Валенсен Жорж. Кошерный секс: евреи и секс.

Генриетта Ассео, еврейка из Салоник, писала, что запоры у евреев «тверже цемен-та, крепче скал». Марсель Пруст в письмах к матери жаловался, как трудно ему бывает освободить кишечник, и эти неприятности отразились в творчестве писателя: его герой Сван также страдает «запорами пророков» . А Леон Доде в романе «Во времена Иуды» с упоением описывает еврейского писателя Марселя Швоба, часами просиживавшего в туа-лете, чтобы облегчиться; выйдя оттуда, он становился на диво красноречивым, словно облегчил не только кишечник, но и ум.
Хронические запоры у евреев могут объясняться в первую очередь привычкой к сидячему образу жизни, кроме того — низкой сексуальной активностью. Известный ан-глийский гинеколог Мария Стоне отмечала, что запоры часто сопутствуют фригидности. Возможно и другое объяснение — религиозное. Еще эссенийцы в древней Палестине считали, что кишечник, как и все тело, в субботу должен отдыхать, в этот день они старались не отправлять естественную надобность . Возможно, их примеру последовали некоторые особенно набожные евреи, а периодически подавляемый рефлекс мог отрицательно сказаться на работе кишечника.
Евреи еще в древности тщательно прятали свои испражнения. Античный историк Иосиф Флавий пишет, что в этом они следовали примеру римских солдат, которым пред-писывалось закапывать экскременты специальной лопаткой. Кроме того, талмудисты из-древле требовали, чтобы ночной горшок находился как можно дальше от Торы. Это пра-вило касалось также кишечных газов. Раввин Юдах говорил, что, если кто-нибудь «чихнет нижней частью» во время чтения Священного Писания, чтение следует прервать и подождать, пока выветрится запах. Другие раввины учили, что, если кто-то во время чтения почувствует, что выход газов неизбежен, он должен отойти в сторону на четыре локтя, а выпустив газы, возблагодарить создателя и лишь после этого продолжить прерванное чтение . Эта «анальная мораль», столь дорогая сердцу ученика Фрейда еврея Ференци, внушалась ученикам раввинов с незапамятных времен и, похоже, крепко сидит в головах набожных евреев и по сей день, оказывая несомненное влияние на их повседневную семейную жизнь.

