и разрешение конфликта обретают точно определенную направленность.
Но неизбежно возникает вопрос — и вопрос довольно сложный: почему сон избирает эту впечатляющую картину с летающей тарелкой, чтобы потом, сразу после того, как «трюк» раскроется, довольно разочаровывающим образом отвергнуть ее? Учитывая таинственную, почти торжественную атмосферу начала сна со свойственным ей подчеркиванием идеи срединности, а также хорошо знакомый рассказчице сенсационный характер летающих тарелок, можно сделать вывод о некоторой неожиданности подобного оборота. Все происходит так, как если бы сновидение утверждало: «не это, совсем не это действительно важно для тебя; речь идет всего лишь о кинематографическом трюке, о забаве для научно-фантастического фильма. Было бы лучше, если бы ты думала о той главной роли, которую тебе предстоит сыграть в обеих съемках».
Подобное развитие указывает на роль, отведенную тарелке, и на причину ее исчезновения. Личность рассказчицы занимает центр поля зрения; она находится в срединном положении, компенсирующем ее распад на две противоположности и представляющем собой средство и шанс для преодоления этой раздвоенности. Но для того, чтобы преодоление состоялось, необходимо испытать некое чувство, способное заставить человека действовать как единое целое: благодаря подобному чувству и по мере его развития колебательные движения, вынуждающие субъекта устремляться от одного автономного полюса к другому, прямо противоположному, постепенно сойдут на нет, а вместо них воцарится состояние ясности, четкости и единства. В данном случае потрясающее явление летающей тарелки, которая на мгновение приковывает к себе всеобщее внимание, могло бы вызвать благотворное чувство.
Но появление тарелки в этом сновидении, как мы убедились, имело иносказательный смысл: сыграв роль предостерегающего знака, тарелка оказалась лишь средством, ведущим совсем к другой цели. Вот почему образ тарелки немедленно подвергся обесцениванию: это не феномен, а всего лишь трюк, и дальнейший ход развития сна направлен уже в сторону личной проблемы рассказчицы, ее внутреннего конфликта, связанного с двумя мужчинами. Но когда обычная и хорошо известная ситуация неуверенности в выборе между двумя мужчинами превращается в нечто более значительное, чем преходящие сердечные колебания, это означает, что важная с виду проблема выбора на деле не воспринимается всерьез. Повторяется история с Буридановым ослом, который не мог решить, какую из двух охапок сена нужно съесть первой; но по существу его проблема являлась фиктивной, ибо у него просто-напросто не было аппетита. Похоже, что нашу рассказчицу также по-настоящему не занимает ни один из ее партнеров; она не интересуется никем, кроме самой себя. Сновидение с полной ясностью сообщает ей о том, чего она хочет на самом деле: претенденты превращаются в режиссеров, и вся ситуация сводится к съемкам фильма с рассказчицей в главной роли. В действительности она стремится только к тому, чтобы играть в своей профессии главную роль: роль молодой влюбчивой «звезды», по существу совершенно равнодушной к тому, кто является ее партнером на данный момент. Но и это ей явно не удается, ибо она частично уступает искушению воспринимать своих партнеров не просто как исполнителей ролей в собственной драме, а как нечто реальное. Возникает вопрос об истинности ее артистического призвания и о степени серьезности ее отношения к профессии. В ситуации, характеризующейся нестабильностью на уровне сознания, сновидение указывает ей на профессиональную деятельность как на нечто, обладающее большей привлекательностью, чем любовь к мужчине, и таким образом намечает путь разрешения конфликта.
Этот сон ни в коей мере не может способствовать разъяснению вопроса о природе НЛО. Тема НЛО использована здесь только как сигнал тревоги, как способ воспользоваться коллективным возбуждением, сопровождающим данный феномен; последний служит подчеркиванию определенной атмосферы. Как бы интересен или даже опасен он ни был, молодости свойственно уделять большее внимание проблеме отношений между «ею» и «им» — проблема эта оказывается куда более актуальной и увлекательной. В случае нашей рассказчицы подобная точка зрения, несомненно, является обоснованной, ибо для человека, которому еще предстоит расти и развиваться, земля и ее законы имеют бесконечно большее значение, нежели послания из неведомых далей, передаваемые с помощью небесных знаков. Молодость, как известно, длится очень долго; свойственное ей состояние духа, с его неистовыми порывами, для многих оказывается наивысшим достижением в жизни. Психологические ограничения, действительные в отношении молодых, сохраняют свое значение и для тех седеющих личностей, которым не дано состариться и для которых каждый новый день рождения играет роль очередного празднества и честь двадцатилетнего юбилея. В самых счастливых случаях подобные люди не сталкиваются с проблемами, свойственными второй половине жизни, и похвальным образом сосредоточиваются на работе, на профессиональной деятельности. Они стремятся освободить свой разум от разного рода отвлеченных размышлений и вопросов, трактуемых Как бесполезные излишества. Но такой образ мыслей обязательно приводит к стагнации, от которой не защищен ни один из подобных индивидов, вне зависимости от возраста, социального положения и образования. Впрочем, человеческое общество, со всеми своими несовершенствами, все еще очень молодо, ибо с точки зрения становления мира три-пять тысяч лет кажутся ничтожной малостью!
Я остановился на данном сне, чтобы представить его в качестве некоего образца и показать, что отношение бессознательного к проблеме, которая нас занимает, часто мо-

жет сводиться к ее обесцениванию, к превращению ее в безделицу. Таким образом я хотел продемонстрировать, что символы — независимо от того, под каким углом зрения они рассматриваются, — никогда не бывают однозначными; содержащийся в них смысл всегда зависит от многочисленных и очень разных факторов. Жизнь продолжает свое движение вперед начиная с той точки, в которой существо находится в данный момент, а не с какой-либо иной.
В следующей главе я буду говорить о некоторых произведениях живописи, имеющих отношение к феномену НЛО. Автору одного из них (см. рис. 3) я послал письмо, в котором отмечал родственность некоторых деталей его картины странным небесным явлениям. В ответ он сообщил мне о сне, приснившемся ему 12 сентября 1957 года.