Карпинский К.В. Человек как субъект жизни.

Немаловажную роль в закреплении «собирательного» понятия субъекта сыграла многозначительность психологического понятия «деятельность», а также интерференция понятий деятельности и активности. Нередко в психологическую науку привносится обыденное понимание деятельности, которое зачастую не
54
подмечает различий между активностью и деятельностью. Например, в психологическом словаре деятельность определяется как «активное взаимодействие человека с окружающей действительностью, в ходе которого живое существо выступает как субъект, целенаправленно воздействующий на объект и удовлетворяющий таким образом свои потребности» [182, с. 91]. В таком широком понимании деятельность выступает как динамическая связь субъекта с объектами окружающего мира. Тем самым деятельность полностью уравнивается с активностью.
Расширительное понимание деятельности нагнетает ситуацию, когда «само слово «деятельность» фактически оказывается лишь общим именем разнородных форм человеческой активности» [196, с. 42]. По этой причине психологи иногда рассуждают о деятельности животного и о животном как субъекте деятельности. Фактическое отождествление деятельности с всеобщей категорией активности неминуемо ведет к уравниванию субъекта деятельности и субъекта активности. А.К.Осницкий обосновано констатирует, что «многоплановость содержательных аспектов, вкладываемых в понятие «субъект», - основная причина недостаточной определенности этого термина. Мало связать это понятие с активностью, нужно определить, о какой активности идет речь» [169, с. 9]. Важной задачей на пути очищения психологического понятия «субъект» от примесей социологических и биологических трактовок является теоретическое разведение активности и деятельности.
Перевод фокуса исследований с субъекта активности вообще на субъект деятельности равноценен переводу проблемы с философского уровня в плоскость психологического анализа. На наш взгляд, путь становления субъекта совпадает с путем превращения активности в сугубо человеческую деятельность. Чтобы проследить этот путь во всей его сложности и противоречивости, необходимо первоначально развести понятия активности и деятельности. Задача теоретического разведения этих понятий имеет смысл в связи с тем обстоятельством, что они нередко сливаются и используются как рядоположенные. Например, нередко исследователи пишут о деятельности животных, употребляя данное понятие в ряду синонимов «активность», «поведение», «реагирование». Нестрогое и предельно широкое толкование позволяет пользоваться понятием деятельности в данном контексте, но при более строгом подходе оказывается, что активность животных лишена основных психологических характеристик дея-
55
тельности - субъектности и предметности. При более тщательном анализе вообще вырисовывается кардинальное несовпадение понятий активности и деятельности. Точно так же понятия субъекта активности и субъекта деятельности кажутся взаимозаменяемыми только в самом общем понимании, но строгий научный анализ не терпит подобных подмен.
В философии вопрос о соотношении активности и деятельности долгие годы решался в атмосфере неослабевающей дискуссионной борьбы. По справедливому замечанию Э.Г.Юдина, «в современном познании, особенно гуманитарном, понятие деятельности играет ключевую, методологически центральную роль, поскольку с его помощью дается универсальная характеристика человеческого мира» [243, с. 266]. Сравнивая объемы понятий «деятельность» и «активность», философы приходят к двум контрастным заключениям. На одном полюсе сплачиваются те, которые постулируют активность в качестве первоисточника деятельности; на втором полюсе объединяются те, которые полагают деятельность в качестве «материи» активности. Из философских исследований проблемы необходимо извлечь конструктивное зерно: в человеческой жизни активности нет вне деятельности, равно как деятельности нет вне активности. Более плодотворным представляется иной подход, который не старается логически сравнить объемы понятий и поляризовать их, а вместо этого раскрывает взаимопереходы и взаимопревращения активности и деятельности. Этот подход культивируется в основном психологами, а не философами, поскольку психологии проблема «живого» развития и трансформации деятельности ближе, чем философии.
В современной философии понятие деятельности в достаточной мере универсализировано: деятельность определяют как специфически человеческую форму активности, содержанием которой является целесообразное изменение и преобразование окружающего человека мира [222, с. 151]. Однако с психологической точки зрения соотношение активности и деятельности не столь однозначно и прямолинейно. В работах отечественных психологов сложилось концептуальное понимание, согласно которому человеческая деятельность развивается в процессе «социализации» активности, то есть ее опосредования высшими (культурными) функциями и структурами психической регуляции [4; 30; 134; 186; 210]. В онтологическом аспекте, как это уже отмечалось выше, личностный уровень взаимодействия человека с миром и есть деятельность. В деятельности конвергируют раз-
56
личные виды активности человека как биологического индивида, социального индивида и как личности. Разумеется, что в составе деятельности эти виды активности не просто напластовываются друг на друга и не просто перемешиваются в определенных пропорциях. В деятельности каждая более высокая ступень активности обязательно включает в себя и изменяет механизмы реализации предыдущих видов активности. «Поэтому каждую более высокую форму действия можно и нужно изучать со стороны участвующих в ней более простых механизмов, но вместе с тем для изучения каждой более высокой ступени одного изучения этих более простых механизмов принципиально недостаточно. Недостаточно не в том смысле, что эти высшие механизмы не могут возникать из более простых, а в том, что образование высших из более простых не может идти по схемам более простых механизмов, но требует нового плана их использования. Этот новый план возникает вследствие включения в новые условия, в новые отношения» [74, с. 147].