ГЛАВА 3

СЕКСУАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ ВНЕ БРАКА
АДЮЛЬТЕР
Не находя удовлетворения в строго размеренной и подверженной всевозможным ограничениям супружеской жизни, еврей мог бы компенсировать ее недостатки адюльте-ром, однако вся атмосфера суровой набожности, в которой он воспитывался и жил, от-нюдь не располагала к этому: просто мало возникало соблазнов. До самого недавнего времени мужчины были отделены от женщин даже в храмах. Еще в Иерусалимском Храме мужчины молились во внутренних помещениях, а женщины — на ступенях храма. Да и в новое время женщины в синагоге отделялись от мужчин занавесом или деревянной решетчатой перегородкой или же размещались на специальном балкончике. Лишь в XIX в. раввины стали проявлять больше терпимости: теперь мужчины и женщины в синагогах видели друг друга, однако не должны были друг к другу приближаться. Выходя по окончании службы, мужчины шли в одну сторону, женщины — в другую; эта традиция до сих пор существует, например, в общине Антверпена .
И все же для некоторых раввинов-ригористов созерцание противоположного пола, пусть издали, было слишком большой вольностью. Они находили, что в синагоге не подобает собираться вместе мужчинам и женщинам. Так, в ноябре 1979 г. читательница «Информасьон Жюиф» прислала в этот журнал открытое письмо, в котором сообщала, что раввин из центра Рати в Париже отказался служить Кипур в ее присутствии.
Даже в своей работе мужчина должен был свести к минимуму общение с женщи-нами, а уж если по роду занятий возникала такая необходимость, то желательно было присутствие его супруги . Не подобало оставаться с женщиной наедине и даже просто чересчур долго болтать с ней; Талмуд гласит, что пальцы человека утончаются к концам, дабы он мог избавить себя от выслушивания легкомысленных речей, затыкая уши. Апо-столы были немало удивлены тому, как свободно их учитель Иисус беседовал с женщи-нами . Правоверный еврей не должен был даже долго смотреть на особу противополож-ного пола, чтобы не согрешить в мыслях , а Маймонид считал, что за слишком присталь-ное созерцание женщины следует наказывать плетьми. Чтобы не подвергать свои глаза соблазну, мужчина не должен был идти рядом с женщиной или позади нее — это до сих пор остается правилом среди религиозного населения Израиля. Запрещено было даже ду-мать о женщине, дабы при этих мыслях не восстала грешная плоть , не стоило спраши-вать мужа о жене, чтобы не вызвать в памяти ее образ; а для очищения ума от нечистых помыслов Талмуд советовал читать Тору. В средние века мужчина никогда не пожимал женщине руку; интересно, что в 1979 г. в Израиле, на окраине, где жило много верующих, меня попросили этого не делать. В последние годы в Нью-Йорке раввины не советуют верующим иудеям ездить в метро в часы пик , дабы избежать слишком тесного соприкосновения с противоположным полом.
В замкнутой еврейской общине, где все обо всех знали, любые внебрачные отно-шения немедленно стали бы достоянием гласности; община всегда имела право контроли-ровать личную жизнь своих членов, как это делается, например, в сегодняшнем Китае. В некоторых городах средневековой Испании у сефардов существовало даже что-то вроде полиции нравов — так называемые «разведчики порока»; они следили за всеобщей нрав-ственностью и при малейшем проявлении распутства немедленно призывали виновных к ответу . В венецианском гетто в XVI в. муж не имел права закрыть глаза на неверность жены. Если она ему изменяла, он был вынужден с ней развестись. Если муж увидел жену в объятиях другого мужчины всего лишь во сне, то весь следующий день должен был в наказание поститься . Однако в некоторых обстоятельствах раввины проявляли снисхо-дительность. Так, они считали, что нельзя порицать мужчину, который, упав с высокого парапета прямо на женщину, овладеет ею .
За супружескую измену, как в библейские, так и в талмудические времена, особен-но сурово каралась неверная жена: Муж, напротив, вполне мог иметь связь с любой жен-щиной, но только не с супругой другого еврея. Еврей, у которого собрат по вере соблаз-нил жену, расценивал это как покушение на свою личную собственность; кроме того, от соблазнителя могли родиться дети, чужие оскорбленному супругу . В библейской леген-де Иосиф бежал от жены Потифара не потому, что остался нечувствительным к ее чарам, а лишь потому, что она была супругой другого. Община всегда была на стороне обману-того мужа, но виновный мог оправдаться, утверждая, будто не знал, что его любовница замужем. Связь женатого мужчины с незамужней женщиной или с не-еврейкой не расце-нивалась как адюльтер, однако, имея дело с женщинами, не соблюдающими законов риту-альной чистоты, мужчина осквернял не только себя, но и свою супругу, которая еще в средние века могла на этом основании потребовать развода .
Согласно Библии, неверную жену до смерти забивали камнями, однако, насколько известно, на практике эта казнь никогда не осуществлялась. Во времена Христа ограничивались наказанием плетьми или же виновную привязывали голой к позорному столбу . Эта практика применялась и во времена Талмуда, причем к столбу привязывали также и любовника, однако раздевали виновную не догола, а иногда ограничивались лишь тем, что остригали ей волосы — это привлекало меньше любопытных мужских взглядов. Муж обязан был прекратить все отношения с неверной женой и развестись с ней. Быть может, в какой-то мере утешением ему служило сознание того, что по закону она могла соединиться брачными узами с любовником. Аналогичный запрет был внесен в законодательство Третьей Республики, когда, по предложению адвоката Наке, еврея по происхождению, во Франции был вновь разрешен развод; этот запрет был отменен лишь в 1904 г., а в Бельгии еще позже. Иногда вся община, чтобы очиститься от греха прелюбодеяния, совершенного двумя ее членами, отправлялась торжественным шествием к могиле раввина, прославившегося при жизни своей праведностью .
Неверная жена, дабы избежать наказания, могла заявить, что ее изнасиловали; од-нако эта отговорка была приемлема лишь в сельской местности: в городе женщина могла позвать на помощь. Женщина, оказавшаяся в интересном положении не от трудов закон-ного мужа, могла, лишь утверждать, что ее беременность — результат непроизвольного семяизвержения. В XVIII в. раввин Перец бен Элиях из Корбёле предупреждал в своих благочестивых писаниях, что жена не должна спать ни в чьей постели, кроме супруже-ской, иначе в нее может проникнуть чужое семя . В древнееврейских текстах допускает-ся возможность подобного зачатия, причем родившийся ребенок не считается плодом су-пружеской измены.
Чтобы оправдаться, женщина, обвиняемая в прелюбодеянии, могла также подверг-нуться испытанию «горькой водой». Талмуд посвящает этому испытанию целый трактат: обвиняемая должна была выпить чашу отравленной воды, которая вызывала сильные боли в желудке, вздутие живота, потерю сознания. Если яд не оказывал на женщину действия, то она объявлялась невиновной и мужу оставалось лишь склонить голову перед судом Господним. Однако случалось, что зловещие признаки проявлялись позднее; поэтому муж мог надеяться, что неверная вскоре заболеет и умрет от запоздалого действия яда.
Перед испытанием горькой водой, которое заимствовано, скорее всего, из «Кодекса царя Хаммурапи», женщина должна была предстать перед судом раввинов, который пытался добиться от нее чистосердечного признания. Отравленное питье называлось «горькой водой» потому, что в его состав входили горькие травы. Считается, что они исчезли после разрушения Иерусалимского Храма, однако обычай, несколько видоизменившись, сохранился кое-где до наших дней. Доктор А.Нахум рассказывает, что в 20-х гг. нашего столетия, путешествуя по Тунису, он увидел в Тестуре у могилы святого раввина беременную женщину; в порыве благодарности она прижималась своим огромным животом к надгробному камню. Оказалось, что несколько месяцев назад муж заподозрил эту женщину в измене и перед судом раввинов потребовал развода. Женщина изъявила готовность подвергнуться Божьему суду; ей дали выпить стакан воды с растворенными в ней чернилами, которыми писалось Священное Писание; это не причинило ей никакого вреда. Женщина была признана невиновной, а ребенок, которого она носила, — законным .