Холлис Дж. Мифологемы: Воплощения невидимого мира.

Глава 3

будучи превозносимым, он вместе с тем способствует формированию ценностей, которые будут наполнять культуру новым видением и укрепляющей энергией. Во многих сказках, мифах и религиях носителями отвергаемых обществом коллективных ценностей являются гномы, карлики, кабиры69 или другие маленькие существа. Сначала их редко замечает коллективное Эго, но со временем оказывается, что они воплощают ценности, которые являются основополагающими для исцеления рода. Будучи меньше малого, они часто оказываются больше большого.
Бог-ребенок - это символ увеличения масштабности вследствие изменения системы ценностей. С точки зрения психодинамики рождение действительно происходит в бессознательном; его символами служат мрак, пещера, ясли70. Холистический мотив Самости через воздействие трансцендентной функции привносит на порог сознания новые ценности. Они могут появиться в образе ребенка в наших сновидениях; во внезапном возвращении к нашему брошенному ребенку или же при встрече с реальным ребенком на нас могут нахлынуть воспоминания о формирующем ребенке, ребенке-форме. Тем не менее в столь хрупком сосуде, каким является ребенок, содержится будущее целого рода.
И наоборот, в своей книге «Ребенок Кали» Джеффри Кри-пал71 прослеживает переживания имагинального видения Рама-кришны72 в XIX веке вплоть до видения пустоты. Рамакришна видит Кали, богиню смерти, мертвых и прошлого (Goddess of Death and Passing Things), которая поднимается из вод и рождает ребенка, а затем поедает его. То, что вселяет ужас в Эго, более масштабное сознание впоследствии осознает как «преходящий момент на гребне мистической опустошенности», откуда следует вывод, что «все является пустотой»73.
69 Кабиры (по-финикийски Kabirim означает «Великие боги») - древние
пеласгические божества, которых чтили как помощников Гефеста, преимуще
ственно на островах Лемнос, Имброс и Самофракия. Маленькие существа, наде
ленные особой силой и мудростью, способные оставаться невидимыми, избав
лять от опасности или, наоборот, карать за проступки. - Примеч. ред.
70 Ясли - кормушка для скота, где согласно евангелиям родился Младенец
Христос. - Примеч. ред.
71 Джеффри Крипал - профессор религиоведения в Университете Раиса в
Хьюстоне, а также преподаватель в хьюстонском Центре юнгианской психологии.
72 Шри Рамакришна Парамахамса (1836-1886) - реформатор индуизма,
мистик, проповедник, один из наиболее почитаемых религиозных лидеров Ин
дии. - Примеч. пер.
73 Kali's Child, p. xiii.

Архетип младенца

51

В момент умирания Рамакришна рисует в своем воображении всю Вселенную как формирующую и изменяющую форму энергию, в которой происходит то, что Эго могло бы назвать умиранием реальности, и остается лишь сама энергия, которая становится доступной через тантрическое возбуждение, а не посредством конвенциональных отправлений культа. (Таким образом, например, известная статуя Бернини74 Терезы из Авилы75 служит иллюстрацией этого оргиастического экстаза через coniunctio76 с Божеством.)
В данном случае снова мотив ребенка открывает путь к возможности постижения более глубокого смысла, чем до сих пор. Если образ ребенка появляется в сновидении, он вполне может содержать возможности, которые существуют в психике, но при этом отрицаются или остаются бессознательными. Такое мнение о важности архетипа младенца свидетельствует о том, что зародыш целостности уже присутствует внутри психики, и, как обычный ребенок подчиняется генетической программе развития, так и психика раскрывает целостную личность через такие знаки и намеки, заложенные в будущности ребенка.
При этом, как мы уже видели, эта целостность так же связана со смертью, как и с развитием. Мы всего лишь единицы из тех Десятков Тысяч Умирающих, - факт, который отрицало бы Эго, и вместе с тем по иронии судьбы всевозможные формы отрицания являются prima facie77 свидетельством сверхматериального характера психики. Будучи органом сознания, Эго ограничивается предписаниями, конечными числами и сокращающимся числом дней. Будучи органом души, психика содержит в себе абсолютно все: все и вместе с тем ничего, начало, конец и цель.
Младенец, в своем единстве и своем плюрализме, может в той же мере служить символом этого онтологического таинства, как и
74 Джованни Лоренцо Бернини (1598-1680) - итальянский архитектор и
скульптор. «Экстаз Святой Терезы» - значительное произведение зрелого мас
тера, оно находится в алтаре капеллы семейства Корнаро в церкви Санта-Мария
делла Витториа в Риме. - Примеч. пер.
75 Тереза Авильская, Тереза Иисуса, Тереза де Аумада из города Авилы
(1515-1582) - известная католическая святая, первая женщина-богослов в исто
рии католической церкви, первая испанская писательница, автор мистических со
чинений, монахиня-кармелитка, реформировавшая кармелитский орден, создав
направление в монашестве под названием «босоногие кармелитки». В ее мистичес
ком трактате «Внутренний замок» душа изображается как замок с многочисленны
ми комнатами и переходами, в центре которого находится Христос. - Примеч. пер.
76 Coniunctio (лат.) - связь, родство, близость, содружество, согласие, суп
ружество. - Примеч. ред.
77 Prima facie (лат.) - на первый взгляд. - Примеч. пер.

52

Глава 3

любой другой символ. Что касается младенца как символа плюрализма, то нам следует запомнить, что внутри нас существует не один ребенок, а множество, целый виртуальный детский сад различных энергий, программ и ценностей. Если они остаются недоступными сознанию, как часто и бывает, эти части психики реализуют замечательную способность к независимому самовыражению. По существу, в состоянии психологической диссоциации в целых областях личности может доминировать какой-то из таких «детей», что часто приводит человека в сильное смущение.
Внутри каждого из нас есть ребенок, который должен стать героем и одолеть демонический мрак. Наряду с ним у нас внутри есть зависимая, ленивая, инфантильная часть, которая, проявляясь, может причинить ущерб внешним отношениям, препятствовать риску, удерживать нас от взросления. Много современной болтовни в отношении «внутреннего ребенка» побуждает к регрессии и сентиментальности, к избеганию сложностей взрослой жизни. Все мы чувствовали у себя внутри брошенного ребенка, покинутого ребенка, но как часто мы вспоминаем, что такое отделение необходимо для личностного роста и индивидуации? Аналогичным образом мифологема младенца представляет собой спираль. Мы начинаем свою жизнь зависимыми, беззубыми и глупыми, и заканчиваем ее зависимыми, беззубыми и глупыми.
Внутри этого одного мифического образа содержится огромное изобилие человеческих переживаний. Вне всякого сомнения, он возникает из нашего конкретного восприятия, но вместе с тем есть нечто, восходящее из недр психики и порождающее символическую сложность и глубину. Юнг делает следующее очень емкое обобщение мифологемы ребенка:
Он воплощает жизненные силы, существующие за пределами ограниченного пространства нашего сознания; он служит воплощением подходов и возможностей, совершенно неизвестных нашему одностороннему сознанию. Он представляет собой целостность, объемлющую глубинные начала Природы. Он воплощает самое сильное и неотвратимое побуждение, присущее каждому человеку -стремление к самореализации.78
А значит, то, что заложено в начале, остается до конца, сопровождая нас на протяжении всего жизненного пути.
78 "The Psychology of the Child Archetype", The Archetypes and the Collective Unconscious, CW 9i, par. 289.