Бродецкий А.Я. Внеречевое общение в жизни и в искусстве: Азбука молчания: Учеб. пособие для творческих учеб. заведений, фак. педагогики и психологии.

Говоря о подобного рода «отказных» сагиттально-пластических моментах в актерской практике, С.М.Эйзенштейн пишет: «И если отказный взмах нужен для удара по шляпке гвоздя, то для "удара" по психике зрителя, когда в нее надо "вонзить" тот или иной сценически выразительный элемент, действие ваше вынуждено прибегнуть к тому же принципу отказа и в той же принципиальной направленности» [33].
В.Э.Мейерхольд сравнивал пластический отказ со стрельбой из лука, когда перед тем как выстрелить (вперед) надо натянуть тетиву (назад).
Все, что вызывает нас на принятие или отказ от решения, выражается в непроизвольном импульсивном движении вперед или назад вдоль сагиттали, в зависимости от силы мотива: всем телом, жестом или взглядом. При этом все формы движения (шаг, жест, поворот головы, взгляд) по сагиттали для всех нас однозначны. Выбор конкретной формы при таком движении зависит лишь от степени значимости объекта и нашего умения владеть собой1. Все это —
1 С.М.Волконский пишет: «Обратите внимание на то, какой оттенок радости сообщается слову Здравствуйте!, когда оно сопровождается движением назад; какой сердечностью, интимностью, окрашивается приветствие высшего к низшему, когда корпус откидывается назад. Как сильные мира сего знают это свойство своего привета, и сколько маленьких людей, во время какой-нибудь церемонии затерянных в толпе, чувствовали себя поднятыми на седьмое небо только потому, что проходившее высокопоставленное лицо, откинувшись назад, произносило такие значительные слова, как "Здравствуйте, любезнейший"» 6.
Отметим, что откидывание назад выражает то, чего в словах пет: «Кого я вижу!, Вы ли это!, Вот приятная неожиданность!».. Т.е. то же самое «нет», но в значении «да» как радостно-кокетливого «Не может быть! Нет, не верю!».
54
отражение того периода, когда, благодаря развитию собственной активности, у ребенка развивается ощущение своей независимости от взрослых, от вертикали.
«Если отказ есть пластическое "нет!", то легко догадаться, что будет пластическое "да!", — пишет об этом сагиттальном феномене Ю.А.Мочалов. — Театральная практика не выработала наименования этой реакции. И нет, к сожалению, для нее более точного определения, чем устремление. В некоторых случаях может подойти более короткое слово "выпад", но лишь тогда, когда искомый характер движения рывкообразен и сродни выпаду фехтовальному.
Чаще всего мгновенное "да!" есть, по существу, реакция хищника.
Сравним прыжок кошки на внезапно упавшую птицу или бросок чайки на воду с реакцией коровы или лошади на появление пищи. Человека флегматичного справедливо будет уподобить травоядному, тогда как жизненно активного человека — в невульгарном значении слова — хищнику. В самомделе, что есть так называемая хорошая физическая реакция? Например, спортсмена на мяч? Не что иное, как способность хищного зверя переступить через предполагаемое торможение: "Как? Мяч летит мимо меня...".
Что есть хорошая психологическая реакция? Например, умение раньше других сказать: "Я решаюсь!" По существу то же самое.
Осознанное устремление предполагает готовность.
Неосознанное — непосредственность. Это еще один случай реакции устремления: "Ты любишь меня? Да".
Это может быть сказано словом, мощным броском всего тела или даже стремительным перебегом (как это гениально делала Джульетта Улановой), а может быть — едва заметным движением глаз. Но в любом случае это ответное движение к партнеру с подтекстом: "да!"...» [21].
В жизни каждого ребенка, когда он начинает делать первые самостоятельные перемещения в пространстве, например, активно ползает, наступает период, когда само по себе независимое от взрослого движение доставляет огромное наслаждение. Это ощущение настолько сильно, что сохраняется до глубокой старости, особенно у тех, кто постоянно испытывает охоту к перемене мест. Для них, любителей прогулок, туристов-пешеходов и путешественников, сам факт перемещения дает то самое наслаждение, о котором Ф.М.Достоевский писал: «Колумб был счастлив не когда открыл Америку, а когда открывал ее».
Мы сохраняем вместе с подсознательной радостью от своей способности ходить и мышечные ощущения, которые очень точно
55
охарактеризовал пианист Г.Коган: «Ребенок, совершая свои первые шаги, "ходит" не только ногами, но и руками, губами, глазами и т.д». Однако о том, как мы «ходим глазами» — речь позднее.

Сагитталь – координата независимости
В самом начале вертикального периода собственно целенаправленной устремленности к чему-либо еще нет. Ребенок пока и не подозревает, что ему будет доступно самостоятельное приближение к удаленной цели хотя бы потому, что, во-первых, разглядеть далекий предмет не позволяет слабое еще зрение, а, во-вторых, врожденный инстинкт обладания находит свое удовлетворение лишь в пассивном ожидании, так как предметы с помощью взрослых сами попадают к нему в руки.
К слову говоря, осознает ли дитя, что игрушка, которую дал ему взрослый, — предмет самостоятельный и не является пищей? Первичные прообразы сагиттали: «да, хочу съесть, вкусно» (притягивание предмета ко рту) и «нет, не хочу съесть, невкусно» (движение в обратном направлении). Понять, что не каждый предмет служит для того, чтобы его съели, ребенку дано не сразу. Еще и поэтому устремления к объектам внешнего мира, даже у повзрослевшего малыша, поначалу носят еще неустойчивый характер и часто переходят в вертикальную направленность (просьбу, а порой и требование). Эти объекты еще существуют в восприятии ребенка как элементы связи между его телом и телом взрослого.
Со временем, благодаря развитию собственной активности и возможности воздействовать на тот или иной предмет (бросить, сломать, порвать и т.п.), развивается смутное ощущение не только зависимости предмета от себя, но и своей собственной, пока эпизодической, независимости от взрослых в ином, отличном от вертикали, измерении.
Самостоятельное воздействие на какой-либо предмет сродни перерезанию некоторой «социальной» пуповины — прерывание былой нерушимой связи двух тел: взрослого и ребенка.
Очень важный поступок — желание вырваться из рук взрослого. Это означает, что ребенку уже известно и желанно другое измерение нашего пространства, где он гораздо более самостоятелен и деятелен.
Четыре потенции выделил Леонардо: тяжесть, сила, движение и удар. И если первые две потенции уже освоены в вертикали, то вторая пара только начинает постигаться.
Познание ребенком сагиттали как образование второго ансамбля ассоциаций в первое время связано с узнаванием того, что мир неодномерен. Еще движение вдоль понимается как движение в буквальном смысле поперек (вертикали), вопреки (взрослому). Про-
56
сто в данном случае ребенку хочется тратить избыток энергии. Но куда? Вверх невозможно, так как малыш еще не умеет вставать. Вниз, но он и так внизу. Поэтому — только вперед. Как часто, пытаясь избавиться от гнетущей тяжести депрессии (от лат. depгessio — подавление!), мы говорим себе: «Вперед!», не имея в виду никакой конкретно цели. В возврате в тот далекий возраст пусть бесцельных, но свободных от вертикальной власти перемещений, мы часто находим отдохновение.
Первые движения ребенка вперед бесцельны, но не бессмысленны. Главный их смысл заключается в освоении второго измерения как такового, в удовольствии просто поползать. И только некоторое время спустя движение ребенка становится устремленным к объекту.