Карпинский К.В. Человек как субъект жизни.

Главная черта психического развития субъекта в том и заключается, что активность, возникающая в ответ на привходящие из внешней среды воздействия, по мере складывания смысловых структур личности сменяется внутренней «спонтанной» активностью самодетерминации. Этот момент теоретически осмыслен в работах В.Э.Чудновского [231] и А.В.Брушлинского [58]. Переход от социализации к индивидуализации личности в процессе индивидуального жизненного пути также хорошо прослежен в исследованиях Д.И.Фельдштейна [221]. С точки зрения смыслового подхода во всех обозначенных работах примечателен общий теоретический пункт: развитие самодетерминации (субъектной активности) генетически производно от созревания смысловых структур и процессов личности. Так, В.Э.Чудновский рассуждает о «ядре субъективности» - средоточии внутренней активности, квинтэссенции субъективного мира человека [231, с. 8-9]. Очевидно, что «ядро субъективности» - это та психическая инстанция, которую в рамках смыслового подхода определяют как «смысловая сфера личности» [142]. Ввиду данного обстоятельства разработки теоретических проблем психологии субъекта должны базироваться на смысловом подходе к личности.
На наш взгляд, помещение личностно-смыслового подхода в центр теории психологических исследований субъекта позволяет преодолеть двойственность понимания соотношения внешней и внутренней активности, объектной и субъектной детерминации. Эта двойственность заключается в том, что, с одной стороны, превозносится значимость субъектной детерминации деятельности, а с другой стороны, субъект по-старому воспринимается как
93
продукт социализации и трансляции общественного опыта, принижается роль субъектной активности личности [231, с. 6]. Следует признать, что источник субъектной активности коренится в смысловых структурах личности. Владея смысловыми структурами и процессами, личность управляет своей деятельностью: произвольно стимулирует и дестимулирует, мобилизует и демобилизует, активирует и дезактивирует ее. Смысловые структуры личности субстанциональны, в силу чего субъектная активность «отвязывается» от внешних побудителей, освобождается из-под власти сторонних стимулов. Для инициации и запуска активности личность не нуждается во внешнем принуждении или побуждении, поскольку она может это сделать в результате актуализации смысловых структур. Субстанциональность смысловых структур личности обусловливает то обстоятельство, что феномен субъекта является именно личностным проявлением. В этой же связи понятно, что животное и машина никогда не выступают как субъект, потому что они лишены личностного начала с его имманентной способностью к генерации субъектной активности. Животное, например, неспособно к инициации активности в отсутствие в непосредственном поле восприятия предметов с инстинктивным биологическим смыслом. Основное отличие смысловой регуляции в животной и человеческой психике в том, что биологический смысл, которым регулируется активность животного, является свойством объектов и явлений среды, а личностный смысл принадлежит личности и презентирован ей в форме смысловых структур. «Для животного всякий предмет окружающей действительности всегда выступает неотделимо от его инстинктивной потребности, то понятно, что и само отношение к нему животного никогда не существует для него как таковое, само по себе, в отделенности от предмета. Отсутствие отношения составляет противоположность тому, что характеризует сознание человека. Когда человек вступает в то или иное отношение к вещи, то он отличает, с одной стороны, объективный предмет своего отношения, а с другой - само свое отношение к нему. Такого именно разделения и не существует у животных» [134, с. 218].
Субъектность, таким образом, определяется субстанциональностью смысловых структур личности. Именно смысловые структуры личности задают способность к самодетерминации - произвольному развитию «спонтанной», «инициативной» (В.Э.Чудновский) или «спонтанейной» (С.Л.Рубинштейн) субъектной активности.
94
1.5. Niuneiaay баабёубёу aayoaeuiinoe ё noauaeoiay aeoeaiinou ёён-iinoe
Как выяснилось в ходе предыдущего изложения, проблема психической организации субъектной активности личности в психологической науке сводится к изучению системы осознанной психической саморегуляции деятельности. В контексте развиваемого здесь смыслового подхода следует определить принципиальную роль смысловых структур личности в детерминации субъектной активности, а также показать, что смысловая регуляция деятельности и субъектной активности суть структурно-функциональное единство, но не тождество.
В концептуальном плане смысловая регуляция рассматривается как функциональное ядро субъектности потому, что в смысловых структурах личности деятельность преподнесена целиком, во всей тотальности присущих ей жизненных отношений. Этого не скажешь про цели и задачи, которыми деятельность раздробляется на куски, сегментируется на отдельные отрезки. Цель или задача репрезентируют в психике всего лишь фрагмент жизненных отношений человека. Отсюда возникает специфический феномен личности как субъекта деятельности: ведь никто иной, кроме личности, не вооружен способностью к смысловой регуляции активности. Значит, личность незаменима при воспроизводстве жизненных отношений человека в целостной форме деятельности. Целостное воспроизводство жизненных отношений отличает субъекта деятельности от не субъекта, который ограничен воспроизводством отдельных звеньев деятельности. «Субъектом мы можем назвать того (неважно - ребенка или взрослого), кто осуществляет особые действия по развитию целостной деятельности. Субъект и есть та инстанция, на которой непосредственно разворачивается акт развития деятельности» [129, с. 28].
