Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

" — человека, который описывает свое состояние, так и „второе лицо" — эксперта в этой области. Отношения между учителем и учеником очень сложные; это вам не примитивное „Заполните этот вопросник".
Еще на Западе существует поистине уникальная традиция феноменологии. В этой науке показания „первого лица" воспринимаются как основа для размышлений о разуме и мире. В феноменологии применяется несколько методов, подходящих как „второму", так и „первому лицу". Представителем этой традиции можно считать Уильяма Джеймса и особенно Эдмунда Гуссерля из Германии, который, собственно, и создал этот стиль работы. Феноменология во многом отличается от других западных философских направлений, в частности от эмпирической традиции или американской философии сознания».
Далай-Лама захотел узнать: «Существует ли очень простое определение феноменологии? Это что, простое описание?»
Франсиско ответил: «Мои коллеги с той стороны стола могут меня поправить, но, по сути, Гуссерль считал, что человек не может думать о себе и о мире без того, что он назвал „возвращением к вещам как таковым", другими словами, к вещам, какими они кажутся. Основой такого восприятия должно быть отсутствие каких-либо априорных оценок того, каким должен быть мир; чело
век должен просто смотреть, просто воспринимать мир таким, каким он нам себя представляет. Это то, что Гуссерль назвал феноменологической редукцией.
Следовательно, в этом подходе есть много чего от медитации. Когда вы хотите что-то проанализировать, вам первым делом нужно отрешиться от всех представлений об этом, от всех предубеждений, от всех привычных моделей — просто увидеть то, что вы видите, и использовать это как отправную точку. В этом главное достоинство идеи Гуссерля, и на этой базе он построил целую философию, столетнюю традицию, которая доказала свою жизнеспособность».
«Если я правильно понимаю, — поинтересовался Далай-Лама, — то главное здесь — забыть или поставить в скобки любые существующие метафизические или религиозные взгляды и просто начать с собственного опыта? Не вызовет ли это в глубине души высокомерную мысль о том, что я способен знать все?»
«Не все, — ответил Франсиско, — а только основу. Определенную степень такого же высокомерия можно приписать медитатору, который говорит: „Я сейчас загляну к себе в разум и увижу его таким, каков он есть"».
«Но скажите, — возразил Далай-Лама, — разве при окончательном анализе человек не должен проверить знание на собственном опыте? Ведь, в конечном счете, независимо от сложности философской системы ценность знания должна определяться с позиции собственного опыта».
«Гуссерль имел в виду именно это. Он говорил, что основой является оценка на основании опыта», — ответил Франсиско.
«Это полностью соответствует одной из базовых буддийских концепций, — заметил Далай-Лама. — Подобный дух присутствует в одном из буддийских канонических текстов, где Будде задают вопросы, а он, в конце
концов, советует ученикам обратиться к их собственному опыту».
Франсиско отметил, что представители школы Гуссерля разработали «очень точные формулировки времени и пространства. Они совершили великие открытия, но сама методика — как общаться с молодым учеником, чтобы заставить его феноменологизировать тот или иной объект, — остается довольно расплывчатой и непонятной. Эта традиция не сумела выработать практический метод. Именно здесь, на мой взгляд, буддизм может внести огромный вклад в эту философскую традицию».
Решение проблемы некомпетентности:
йогины как эксперты в феноменологии
Франсиско сказал, что, работая с Ричи, он придумал способ свести вместе все разные родословные и методики «от первого лица», чтобы определить возможности этого подхода. Сообщения «первого лица» — это первый фактор, позволяющий отличить новичка от мастера. Поведение «второго лица» — это второй фактор, отличающий неподготовленного ассистента от опытного наставника.
Третьим фактором, который он предложил учитывать, было время. «Вы можете либо немедленно описать текущую ситуацию, либо вернуться назад и вспомнить, например, то, что вы ощущали два дня или месяц назад. В когнитивной науке и экспериментальной психологии есть несколько новых методик для описания текущего состояния и для воспоминаний, но и те и другие несовершенны. Нам нужно определять различия и не думать, что метод „от первого лица" может решить все проблемы.
