Сонди Леопольд. Учебник экспериментальной диагностики влечений.

Клиническое лечение и психотерапия аффективных нарушений


Клиническое лечение и психотерапия пароксизмально-эпилептиформных
неврозов с приступами
О большом опыте, накопленном в этой области, сообщает прежде всего В. Ште-кель*. Можно с уверенностью сказать, что анализ эпилепсии является сферой судьбоанализа.
*Stekel W.: Nervцse Angstzustдnde und ihre Behandlung. Berlin, 1924. S. 560ff.
В одном важном, даже решающем пункте эпилепсия и истерия не отличаются друг от друга, а именно, в использовании отчуждения. Оба типа больных иногда защищаются от внутренней и внешней опасности посредством отщепления реальности, клинически — посредством дереализации, а выражаясь эго-аналитически, посредством исключения восприятия, интроекции (+ k ↔ - k ± р). Следствием этого будет сумеречное, ступорозное, гипноидное состояние, отчуждение от реального внешнего мира, и как следствие возникает или деперсонализация (в виде ауры при эпилепсии), или дневные грезы (при истерии). Наряду с отчуждением больные эпилепсией используют формы защиты в виде бегства (фуги), проекции, инфляции, но прежде всего дезинтеграцию, а истерики — вытеснение и подавление. И при истерии, и при эпилепсии наряду с отчуждением используется также чрезмерная интеграция, сопровождающаяся ощущением близящейся катастрофы (у эпилептика такое обнаруживается перед приступом, а у истерика — при фобии). Структурный анализ истерии при помощи Сонди-теста:
1) сексуальные пропорции характеризуются интерсексуальностью, что обнаружил еще Э. Кречмер;
2) относительно высокий социальный индекс. Опыт психоаналитиков, начиная с Фрейда, говорит о том, что истерики — исключая истерических психопатов — болеют из-за своего очень строгого Сверх-Я, запрещающего им удовлетворять свою сексуальность;
3) предпочитаемыми экзистенциальными формами при истерии являются:

• прежде всего сексуальные инверсии (в то время как при эпилепсии преобладают проекции);
• из различных истерических синдромов фобия по своей экзистенциальной структуре наиболее близко стоит к эпилепсии; для фобии характерна попытка навязчивого преодоления того, что пугает человека.
Как хорошо известно, терапия истерии, болезни, при которой вытесняются или по меньшей мере сильно парализуются нежные, эротические и грубые аффекты, является сферой применения классического психоанализа Фрейда. Косвенные методы судьбоанализа показаны тут в тяжелых случаях, когда, несмотря на длительное классическое лечение, так и не уменьшается унаследованная пароксизмальная сила влечений и манифестирующиеся в конверсиях и неврозе органов эго-изменения.


Клиническое лечение и психотерапия расстройств сферы Я


Клинические формы проявлений, характерные для различных типов расщеплений Я
А. Две субформы шизоформных расщеплений Я
1. Партиципативное или проективное расщепление (- р ↔ ± k + р)
В этих случаях проекции могут исходить из персонального, коллективного или семейного бессознательного. Биографически любое проективно-параноидное расщепление Я можно свести к расстройству партиципации. Как правило, еще до появления проективного параноида можно доказать наличие расстройства партиципации в дуалюньоне с матерью или сестрой, отцом, братом и т. д. На практике необходимо различать две формы расстройств партиципации:
a) двусторонние эго-расстройства дуальных партнеров, независимо от того,
будут ли они одного пола, являются ли они любовниками или же это
отношения родителей и детей;
b) солитерные (одиночные) проективно-параноидные эго-расщепления.
В случае Folie a deux* оба партнера очень редко заболевают одной и той же формой болезни. Чаще всего у бросающего партнера образуется навязчивость, а у брошенного — бред. Выражаясь по-другому, эго-расстройства объясняются двумя факторами:
• персонально пережитым кризисом и распадом дуальной экзистенции, существовавшей в форме партиципации;
• унаследованной инстинктивной силой Я по отношению к единению, равенству, родственности и объединению с другими.
Фазы терапии:
а) особая форма терапии партиципации (участия), когда патологическое стрем-
ление пациента к партиципации частично удовлетворяется в отношениях с терапевтом;
б) специальная эго-аналитическая терапия с целью обратного включения
отщепленных эго-функций в орбиту Я. Случается это или посредством эго-анали-
тического истолкования сновидений, или путем искусственного, часто шокирующего,
обращения отщепленных частей на вращающуюся сцену Я (психошоковая терапия),
или же актуальная патологическая экзистенциальная форма заменяется более
переносимой формой, пребывавшей ранее в латентном состоянии;
с) последняя возможность приводит к третье фазе, в которой «обращенных» людей пытаются «заразить» новой идеей — такое особенно характерно для работы с молодыми и одаренными людьми, — тогда эту идею можно будет осуществлять с прежней одержимостью и навязчивостью. При этом важно, чтобы работа, которую принимает на себя пациент, могла достаточно долгое время иметь принудительный характер, в противном случае побеждает другая, отщепленная часть (параноид). Для подобного рода работ особенно подходит деятельность в литературной, научной или художественной области. Исключительно партиципативная терапия будет достаточна только там, где — особенно у примитивно структурированных людей — находится персона, готовая после завершения терапии войти с пациентом в целительный дуалюньон. Наверное, не стоит особенно подчеркивать то, что вторая и третья фазы представляют из себя не просто модификацию фрейдовского психоанализа, а проводятся как максимально активная терапия с осознанием, отреагированием и контр-отреагированием.
2. Интроективное (аутистическое) эго-расщепление (+ k — р ↔ — k + р)
В этих случаях глобальное Я расщепляется таким образом, что персона на переднем плане проецирует (- р) и сразу же непосредственно присваивает в сферу своего Я (+ к) притязания и представления бессознательного**. Если при чистой (параноидной) проекции бессознательные притязания и представления выкладываются сферой Я во внешний мир, откуда они, словно бумеранг, опять возвращаются к Я, но уже в форме идей преследования, то при интропроекции беесознательные представления и притязания не проецируются на объекты (персоны) внешнего мира, а присваиваются в собственное Я, принимающее в себя все эти ирреальные притязания и представления, и с этого момента Я вынуждено думать, вести себя и действовать соответствующим образом, например, бесцеремонно, эгоцентрично, высокомерно и притязательно.