|
|
Джеймс А. Холл 'Юнгианское толкование сновидений'Категория: Библиотека » Постъюнгианство | Просмотров: 14858Роль персоны часто представляют в качестве , тем самым приписывая ей негативное значение в противоположность к личности, переживаемой эго'м (); однако это неверное понимание функции персоны. Персона - это просто-напросто структура для связи с коллективной сознательной ситуацией, аналогичной понятию роли в социальной теории. Обычно само это знает, может ли оно отождествляться или не отождествляться с той или иной ролью персоны, в то же время, как правило, не зная и не ведая, что точно также оно может отождествляться (или не отождествляться) с теневой структурой, являющейся, - как это, в конце концов, и оказывается, - составляющей, но непризнанной частью это. Персона выглядит добровольной, факультативной, необязательной, тогда как тень кажется чем-то навязчивым, компульсивным, хотя обе представляют всего-навсего роли эго-идентичности, поддерживаемые с различной степенью напряженности в связи или в соотношении с другими структурными компонентами психического.
В сновидениях составляющие персоны часто представлены предметами одежды (которые могут надеваться или, наоборот, сниматься) и ролями, наподобие разыгрываемых различными персонажами в драме. Отождествление себя с персоной может привести это к ощущению, что без разыгрываемой им роли оно пусто и . Это с поразительной ясностью проявилось во сне одного армейского офицера, обнаружившего себя на сцене за кулисами мертвым и в униформе, тогда как все остальные, тоже бывшие в это время на сцене, собирались исполнить другие роли в своей жизни. И наоборот, отсутствие соответствующей одежды или видение себя голым в общественном месте представляет мотив сновидения, указывающий, вероятно, на неадекватность персоны. Когда эго действует соответствующим образом, то персона просто облегчает его активность в социальном взаимодействии. К тому же персона является средством для преобразования эго: бессознательные содержания могут поначалу переживаться через одну из ролей персоны и уже позже интегрироваться в эго как часть своей собственной само собой разумеющейся функциональной идентичности. Если взять достаточно простой пример, такой, скажем, как обучение игры на фортепьяно, то здесь вполне ясно движение от персоны к подразумеваемой эго-структуре. Вначале человек учится самой игре на инструменте, затрачивая значительные усилия, а затем, в какой-то момент, его мастерство становится автоматическим и бессознательным, хотя в случае какой-либо трудности сразу же вспоминаются мучительные уроки прошлого. Поэтому, когда во сне обнаруживается персона, то ее следует рассматривать в соотношении с другими структурами, представленными в сновидении, в перспективе общей сюжетной динамики сна. Персона, сама по себе, не является положительной или отрицательной. Тень Образы тени также представляются носителями негативных ощущений и чувств, хотя, как уже упоминалось ранее, это тоже может оказаться иллюзией, основанной на изначальном выделении теневых содержаний из незрелого детского эго. В ребенке есть мало чего от независимости взрослого, и он может отделить вполне здоровую часть эго, адресовав ее в структуру тени, согласуясь или подчиняясь семейной традиции или общественной ситуации, которые сами по себе невротичны (или попросту отражают какую-то случайную реальную ситуацию в семье). И если теневое образование впоследствии не попадает в поле зрения сознания для переосмысления, то черты, составляющие тень, оказываются труднодоступными эго в плане его нормальной деятельности. Любая психотерапия в какой-то степени участвует во введении тени в сознание, способствуя тем самым большему соответствию теневых составляющих при принятии их - по более зрелому размышлению - в господствующую эго-идентичность. Если же теневой интеграции не получается, то содержания тени стремятся оказаться спроектированными на других (обычно представителей того же пола, что и эго) и выставляют всевозможные иррациональные препятствия и помехи на пути к межличностному взаимодействию. Сон одного врача, у которого было много проблем, связанных с его незрелостью, продемонстрировал одновременно не только характеристики тени и персоны, но и взаимоотношение между ними в своей психике: Я был секретным агентом [скрытая идентичность], действующим против немецкого гестапо [символ коллективной тени]. Униформа, которую я носил, была неправильно сшита сзади [проблема персоны]. Трое или четверо мужчин пытались помочь мне подобрать правильную униформу, в частности брюки-галифе [возможно, подходящие части тени]. В предшествующий сну день этот мужчина смотрел телевизионную передачу о поисках скрывшихся нацистов. Он считал гестаповцев . Эти ассоциации, до некоторой степени, описывали