Отсюда следует, что разные виды активности занимают в составе деятельности неодинаковое положение. Можно согласиться с положением В.А.Петровского, что активность в системной организации деятельности имеет тройственный статус: 1) активность - динамическая «образующая» деятельности, из которой деятельность собственно и возникает; 2) активность - динамическая сторона уже возникшей деятельности; 3) активность - момент расширенного воспроизводства деятельности и скачка к качественно новым формам деятельности [178, с. 55-56]. В философской литературе также дифференцируются множественные статусы активности в строении человеческой деятельности. Так, А.Л.Никифоров разводит активность как «субстанцию», из которой «изготовлена» деятельность, и активность в функции средства развития деятельности. «Активность человека выполняет две важнейшие функции: во-первых, воздействуя на окружающий мир и преобразуя его, она служит средством удовлетворения материальных и духовных потребностей индивида; во-вторых, она является средством выражения и развития знаний, умений и способностей личности. Обе эти функции слиты воедино в каждом акте человеческой активности» [86, с. 63]. Надлежит разобраться в статусах различных видов активности человека в составе деятельности.
Очевидно, что предпосылкой деятельности является активность биологического индивида, которая в общественных услови-
57
ях трансформируется в культурные формы человеческой деятельности. Аналогичной предпосылкой деятельности является активность социального индивида, которая выражается в социально нормированных действиях и операциях. Деятельность не «монтируется» механически из обозначенных видов активности человека. Она является не аддитивной системой, в которой каждый из видов активности получает новые системные качества благодаря взаимодействию с другими видами активности. Для уяснения места и роли различных видов человеческой активности в системном строении деятельности представляется важным различение технологии и психологии деятельности [207]. Это различение опирается на идею А.Н.Леонтьева о том, что не все из состава деятельности входит в структуру личности. Бессмысленно, например, рассуждать о предметных операциях, моторных актах, социальных программах и генетических кодах как о присущих собственно личности. Поэтому перед психологией личности встает задача: разобраться, что в деятельности образует субъектно-личностный план, а что является функцией биологического и социального индивида. Прежде всего с решением этой задачи устраняется главная трудность: «определение того, какие процессы и особенности человека относятся к числу психологически характеризующих его личность, а какие являются в этом смысле нейтральными» [133, с. 184]. К социальной технологии деятельности относятся те знания, умения, навыки и прочие единицы активности социального индивида, которые помогают «технологизировать» процесс исполнения деятельности. Социальная технология деятельности всегда нормирована, то есть регламентирована социальными нормами, в которых явно или неявно содержатся требования к характеристикам активности социального индивида. В.И.Слободчиков называет унифицированную и социально предписанную структуру деятельности «нормативной структурой» [196]. Психологию деятельности конституируют смысловые структуры личности, которые образуют внутренний утаенный план деятельности и характеризуют психологическое отношение человека к своей деятельности. Смысловые структуры заключают в себе именно психологию деятельности, но никогда не вбирают и не программируют ее технологию. «Реальным базисом личности человека является совокупность его общественных по своей природе отношений к миру, но отношений, которые реализуются, а они реализуются его деятельностью, точнее, совокупнос-
58
тью его многообразных деятельностей. Имеются в виду именно деятельности субъекта, которые и являются исходными «единицами» психологического анализа личности, а не действия, не операции, не психофизиологические функции или блоки этих функций; последние характеризуют деятельность, в не непосредственно личность» [133, с. 183-184]. На наш взгляд, помимо личностной психологии и социальной технологии деятельности, можно говорить о ее биологической физиологии. Характеристики и механизмы активности биологического индивида составляют «физиологию деятельности». В этом отношении невозможно переоценить разработки проблемы физиологии активности в трудах Н.А.Бернштейна [38].
Таким образом, активность биологического индивида в системной организации деятельности отвечает за физиологию, активность социального индивида - за технологию, а активность личности - за психологию деятельности.