|
|
Шторк Й. Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения.Категория: Возрастная психология, Психоанализ | Просмотров: 13123
Автор: Шторк Й.
Название: Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения. Формат: HTML Язык: Русский Скачать по прямой ссылке РАЗВИТИЕ И ДИНАМИКА НАРЦИССИЗМА
Для психологии развития нарциссизм имеет большое значение потому, что его истоки коренятся в первообразе, "образе блаженной изоляции во внутриутробной жизни, который каждую ночь возвращается к нам во сне", как это охарактеризовал еще Фрейд (XI, 432). Основным тезисом психоаналитической теории нарциссизма является гипотеза о существовании первичного состояния в материнской утробе, в которой переживается восторженность (Grunberger 1971), имеющее основополагающее значение для развития бессознательного. Наряду с этим первичным состоянием постулируется способность к психическим переживаниям и ранней примитивной жизни в фантазии. Эта гипотеза не может быть доказана непосредственно. Тем не менее ряд наблюдений, а также экспериментальных психологических работ позволяют сделать некоторые важные выводы: 1. Давно известны фантазии о материнской утробе, именуемые также первич-но-нарциссическими или фантазиями о слиянии. Они содержат желание возвращения в тело матери как в идеальное место, где нет фрустрации и конфликтов, то есть стремление вернуться в первоначальное состояние нарциссического переживания в слиянии с матерью. Однако фантазии о возвращении нельзя понимать как выражение влечения к смерти, желание перейти в состояние покоя, в неорганическое состояние, как истолковывал их Фрейд (XVII, 71). Скорее, они являются выражением и прототипом своего рода галлюцинаторного исполнения желаний, в котором воссоздается первичное единство с матерью. Если, с одной стороны, речь здесь идет о фантазиях, в которых различие между внешним и внутренним, между субъектом и объектом становится расплывчатым или исчезает, а принципы индивидуации упраздняются, то, с другой стороны, в этом проявляется также первичное конструктивное чувство, предшествующее чувству базального доверия. Мифология и наука о религии, а также философия и поэзия дают там тысячи примеров глубоко укорененной тоски по восторженному состоянию. Фантазии могут находить свое выражение в космических темах или в романтическом чувстве жизни. Часто они скрываются за символическим или метафорическим языком, а потому можно и не заметить, что они, собственно, подразумевают лоно и утробу матери. Многим людям эти фантазии знакомы по снам или тайным желаниям. 11сихо-аналитик часто располагает возможностью наблюдать их в качестве выражения регрессии к ранним сферам жизни и как состояние стирания границ Я (см. статью Г. Яппе в т. I). Они являются важным фактором в аналитической групповой терапии, поскольку, по мнению ряда авторов (см. Ammon 1974), группа как целое воспринимается при переносе в качестве матери или материнской утробы. Также и в рамках некоторых новейших форм психотерапии, где за кратчайший срок устанавливается форсированная и глубокая регрессия, имеются подробные сообщения, касающиеся феномена фантазий о материнской утробе. 2. Однако существование фантазий о материнской утробе ничего не говорит о том, в какой момент они могли возникнуть. С трудом можно представить, что они в столь дифференцированных и многообразных формах выражения существовали уже в пре-натальный период. Тем не менее именно в силу огромного значения, которые эти фантазии имеют для всех индивидов и народов, исследователи предполагали, что первоначальное ощущение иллюзии (Winnicott 1971), надежности, доверия и защищенности действительно переживается в своей самой примитивной форме. Чтобы подтвердить гипотезу, был проведен ряд экспериментальных психологических исследований, посвященных этой проблеме. Тарнер (Turner 1956), Феррейра (Ferreira 1965), Симмонс (Simmons et al. 1967), Роттманн (Rottmann et al. 1974) показали, что новорожденные тех матерей, которые в период беременности подверглись "сильному эмоциональному стрессу", характеризуются как "необычные". Эти результаты были подтверждены опытами на крысах (Thompson et al. 1956; Ader, Conclin 1965; Simmons et al. 1967), в которых у экспериментально травматизированных животных наблюдалось "запуганное" потомство (см. также в статье Э. Майстерманн-Зеегер рассуждения о первичной социализации). Здесь не представляется возможным обсудить значение глобальных результатов, полученных благодаря достаточно сложным наблюдениям над поведением. Тем не менее они заставляют предположить, что способность к внутриутробному переживанию действительно существует. Если бы удалось доказать, что такое состояние восторженности подвержено нарушениям уже в утробе, то это имело бы огромное теоретическое и практическое значение. 