Например, для классического исследования гипноза вам нужен опытный специалист, чтобы ввести человека
в состояние гипноза, и загипнотизированный человек, который, возможно, является новичком и от которого требуется немедленное описание.
Для классических вербальных описаний в экспериментальной психологии обычно используются новички, краткие или средние промежутки времени, а уровень подготовки „второго лица" оценивается как посредственный».
«Вот почему присутствие в лаборатории искусного мастера медитации окажется очень ценным вкладом», — подчеркнул я.
Франсиско согласился и сказал, что это даст возможность исследовать весь спектр опыта, но тут же добавил, что «пока наука исследовала лишь маленький промежуток этого спектра, где неподготовленные субъекты давали описания некомпетентным „вторым лицам"».
Здесь вмешался Ричи: «С точки зрения исследования эмоций это очень важный момент. Большинство исследований эмоций до сих пор основываются на заполнении очень простых вопросников: „Насколько вы довольны вашей жизнью? Очень доволен, исключительно доволен, умеренно доволен или недоволен". Человеку нужно просто обвести кружком номер.
На этом, — продолжил он, — фактически основано огромное количество научных работ о субъективном благополучии, но вся эта база построена на таком поверхностном и неаккуратном интроспективном анализе человеческого опыта, что неудивительно, как много к ней нареканий.
Поэтому идея привести в лабораторию наблюдателей, прошедших систематическую подготовку, чтобы они могли давать более точные описания, может оказаться исключительно полезной для прогресса в этой области, особенно когда мы начнем исследовать более тонкие различия между разными атрибутами одной и той же эмоции».
Эту идею Франсиско продвигал уже много лет, и прежде всего в своей книге «Воплощенный разум», но и в более поздних работах тоже. Алан Уоллес в своей книге выдвинул аналогичное предложение*. Оуэн настойчиво предлагал нечто подобное в сфере философии сознания — для него эта часть дискуссии явилась подлинным прозрением, показавшим, как богатая таксономия ментальных состояний в буддизме и высококвалифицированные исследователи разума могут способствовать прогрессу в науке о мозге.
Но когда речь зашла о медитаторах, обладающих исключительной проницательностью, которая могла пригодиться, скажем, для исследований Франсиско, то встал вопрос, где таких найти. Далай-Лама чувствовал, что среди мастеров, практикующих махамудру и дзогчен (совершенные техники медитации), должны найтись такие, кто обладает способностью осознавать моменты опыта. Тем не менее он сомневался, что они смогут правильно описать этот опыт, поскольку это, по крайней мере отчасти, зависело от того, насколько хорошо они знакомы с техническими терминами, обозначающими эти состояния разума.
Далай-Лама указал на то, что монахи — и даже в некоторой степени дети в тибетских школах для беженцев в Индии — изучают основы буддийской психологии. Некоторые монахи, разумеется, занимаются углубленным изучением систем буддийской психологии и эпистемологии. Но Далай-Лама считал, что если изучать эти предметы «не в отрыве от практического применения, но в сочетании с современной нейронаукой, это привлечет к ним гораздо больший интерес». Монахи будут учиться
* Варела Ф., Томпсон Э., Рош Э. Материализованный разум. Алан Б. Уоллес выдвигает параллельные предложения в своей книге «Табу субъективности: Вперед, к новой науке о сознании» (В. Alan. Wallace, The Taboo of Subjectivity: Toward a New Science of Consciousness. New York: Oxford University Press, 2000), особенно в разделе «Наблюдение за разумом».
совмещать свой опыт созерцательной практики с обоими теоретическими учениями — идея, которую Франсиско нашел интересной.
Новый тип сотрудника
Одно из главных достоинств такой методики исследований для науки можно сформулировать так: она" позволяет связать опыт — феноменологию ментального состояния — с активностью мозга. Рич