Карпинский К.В. Человек как субъект жизни.

Таким образом, в психологических исследованиях субъекта рельефно обозначаются две основные категориальные трактовки. Первая трактовка гласит, что признаком субъектности является «ношение» и осуществление личностью разнообразных видов человеческой деятельности (субъект - носитель, исполнитель деятельности или просто деятель). Вторая трактовка настаивает на том, что субъект - это не просто репродуктор, беспристрастный исполнитель, но к тому же и властелин, хозяин, творец деятельности. Другими словами, это личность, обладающая субъективной способностью к произвольной инициации, конструированию, совершенствованию и прекращению деятельности. В совокупности эти трактовки раскрывают диалектическое соотношение деятельности и личности, фигурирующей в роли субъекта. Однако только вторая трактовка помогает концептуально приблизиться к психологической реальности субъекта и пересмотреть психологическое понимание деятельности применительно к нему.
Иногда теоретическое понимание деятельности «скатывается» к определениям социальной технологии, в рамках которой
68
осуществляется деятельность. Деятельность при этом интерпретируется как закрытая система, то есть активность, отформованная по социальным схемам, схематизированная культурными нормами и образцами. Такое понимание деятельности является в корне антисубъектным, поскольку деятельность как закрытая система не нуждается в субъекте - источнике ее дополнения, обогащения, переопредмечивания. Иначе говоря, субъект низводится к «технологическому придатку» деятельности, а деятельность в свою очередь обезличивается. Безликий характер деятельности означает, что деятельность не зависит от субъектно-личностных особенностей человека, который ее исполняет. С.В.Швырев подчеркивает, что «подход к деятельности только как к целесообразному изменению налично данного представляет, по существу, ограничение деятельности аспектом применения выработанных в ходе развития деятельности норм, целей, программ и т.д.» [86, с. 17]. Абсолютизация этого аспекта деятельности приводит к игнорированию функций субъекта в деятельности: во-первых, отстраняет субъекта от создания программ деятельности, во-вторых, отнимает у субъекта возможность пересмотра, совершенствования или отказа от них.
С точки зрения психологии субъекта, деятельность - это такой тип отношения человека к действительности, который предусматривает возможность своего достраивания, модификации, модернизации. Истолкование деятельности как открытой системы прокладывает «лазейку» для теоретических исследований субъекта, который созидает деятельность, эксплуатируя принципиальную открытость, пластичность, уподобляемость деятельности разнообразным жизненным отношениям. Общественная регуляция деятельности не отменяет необходимость ее личностной регламентации. Общество предъявляет личности общественно сообразные (нормированные, типизированные) формы деятельности, а личность адаптирует, модифицирует эти формы, прикладывая деятельность к собственным жизненным отношениям. Или, как отмечает В.С.Швырев, «деятельность - эта такая форма активности, которая способна по самой своей природе к неограниченному какими-либо извне заданными рамками пересмотру и совершенствованию лежащих в ее основании программ, к неограниченному, так сказать, «перепрограммированию» [86, с. 13]. В этом смысле деятельность - это открытая система, которая подлежит созданию и развитию усилиями субъекта. В таком понимании не деятельность завладевает человеком и навязывает ему свою логику реализации жизненных отношений, а человек доминирует над деятельностью и реконструирует ее по мерке собственных жизненных от-
69
ношений, которые он устанавливает как личность. Оптимальное сочетание общественной и личностной регуляции деятельности зависит от того, насколько личность становится субъектом деятельности. «Становление личности субъектом деятельности происходит не только в процессе овладения ею общественно-историческими формами деятельности, не только в ее осуществлении на общественно необходимом нормативном уровне, но и в организации деятельности и своей активности» [8, с. 154].
Таким образом, личность как субъект деятельности -это носитель специфической активности, направленной на развитие и оптимизацию деятельности с тем, чтобы она максимально способствовала реализации жизненных отношений личности. Очевидно, что говорить о субъекте как носителе самой деятельности не совсем правильно: субъект не только выполняет эту деятельность, он является носителем особой разновидности активности по ее конструированию и развитию. Психология субъекта должна концентрироваться именно на этом уровне личностной активности. Наиболее адекватными терминами, отражающими сущность данного уровня активности личности, являются «активность личности» (К.А.Абульханова-Слав-ская), «осознанная произвольная саморегуляция» (О.В.Конопкин), «субъектная активность» (А.К.Осницкий), «внутренняя активность» (В.Э.Чудновский), «самодеятельность» (В.И.Слободчи-ков, С.Л.Рубинштейн), «метадеятельность» или «активность» (В.А.Петровский), «самодетерминация» или «свобода личности» (Д.А.Леонтьев). Во всех указанных случаях речь идет об особой активности, благодаря которой личность осуществляет инициацию, развитие и изменение собственной деятельности.
