Сонди Леопольд. Учебник экспериментальной диагностики влечений.

X Применение теста в генетике 1. Экспериментальные исследования семьи, кондукторов и судьбы
В главе 27 в рамках объяснения генетических условий функционирования нашего теста мы уже приводили доказательства того, что Сонди-тест может применяться и для экспериментального исследования семьи, особенно для диагностики специфической кондукторной натуры человека. Здесь нам предстоит показать, насколько хорошо можно с помощью пропорций латентности и формулы влечений выявлять судьбу выборов какого-либо человека и его семьи, то есть выборов в любви, дружбе, профессии, болезни и виде смерти.

Случай 69. Анализ судьбы одного из священников.
40-летний католический священник показал следующие результаты при исследовании влечений:
Пропорции латентности: Формула влечений: На основе результатов экспериментальной диагностики влечений мы можем сказать следующее:

1. Этот священник — как и большинство людей, призванных к исполнению высокой миссии, — принадлежит к эпилептиформно-пароксизмальной наследственной группе (класс Ре+). В формуле его влечений мы обнаруживаем в качестве корневых факторов e,pns. Поэтому: среди его родственников, друзей, в профессиональной деятельности, в семейных наследственных заболеваниях, а возможно, и в «выборе вида смерти» мы должны обнаружить такие приметы судьбы, которые имеют своими источниками эпилептиформно-пароксизмальные (е), эгорасширя-ющие, эгодиастолические (р) и, наконец, садистическо-агрессивные (s) потребности.
При более подробном исследовании семьи выявилось следующее:


*Bettschart W. и А. Friedemann нашли «скрещивание» корневых факторов у различных партнеров в хороших группах. (Доклад, прочитанный на первом Международном Коллоквиуме по Психологии судьбы, Цюрих, 1958 г.)
А. Особенности судьбы эпилептиформного е-круга
a) выбор болезней (морботропизм):
1) страдал от мигрени отец, бабушка и дедушка с материнской стороны;
2) астма: бабушка с материнской стороны;
3) энурез: брат испытуемого;
4) левши: сам испытуемый.

b) выбор профессии (оперотропизм): Священник: сам испытуемый.
c) выбор в дружбе (идеалотропизм):

1) эпилепсией страдал отец одного из друзей, он даже был интернирован из-за Psychosis epileptica;
2) абсансы были у другого друга испытуемого;
3) заиканием страдал еще один друг испытуемого;
4) четвертый друг был болен астмой.
d) выбор смерти (танатотропизм):
Во времена нацистского режима в Венгрии И. полностью идентифицировался с матерью, со своим еврейским происхождением, да и вообще с евреями. Он прятал мать у себя, а когда убежище было обнаружено, то он вместе с ней пошел на мученическую смерть. Оба они были расстреляны. Принадлежность этого священника к классу Ре+, то есть к «классу справедливых и кротких», определила и его способ смерти в мучениях.
B. Приметы судьбы с-круга
1. У одной из прабабушек стоял диагноз Dementia paranoides.
2. У нашего испытуемого р-потребность проявлялась в социализированной форме, в увлеченности философией и предсказаниями. Он написал серьезные философские труды и был провозвестником неокатолицизма в Венгрии.
C. Приметы судьбы s-круга
1. Мясником был прадедушка с материнской стороны.
2. Один из дядей с материнской стороны работает хирургом.
Таким образом, корневые факторы показывают нам именно те направления, в которых нужно искать семейно обусловленные выборы болезней, друзей и профессий.

2. Применение теста при исследовании близнецов
Этот способ применения оказался нашей первой работой с тестом. В статье о нашем тесте, написанной на венгерском языке и называвшейся «Влечение и воспитание»*, мы попытались ответить на вопрос об отношениях между окружением


*На немецком языке статья опубликована в журнале: Schw. Ztsch. fьr Psychologie und ihre Anwendungen, 1946. Bd. 5.
и наследственностью, выбрав для этого специфическую тему: воспитуемость влечений и сферы Я. На основе психодиагностических исследований 36 монозиготных, 36 однополых дизиготных и 25 разнополых дизиготных пар близнецов (всего 97 пар) мы пришли к следующим гипотезам:
a) элементарные функции Я, функции k и р, являются психическими функциями, больше зависящими от наследственности, чем от окружения (среды). Наиболее стабильной по отношению к окружению функцией является отношение сферы Я к влечениям, то есть фактор k. Но так как и здесь нельзя полностью исключить факторы, воздействующие со стороны окружения, то не исключена и возможность влияния воспитания;
b) несколько более успешно можно сформировать социальные барьеры против «каиновской» настроенности на убийство (фактор е); затем по степени «воспи-туемости» следуют барьеры против агрессии (s) и анальных притязаний (d);
c) в факторах hy и т, то есть в стремлениях к значимости и к привязанности, окружение и наследственные факторы находятся в равновесии.
Эти первоначальные результаты, полученные при исследованиях близнецов, позднее были подтверждены другими авторами, например, работами Ирэны Рюгг-Мартон, проведенными на тройняшках. Этой исследовательнице с помощью Сонди-теста удалось очень точно определить монозиготность двух тройняшек и «чужерод-ность» третьего. Здесь полностью совпали клинические и экспериментально-тесто-логические разультаты*. Энтони Р. Краус (старший психолог-клиницист, государственная больница Нью-Хэмпшира, консультант в Детской Клинике Психического Здоровья в Нью-Хэмпшире) обнаружил, что монозиготная пара близнецов в возрасте 10 лет из 48 карточек одинаково выбрала 4А (!), да и все дискордантные (несогласующиеся) выборы падают на ЕКР-профиль.
Таким образом, генно-биологическая и наследственно-психологическая природа нашего теста подтверждается результатами близнецовых исследований. Именно этим тест Сонди отличается от всех других психологических тестов. Например, по мнению Э.Р. Крауса, те же самые монозиготные близнецы совершенно по-разному отвечают в тесте Роршаха**.


XI. Применение теста в этнологии и этнопсихологии

Первое издание этой книги (1947 г.) мы закончили следующим предложением: «Если бы кому-нибудь случайно удалось совершить в научных целях путешествие, чтобы разобраться при помощи экспериментальной диагностики влечений в инстинктивной жизни так называемых «диких» и «примитивных» народов, то вполне возможно, что нам пришлось бы изменить некоторые наши знания и предположения в области этнологии. Действительно, при сравнительных исследованиях влечений «дикого» и «культурного» человека вполне могло обнаружиться, что так называемый