его собственную тень, но выражали также и его страх оказаться связанным с подобного рода материалом. Сон продемонстрировал взаимосвязь неадекватной персоны (не вполне пригодной униформы) и серьезности в характере теневых проблем. Тень может содержать качества, которые необходимо интегрировать, исходя из целей более совершенной эго-структуры. Это часто наблюдается в снах с агрессивной теневой фигурой, требующейся для компенсации слишком пассивного бодрствующего эго, хотя наблюдается и обратная конфигурация - теневая фигура более мягкой или уступчивой природы, нежели бодрствующее эго. Анима/анимус Изначально анима или анимус служат функции расширения личностной сферы, включающей внутреннее эго, персоны и тени, а также и самих аниму и анимус. Часто это осуществляется через проекцию на фигуру противоположного пола во внешнем мире, но может происходить и при посредничестве такой фигуры в сновидениях и фантазиях. Сказки - богатый источник образов анимы и анимуса. Чрезмерная опора на активность анимы (у мужчины) или анимуса (у женщины) лишает эго выразительности, обедняет его. В бодрствующей жизни присутствие анимы или анимуса очевидно обычно в тех случаях, когда эмоция или мысль поддерживаются с определенным эмоциональным упорством, но в обезличенной форме. Чувства и мнения формулируются в терминах долженствования или , строящихся на коллективных правилах общепризнанного поведения или мужских и женских стереотипах, - часто они возникают из бессознательных составляющих персоны или анимы/ анимуса. Это можно определить достаточно точно, потому что самим свойством того или иного чувства или мнения оказывается его безличность; оно может быть даже и направлено на другого человека, но в нем совершенно отсутствует различение между конкретным присутствием этого другого человека и спроектированной фантазией того, кем он быть. В процессе изымания или снятия проекций анимы или анимуса персональное эго расширяется, увеличивая сферу сознания. Неудачная попытка изъятия проекции, например на любимого человека, может повести к ожесточению и горечи, и к измельчанию отношений - бывший возлюбленный/ая не оправдал ожиданий, следовательно, он (она) оказался не тем человеком, которого обещала проекция. Если же проекция изъята, и ее содержания стали частью субъективного мира проектирующего эго, то возможность добрых личных взаимоотношений с лицом, которое ранее рассматривалось главным образом в терминах проекции, сохраняется. Следующие сны двух женщин показывают чрезмерную опору на свой анимус, большую, чем ставка на развитие необходимой силы в самом эго. Первой женщине приснилось, что она спускается по длинной лестнице в балетный класс, ступая . Тут возникает мужчина, выражая желание помочь. Он помогает ей сойти по лестнице, в то время как она пытается заставить свои ноги двигаться так, как если бы она сама по лестнице вниз. Она сообщает: . Другой женщине приснилось, что она сидит в лодке и ловит рыбу со своим отцом, и вот что-то попалось на удочку. Хотя это была ее удочка, отец принялся со всей силой тянуть и наматывать леску, вытаскивая рыбину. Какое-то время она сопротивлялась той мысли, что слишком сильно положилась на фигуру отца как анимуса, концентрируясь прежде всего на интерпретации, показывавшей, что отец, наконец-то, что-то делает для нее. Она была исключительно способной и творческой личностью и при этом без всяких причин сомневалась в своих собственных возможностях, то есть эти возможности имели место, но бессознательно (в самом анимусе) не интегрировались в само собой разумеющуюся функциональную структуру эго. В классическом варианте, как уже указывалось, аниму привычно связывали с бессознательным чувством мужчины, в то время как анимус отождествлялся с недостаточно развитым мышлением у женщины. Подобные стенографические обобщения, возможно, и были правильными в традиционной европейской культуре, в которой прошли годы созревания интеллектуальных прозрений Юнга, но они могли оказаться совершенно неуместными в любом конкретном случае, где конфигурация анимы или анимуса определяется организационной структурой личностной сферы и содержаниями, приписанными персоне и тени на этапе их роста и вызревания. Один мужчина, начинающий новую стадию в развитии анимы, в которой его идеализированные чувства к женщинам оказались гораздо менее спроектированными на реальных женщин во внешнем мире, увидел во сне, что он поймал мимолетный взгляд призрачной женщины, смеющейся и поющей, в тот момент, когда она двигалась по коридору, направляясь в сад. Эта сцена выглядела как демонстрация намерения показать его аниму отделенной от его проекций и в каком-то смысле связанной с прошлым (как привидение). Связаться с администратором Похожие публикации: Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|