Личность как субъект владеет и распоряжается деятельностью в целом, а не какой-то ее частью или звеном. Это связано с тем, что на личностном уровне развивается принципиально новый аппарат психического отражения и регуляции. Таким новоприоб-ретением личностного уровня бытия является смысловая регуляция. Смысловые структуры личности запечатлевают и несут в себе те жизненные отношения, которые осуществляет единичная деятельность. Конкретным психологическим «мотивом» каждой отдельной деятельности является динамическая смысловая система, отражающая в субъективно превращенной форме опреде-
95
ленный сектор жизненных отношении и совокупность жизненных смыслов «предмета» деятельности [144]. Как пишет С.Л.Рубинштейн, «каждая сфера функций и каждая сфера деятельности, действий несет в себе соответствующую ей систему значимости» [192, с. 368]. Поэтому только личности жизненные отношения даны целиком и полностью; они ей подвластны, равно как и деятельность, которая их воплощает. Личность является поздним новообразованием филогенетического и онтогенетического развития человека. Объективная потребность в этом новообразовании возникает тогда, когда к человеку со стороны социальной ситуации развития (исторической или жизненной) предъявляются требования самостоятельного осуществления целостной деятельности, а не слагающего ее действия или дробной операции.
Далее можно предполагать, что прирост личностного начала был одной из главных тенденций психической эволюции человека в филогенезе. Личность с ее системой смысловой регуляции является довольно поздним, но решающим психическим образованием в антропогенезе потому, что развитие личности предрешило вопрос о сущности человека. Личность - это то, что отличает человека как субъекта деятельности от животных и новорожденных индивидуумов как субъектов активности. Необходимость в этом образовании встала тогда, когда индивид «откололся» от рода для самостоятельного выполнения деятельности. До этого момента деятельность целиком принадлежала роду, а индивид служил исполнителем одного из звеньев деятельности, но всей ее цепи в целокупности. В этом положении индивид не помышлял себя в отдельности от рода, ощущал свою полную принадлежность к нему. Истинным субъектом деятельности выступал род, община, а отдельный индивид им не был - он являлся частицей коллективного субъекта, реализатором его воли. Смысловые образования, которые регулировали деятельность, также изначально хранились родом в культурной обобществленной форме, в виде первобытных мировоззренческих систем. Эти мировоззренческие системы поставляли коллективному субъекту смысловое обоснование жизнедеятельности и депонировали его совокупный опыт. Этот момент хорошо раскрыт А.Н.Лобком в фундаментальном исследовании антропологии мифа [148].
Интериоризация коллективного фонда смысловых образований, выработанных родом, положила начало процессу персонали-зации индивида и персонификации общественных отношений, в которых он участвовал. Точкой антропогенеза, в которой произош-
96
ло обособление индивидуального субъекта от коллективного субъекта, является момент зарождения личностно-смысловых форм психического отражения и регуляции. В этого момента человек перестал быть безликой «шестерней» в коллективной деятельности, «крутящейся» по велению рода. Он стал индивидуальным носителем идеальных личностно-смысловых форм деятельности. Это обстоятельство предрешило становление индивида личностью, а значит, субъектом деятельности. И далее на протяжении истории действовала закономерность: чем больше индивид автономизировался от человеческого сообщества, тем сильнее в нем был выражен рост личностного начала, тем интенсивнее шел процесс индивидуализации смысловых образований сообщества в смысловых структурах его личности [30]. Исторические флуктуации этого процесса прослежены в работе И.С.Ко-на: в разные исторические эпохи общество то подавляло и изгоняло, то возрождало и востребовало личностное начало в человеке. В истории общественного развития были фазы, когда общество до корня деперсонализировало и деиндивидуализировало человека; были также этапы, на протяжении которых в человеке восславлялось все личностное. В общем, отвлекаясь от конкретно-исторических переменных, можно констатировать выраженную тенденцию, согласно которой личностная регуляция жизнедеятельности постепенно набирала силу по ходу общественной истории [117]. С этим выводом соглашается, в частности, А.Н.Леонтьев. Он полагает, что личностная регуляция досталась индивиду нелегко, за счет разрыва его теснейшей связи с родом, который до определенных пор «пленял» индивида. В условиях совместной коллективной деятельности не было никакой необходимости в личностной регуляции. Только с изменением объективного характера человеческой деятельности индивид трансформировался в личность [134, с. 227-228].