3. Другие подтвержения этой гипотезы могут быть получены при исследованиях функциональной способности мозга (в частности состояния невроцитов и степени миелинизации) в сфере органов чувств. Не вдаваясь в подробности, следует напомнить о том, что уже на 24 неделе после оплодотворения яйцеклетки практически завершается образование основных слуховых проводящих путей, то есть миелини-зация nervus cochlearis. На 26 неделе зародыш начинает впервые реагировать на шумы (Johansson et al. 1964). На основе данных о функциональной способности человеческого мозга в целом можно предположить, что психические содержания впервые появляются на седьмом месяце беременности (Kruse 1973). К этому времени головной мозг и ганглии становятся достаточно развитыми, а внешние раздражители могут восприниматься практически в любой сфере органов чувств. Седьмой месяц беременности является также самым ранним временем, с которого возможно внеутробное существование. Научное подтверждение этих данных потребует дальнейшего систематического исследования. Возникает вопрос, который неоднократно затрагивался Винникоттом (Winnicott 1962): всегда ли "более глубокий" в психологии означает также и "более ранний"? В целом, однако, можно констатировать: гипотеза о том, что наиболее ранняя ступень психического развития представляет собой примитивное и архаическое переживание состояния восторженности в материнской утробе, которое на всю жизнь окрашивает бессознательное, убедительно подтверждается динамической силой, исходящей из этого психического события. В конце-то концов, не так важно установить момент возникновения этих фантазий (и при этом угодить в самый центр ожесточенной дискуссии), как распознать их содержание и динамику22. Вместе с ранним переживанием восторженного состояния и связанным с ним появлением мира чувств образуется нарциссическое ядро личности и источник специфической психической энергии. Ими отмечены также первые примитивные объектные отношения, крайние формы которых - стремление к слиянию и полная изоляция индивида в личной автономии - позволяют увидеть сходства с имаго матери и отца23. Индивиду тяжело избавиться от тесной идентификации с матерью, и он стремится к слиянию, обеспечивающему защищенность и безопасность24. После рождения ребенок испытывает множество потрясений своего нарциссического состояния. При этом для младенца жизненно важно не лишиться нарциссических достижений. Их сохранение обеспечивается длительным сном и постоянной готовностью матери проявлять заботу и внимание к потребностям маленького ребенка. Кроме того, младенец и сам развивает формы защиты от нарциссической обиды, которые Фрейд (см. выше) назвал "галлюцинаторным исполнением желания". С их помощью младенец способен ослабить или преодолеть фрустрацию, противопоставляя ей воспоминания о более счастливом времени или предвосхищая в фантазии удовлетворение со стороны матери. Благодаря отношению матери младенец получает нарциссическое подкрепление, утверждается в своей уникальности и ценности. Поэтому основная часть нарцисси-ческих обид переживается прежде всего в связи с матерью и приписывается именно ей. В дальнейшем они становятся источником агрессивных побуждений по отношению к матери. Отец, напротив, является здесь альтернативным объектом, который помогает справиться с агрессивными побуждениями, направленными против матери. Кроме того, посредством отца, согласно Грунбергеру (Grunberger 1971), Менделю (Mendel 1968, нем. изд., 58-70) и др. формируется Я-идеал в качестве деривата первичного нарциссизма. После рождения ребенка подстерегает двойная травма. Восторженное состояние подрывается до самых основ, и экономика ребенка должна перестроиться с учетом объектов и влечений. Другими словами, ребенок должен из нарциссического паразита превратиться в активного индивида, располагая при этом еще не совершенным организмом. В то же время зарождающиеся в нем влечения - сексуальность и агрессивность - требуют осуществления. Поэтому он пытается сохранить свои нарциссические потребности и с помощью защитных механизмов справиться с требованиями влечений. В результате, согласно Грунбергеру, возникает длительная борьба между влечениями и нарциссизмом. Поэтому в переходный период младенец нуждается в значительной помощи, чтобы сохранить свои нарциссические завоевания и не отказаться от притязаний на автономию. Во время кризиса он должен сохранить чувство всемогущества и нарциссическую цельность, поскольку недостаток нарциссизма не позволяет человеку получать радость от жизни. Он может обладать любыми богатствами, не будучи способным им радоваться (Grunberger 1971, 41-42). С нарциссизмом, как подчеркивает Грунбергер, всегда связаны чувства вины и стыда. Человек испытывает огромную потребность в нарциссическом подкреплении. Слабость и неуверенность в себе, подчинение другим представляют собой тяжелое унижение, напоминающее беспомощную зависимость раннего детства. Тот кто стремится к удовлетворению в форме любви, уважения, творческой деятельности и славы, этим показывает, что его нарциссизм утратил первоначальную анималистическую невинность и отягощен чувством вины. Однако почему нарциссист чувствует себя виноватым? Мы можем усмотреть причину этого в том, что наша культура зачастую противостоит нам в качестве христианского Сверх-Я, проявляющегося в запрете нарциссизма. Мы не вправе себя любить, не думая о других и не испытывая чувства вины. С одной стороны, существует желание присвоить и поглотить и тем самым стать больше, измениться и быть независимым. Но поскольку всякое стремление к собственному совершенству, любое развитие и "взятие" воспринимаются как "отнятие" у матери, это активизирует глубоко укорененные страхи и чувства вины. Поэтому, согласно Менделю (Mendel 1968, нем. изд., 127), причину чувства вины следует усматривать в том, "что в детстве любой процесс созревания, любое свидетельство того, что ребенок "становится больше", воспринимается как агрессивное присвоение сначала материнской, а затем отцовской власти"25. Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|