Наво Лор. Резюме семинаров, посвященных Книге 'Еще'.

В аналитическом дискурсе (ДА) речь идет не столько о том, что говорится, сколько о том, что из того, что говорится, читается. В действительности, речь о том, чтобы уметь перечитывать. В дискурсе мэтра (ДМ) имеется в виду бытие (дискурс моего бытия ). В ДА, речь идет о наслаждении. О сексуальном говорят для того, чтобы сказать, что оно не клеится, но важно как раз то, что оно упорядочивается в дискурс. Однако, для женщины что-то выпадает из дискурса, женщина является не-всем. «Женщина вступает в обязанности в сексуальных отношениях лишь в качестве матери». Это в некотором роде заместительство, затычка не-всего, маленькое а, место, которое будет занимать ее ребенок.tre’êm

Мужчина - это означающее. Он вступает в дело лишь, если поддерживается дискурсом. И как следствие, он кастрирован в своем отношении к фаллической функции.

означает, что сексуальное отношение не может ни обуславливаться дискурсом , ни записываться. С буквой, с Джойсом, эффект буквы заключается в непрерывной оговорке, которую можно прочесть бесконечным количеством способов как бессмыслицу. Буква- это то, что позволяет читать, и субъект бессознательного, субъект в анализе, является тем, кого предполагают способным научиться читать.Сексуального отношения нет

Франсуа Легиль прокомментировал 4 главу: «Любовь и означающее», исходя из трех своих вопросов: Почему пишут Другой пол с большой буквы А? Почему Лакан артикулирует любовь к письму? Можно ли читать схему сексуации на скорую руку?

Франсуа напоминает, что начиная с 5 семинара Лакан артикулирует любовь в означающей цепочке и в диалектике требования и желания. В 20 семинаре , он делает еще один шаг и артикулирует любовь с наслаждением. Любовное письмо не следует помещать на уровень смысла, но на уровень знака и оно имеет свой эффект (напоминание о семинаре об «Украденном письме»,Ecrits), являющийся эффектом феминизации. Две формулы здесь выступают на передний план: «Любовь –это давать то, что не имеешь» и «Любовь- это знак того, что сменяют дискурс». Это означает, помимо всего прочего, что субъект расщеплен любовью, и что он больше не является господином. Третья формула также ориентирует эту главу: «Наслаждение тела Другого не является знаком любви». С одной стороны, то, что зависит от фаллоса, не является знаком любви, а с другой стороны,-Другой- это всегда Другой пол. Мужчина, женщина- всего лишь означающие.

В апологии трех заключенных («Логическое время и утверждение предварительной уверенности»,Ecrits), цель – это поспешность в заключении . Сведение двух к одному, третьего к (а), что дает (1+а), означает, что поспешность всегда связана с объектом (а)- в этом случае, объектом взглядом. В любви речь также идет об отношение от 1 к а: субъект как 1 делает знак другому маленького а. И именно этот знак является причиной желания.

Отношение ангела с глупостью- это вопрос «вне пола»: ангел помещается по ту сторону различия полов. Однако, именно исходя из отношения к испытанию истины, которая является отношением с Другим полом и с реальным, судится (смелость) любовь.

Резюме комментария к 5 главе, озаглавленной «Аристотель и Фрейд, Другое удовлетворение» является также моим собственным прочтением. «Все потребности говорящего существа испорчены тем фактом, что вовлечены в другое наслаждение (..), в котором им может не оказаться места». Эта первая фраза прорисовывает ось чтения главы. Лакан предлагает здесь оппозицию между «всеми потребностями», с одной стороны, и «другим удовлетворением», с другой. В этом другом удовлетворении потребности отсутствуют, т.е. удовлетворение потребностей уступает место другому удовлетворению, удовлетворению на уровне бессознательного, бессознательного структурированного как язык , бессознательного, где нечто и говорится и не говорится. Вот, почему наслаждение, в которое погружен язык зависит от этого другого наслаждения.

Отсылка к Фрейду, к «По ту сторону принципа удовольствия», позволяет сделать шаг к Другому наслаждению. Лакан противопоставляет Аристотеля и Фрейда в том, что для Фрейда человек стремится к боли, а не к удовольствию и благу. Наслаждение располагается в этой точке, и бессознательное оказывается, таким образом, определенным по-новому: от бессознательного структурированного как язык к языку как аппарату наслаждения.

Затем Лакан противопоставляет фаллическое наслаждение и речь. Фаллическое наслаждение определяется как «то, которого не нужно бы», либо оно является тем, что недостаточно, забраковано в удовольствии (также он скажет далее, что «наслаждение телом другого не является знаком любви»). На самом деле, Лакан надеется найти что-то новое в отношении женской сексуальности. Но оно не удается, поскольку об этом наслаждении не-всего, женщина, по правде говоря, не может сказать ни слова. Таким образом, повторяется как раз то, что терпит неудачу и именно с этим приходится столкнуться в анализе, который заходит дальше Эдипа, а не старание преуспеть, составляющее задачу поведенческой терапии. Чтобы найти сущность провала, неудачи, нужно прибегнуть к философии полезного, утилитаризма, которая возникает в след за эвдемонизмом, философией счастья. И она ему противоположна с психоаналитической точки зрения.

Наслаждение , «которого нам не надо бы» (и также как то, которое «ничему не служит», как бесполезное), ведет нас к логической операции между истинным и ложным, между необходимым невозможным - определяемым как то, что не перестает не записываться. Необходимое подразумевает то, что нужно бы только это, являющееся (лат. неподобающим) наслаждения для сексуального отношения, это и означает что «сексуального отношения нет». Если и существует Другое наслаждение, отличное от фаллического, то им является то, о котором женщина не говорит, то, что делает ее не–всей в сексуальном отношении, которое невозможно. Конец анализа относится к этой невозможности, к невозможности для каждого, мужчины или женщины, все сказать в языке. По ту сторону этого пути, который проходит от симптома к фантазму, и в обратном направлении, как это развил Жак-Ален Миллер в Курсе лекций под одноименным названием - есть остаток, невыразимое. Как показано в Еще это означает, что нечто положительное может быть выражено в логике отрицания. Пример: «Если и есть другое наслаждение, не нужно чтобы вот это было им». Это новая логика, decet non.

Для мужчины объект занимает место недостающего партнера, и является тем, что приходит на место реального, это и есть фантазм. Для женщины, это нечто иное нежели объект а, который замещает сексуальное отношение, которого нет. Это «Другое удовлетворение», то, что отмечает Лакан в начале следующей главы- «удовлетворение речью». Различие, таким образом, радикально.

Доминик Лоран подчеркнула, что в VI главе, названной «Бог и наслаждение», «удовлетворение речью отвечает фаллическому наслаждению, и это способ ответа на стороне, S(Ⱥ перечеркнутый). Лакан возражает этим Дериде для которого буква не имеет адресата. (Для него, с одной стороны, буква всегда находит адресат и с другой, слова, язык затрагивают реальное). Фаллицизм буквы, приписанный Лакану Деридой, недооценивает смысл его аксиомы согласно которой «сексуального отношения нет» и даже нет фаллоса, замещающего это отсутствие сексуального отношения.

Знание призывается в любви так же как и в ненависти. И в переносе к тому, в ком я предполагаю знание, - любовь, а ненавижу я того, в ком его больше не предполагаю.