Теоретический анализ обнаруживает поразительное единство исследователей по вопросу о психологической сущности данного вида личностной активности. Так, самодетерминация определяется Д.А.Леонтьевым как возможность инициации, изменения или прекращения личностью своей деятельности в любой точке ее протекания, а также отказа от нее [143, с. 22]. В свою очередь О.А.Конопкин предлагает следующую дефиницию: саморегуляция - это системно-организованный процесс внутренней психической активности человека по инициации, построению, поддержанию и управлению разными видами и формами произвольной активности, непосредственно реализующей достижение принятых целей [119, с. 6]. К предложенным трактовкам присоединяется В.А.Петровский, который дает активности следующее опреде-
70
ление: «Активность есть совокупность обусловленных индивидом моментов движения, обеспечивающих становление, развитие и видоизменение деятельности» [178, с. 56]. Сущность личностной активности К.А.Абульханова-Славская усматривает в процессах самоорганизации и саморазвития деятельности, непосредственно осуществляющей отношения личности к окружающему миру [8]. Наконец, субъектная активность концептуализирована в работах А.К.Осницкого как активность, развиваемая, организуемая и контролируемая самой личностью как субъектом деятельности. Указывается также предмет субъектной активности, а именно человеческая деятельность (учение, труд), общение, познание [169; 170].
Несмотря на терминологическую пестроту, за всеми затронутыми понятиями лежит единая психическая реальность. На наш взгляд, из предложенных понятий наиболее подходящим является понятие субъектной активности, так как в нем акцентируется соотношение деятельности и активности личности как субъекта деятельности. Кроме того, понятие субъектной активности центрирует вокруг себя все остальные из рассмотренных понятий.
Так, метадеятельность и самодеятельность субъекта можно интерпретировать как качественный уровень организации субъектной активности, когда она обеспечивается собственным функциональным мотивом, определяется целями и задачами, оснащается орудиями воздействия субъекта на свою деятельность. Исходя из того, что наличие самостоятельной потребности или мотива служит психологическим критерием отдельности деятельности [133], можно утверждать, что субъектная активность переходит в субъектную деятельность (самодеятельность или метадеятельность) при условии формирования у личности особого класса функциональных потребностей и мотивов. Что касается понятий самодетерминации и саморегуляции, то они описывают процессуально-функциональную развертку и характеризуют в большей мере психологические механизмы реализации субъектной активности. Саморегуляция - это механизм субъектной активности, обеспеченный определенными психическими процессами, функциями, состояниями. Понятие свободы вообще обращается к антрополого-философским воззрениям на человека и поэтому не может быть признано сугубо психологическим. Можно согласиться с Д.А.Леонтьевым, что в психологии «понятие свободы описывает феноменологически переживаемый контроль над своим поведением, используется для глобальной антропологической
71
характеристики человека и его поведения. Понятие самодетерминации используется как объяснительное на собственно психологическом уровне рассмотрения механизмов свободы» [143, с. 17]. Кроме того, понятие свободы может применяться для дифференциального или сравнительного описания объективно измеренных или внешне выраженных способностей личности к самодетерминации; для констатации и конкретизации индивидуального уровня субъектности. По-видимому, чем выше развита субъектная активность личности, тем шире объем личностной свободы в контексте разнообразных видов деятельности. Понятие личностной свободы перекликается с широко используемым понятием «субъектность» [169]. Свобода, будучи атрибутом личности, рассматривается здесь как эквивалент ее субъектности. Это понятие детализирует психологический аспект свободы личности как субъекта собственной деятельности и жизнедеятельности. Некоторые исследователи атрибутируют деятельности наряду с предметностью такое свойство, как субъектность, не случайно, а закономерно, подчеркивая зависимость деятельности от личности и относительную эмансипацию, автономию личности от деятельности. Субъектность, таким образом, суть проявление свободы личности как субъекта в сфере деятельности и поведения.
Конкретизируем концептуальное понимание субъектной активности. В первую очередь необходимо продемонстрировать несовпадение субъектной активности и деятельности, к которой она прилагается. Соотношение деятельности личности и активности личности как субъекта деятельности - проблема очень деликатная. Повторим положение о том, что активность на личностном уровне организации облекается в форму осмысленной, осознанной и культуросообразной деятельности. Но, как показывают некоторые психологические исследования, деятельность не исчерпывает все возможные формы активности личности. Так, например, в цикле исследований В.А.Петровского выявлен целый ряд закономерностей и феноменов личностной активности, не вписывающихся в традиционное понимание деятельности. Наиболее яркий из этих феноменов - явление надситуативной активности, взламывающей прагматические границы деятельности [178].