Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики.

Различие между процессом приспособления в том смысле слова, в каком он употребляется по отношению к животным, и процессом присвоения состоит в следующем. Биологическое приспособление есть процесс изменения видовых свойств и способностей субъекта и его врожденного поведения, который вызывается требованиями среды. Другое дело — процесс присвоения. Это — процесс, который имеет своим результатом воспроизведение индивидуумом исторически сформировавшихся человеческих свойств, способностей и способов поведения. Иначе говоря, это есть процесс, благодаря которому у ребенка происходит то, что у животных достигается действием наследственности: передача индивиду достижений развития вида.
Возьмем самый простой пример. В окружающем мире ребенок встречается с фактом существования языка, который представляет собой объективный продукт деятельности предшествующих человеческих поколений. В процессе своего развития ребенок делает его своим языком. А это значит, что у него формируются такие специфически человеческие способности и функции, как способность понимать речь и способность говорить, такие функции, как речевой слух и артикуляция.
Известно, что эти способности и функции не являются врожденными, а возникают в онтогенезе. Что же вызывает их к жизни? Прежде всего, факт существования в окружающем ребенка мире самого языка. Что же касается наследственных, биологических особенностей ребенка, то они составляют лишь необходимые условия возможности формирования этих способностей и функций.
Так, например, для того, чтобы у ребенка сформировался речевой слух, конечно, необходимо, чтобы он обладал органами слуха и органами, участвующими в произношении. Однако только объективное существование речевых звуков в окружающем ребенка мире может объяснить, почему у него формируется речевой слух. Даже то, какими качествами он будет обладать — будет ли он преимущественно тембральным или тональным — и различение каких фонем будет ему доступно, зависит от фонетических особенностей языка, которым овладевает ребенок.
В чем же состоит самый процесс присвоения отдельными индивидами опыта, накопленного людьми на протяжении истории человеческого общества и воплощенного в объективных продуктах их коллективной деятельности,— процесс, который одновременно является процессом формирования у него человеческих способностей и функций?
Прежде всего нужно подчеркнуть, что это всегда активный процесс. Чтобы овладеть предметом или явлением, нужно активно осуществить деятельность, адекватную той, которая воплощена в данном предмете или явлении. Когда, например, мы говорим, что ребенок овладел каким-нибудь инструментом, то это значит, что он научился правильно пользоваться им, что у него сформировались необходимые для этого двигательные и умственные действия, операции.
Могут ли, однако, эти действия, эти операции сформироваться у ребенка под влиянием самого предмета? Очевидно, нет. Объективно эти действия и операции воплощены, даны в предмете, но для ребенка, субъективно, они только заданы.
Что же в таком случае приводит ребенка к тому, что у него развиваются требуемые действия или операции, а также способности и функции, необходимые для их осуществления? Тот факт, что его отношения к окружающему миру опосредствованы его отношением к людям, что он вступает в практическое и речевое общение с ними.
Присмотримся к тому, как маленький ребенок овладевает такой простой вещью, как, например, ложка.
Начнем с воображаемого случая.
Ребенок никогда не видел ложки, и вот ему дали ее в руки. Что он будет с ней делать? Он будет манипулировать ею — перемещать ее, стучать, попробует взять ее в рот и т. д. Иначе говоря, она выступит для него не со стороны тех выработанных обществом способов ее применения, которые воплощены в особенностях ее формы, а со стороны своих неспецифических, «естественных» физических свойств.
Перейдем теперь к реальному случаю. Мать или няня кормит ребенка с ложки; немного позже она дает ему ложку в руки, и он делает попытки самостоятельно есть. Как показывает наблюдение, сначала его движения подчиняются естественному способу «взять захваченное рукой в рот». Ложка в его руке не сохраняет необходимого горизонтального положения, и в результате пища оказывается на салфетке... Но, конечно, мать не остается безучастной: она помогает ребенку, вмешивается в его действия; в возникающем таким образом совместном действии у ребенка и формируется навык пользования ложкой. Ребенок владеет теперь ложкой, как человеческим предметом.
Я воспользуюсь этим примером, чтобы поставить еще один вопрос. Можно ли допустить, что навык пользования ложкой может сформироваться у ребенка вне общения, вне совместного действия со взрослыми, т. е. подобно тому, как формируются навыки у животных? Теоретически это, конечно, можно допустить. Более того, можно и практически поставить ребенка в такие условия, что этот путь окажется единственно возможным. Но это совершенно отвлеченное допущение, это робинзонада. Фактически ребенок вообще не может жить и развиваться вне практического и речевого общения со взрослыми.
Допустим все же, что ребенок вынужден самостоятельно выработать то или другое умение, тот или другой навык хотя бы потому, что те методы, которые применяют помогающие ему, обучающие его взрослые, не являются достаточно подходящими. Он может достичь успеха, но как много времени это потребует и как сильно он отстанет в этом навыке от своего более счастливого сверстника, «чьей рукой разумно управляли»...
Чтобы не усложнять изложения, я взял пример с формированием двигательных операций. Но гораздо более очевидным сказанное становится при анализе овладения умственными действиями, такими, как чтение, письмо, счет. В этих случаях особенно ясно, что их формирование представляет собой процесс усвоения операций сложившихся в опыте предшествующих поколений и что иначе как в условиях обучения, которое определенным образом направляет деятельность ребенка и строит его действия, они возникнуть не могут. Но к процессу формирования таких операций мы еще вернемся.
Мне осталось коснуться еще одного, последнего вопроса — вопроса о роли в развитии ребенка индивидуального опыта в собственном смысле. Я старался показать, что процесс присвоения ребенком опыта предшествующих поколений людей есть специфический процесс, отличающийся как по условиям своего протекания, так и по своим механизмам от процесса формирования индивидуального опыта, от процессов приспособления у животных. В то же время в развитии ребенка участвуют и механизмы приобретения индивидуального опыта. Но эти механизмы выполняют, как мы увидим, лишь роль частных механизмов, реализующих процесс присвоения. Это — с одной стороны. С другой — они выполняют уже указанную мной функцию: они осуществляют приспособление филогенетического опыта к изменяющимся внешним условиям. Но только у человека это относится и к опыту историческому, который усваивается им прижизненно.
Итак, сказанное может быть резюмировано в следующих положениях:
Главным процессом, который характеризует психическое развитие ребенка, является специфический процесс усвоения, или присвоения, им достижений развития предшествующих поколений людей, которые, в отличие от достижений филогенетического развития животных, не фиксируются морфологически и не передаются путем наследственности.
Этот процесс осуществляется в деятельности ребенка по отношению к предметам и явлениям окружающего мира, в которых воплощены эти достижения человечества. Такая деятельность, однако, не может сформироваться у ребенка сама собой, она формируется в практическом и речевом общении с окружающими людьми, в совместной деятельности с ними; когда цель такой деятельности специально состоит в том, чтобы передать ребенку определенные знания, умения и навыки, то мы говорим, что ребенок учится, а взрослый учит.
Иногда, кажется, что в этом процессе ребенок лишь приводит в действие свойственные ему от природы способности и психические функции, что от них и зависит успех. Но это не так. Его человеческие способности формируются в самом этом процессе. Это положение и составляет содержание второго принципа, характеризующего умственное развитие ребенка, к изложению которого я перехожу.


2. Развитие способности как процесс формирования функциональных мозговых систем

Положение о том, что психические способности и функции, сформировавшиеся в процессе общественно-исторического развития, воспроизводятся отдельными людьми не в порядке действия биологической наследственности, а в порядке прижизненных приобретений, ставит нас перед очень сложным вопросом об анатомо-физиологической основе этих способностей и функций.