Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики.

Хотя в теоретическом отношении концепции эти и отличаются друг от друга, но вопрос об основе умственной недостаточности они решают принципиально одинаково. Это происходит потому, что если применить указанный выше критерий умственной недостаточности, а именно проявляемую ребенком задержку развития по сравнению со средним уровнем, достигаемым детьми того же возраста в сходных внешних условиях, и вместе с тем исходить из «факторной» теории развития, то ссылка на роль факторов среды делается невозможной. Если при этом у ребенка с задержанным интеллектуальным развитием не удается, как это часто бывает, выявить каких-либо ясных патологических особенностей, то делается допущение о влиянии такого внутреннего фактора, как общая одаренность. Отсюда и возникает практика применения тестов, измеряющих так называемый «интеллектуальный коэффициент».
Результаты измерений, получаемых при помощи таких тестов, даже в лучшем случае дают лишь самую поверхностную ориентировку в уровне развития. Они ничего, разумеется, не открывают в природе умственной недостаточности и ничего не могут объяснить. Они создают лишь иллюзию объяснения того, почему данный ребенок отстает в своем интеллектуальном развитии. Поэтому они не могут дать никаких оснований для выводов о том, какие методы должны быть применены по отношению к тому или иному ребенку или группе детей, чтобы преодолеть их интеллектуальную недостаточность. Скорее, наоборот, претендуя на то, что они изучают некий якобы устойчиво действующий фактор и что их показания имеют решающее прогностическое значение, они внушают мысль о фатальности умственной недостаточности и этим тормозят развитие активных научно обоснованных и дифференцированных методов педагогической работы с отстающими детьми.
Особенно же большое беспокойство должно вызывать то обстоятельство, что в зависимости от найденного «интеллектуального коэффициента» ребенка иногда решается его судьба. И это делается вопреки тому, что изменяемость этого коэффициента доказана не только практикой, но и специальными исследованиями, которые ставились, в частности, на близнецах.
Я думаю, что сказанное требует пересмотреть многие традиционные взгляды и прежде всего иначе понять самый процесс умственного развития ребенка.
Задача моей лекции и заключается в том, чтобы сформулировать некоторые принципы развития, которые, на мой взгляд, позволяют устранить ряд трудностей, возникающих перед теми, кто посвящает свои усилия работе с умственно недостаточными детьми.
Я ограничусь рассмотрением трех наиболее важных из этих принципов.


1. Умственное развитие ребенка как процесс усвоения человеческого опыта

Умственное развитие ребенка качественно отличается от онтогенетического развития поведения животных. Это отличие определяется, прежде всего, тем, что главным в развитии ребенка является отсутствующий у животных процесс усвоения или «присвоения» опыта, который накоплен человечеством на протяжении общественной истории.
У животных мы различаем опыт двоякого рода: опыт, сложившийся филогенетически, закрепленный наследственно, и опыт индивидуальный, приобретаемый прижизненно. Им соответствуют и два рода механизмов поведения. С одной стороны, это наследственные механизмы, которые либо полностью готовы к действию уже с момента рождения, либо постепенно вызревают в процессе онтогенетического развития; формирование этих механизмов происходит по общим законам биологической эволюции и является процессом медленным, отвечающим медленным изменениям среды; у животных эти механизмы имеют фундаментальное приспособительное значение.
С другой стороны, это механизмы приобретения индивидуального опыта. Главная особенность их состоит в том, что в них наследственно фиксирована лишь возможность формирования поведения, осуществляющего индивидуальное приспособление, в то время как в механизмах наследственного опыта фиксировано само поведение. Хотя механизмы приобретения индивидуального опыта позволяют животным приспосабливаться к быстро меняющимся условиям среды, но их собственная эволюция, как и эволюция механизмов наследственного поведения, происходит медленно.
Различая существование у животных двоякого опыта и, соответственно, двояких механизмов поведения, следует особо подчеркнуть, что они взаимосвязаны не только генетически, но и функционально. Можно считать установленным тот факт, что проявление наследственного поведения отнюдь не является независимым от индивидуального опыта; с другой стороны, индивидуальное поведение всегда формируется на основе наследственного, видового поведения. Таким образом, индивидуальное поведение животных всегда зависит от опыта видового, фиксированного в механизмах безусловнорефлекторного, инстинктивного поведения, и от опыта индивидуального, складывающегося онтогенетически, посредством механизма условных рефлексов. При этом основная функция, которую выполняют у животных механизмы формирования индивидуального опыта, состоит в приспособлении видового поведения к изменчивым элементам среды. Отсюда онтогенетическое развитие животных может быть представлено как накопление индивидуального опыта, все более совершенно обслуживающего осуществление их инстинктивной деятельности в сложных и динамических внешних условиях.
Совершенно иначе обстоит дело у человека. В отличие от животных у человека имеется опыт еще одного рода. Это — усваиваемый им общественный, исторический опыт. Он не совпадает ни с опытом видовым, биологически наследуемым, ни с опытом индивидуальным, с которым его часто неправильно смешивают.
Что же представляет собой этот опыт, свойственный исключительно человеку?
На протяжении своей истории человечество, управляемое действием общественных законов, развило величайшие духовные способности. Тысячелетия общественной истории дали в этом отношении больше, чем миллионы лет биологической эволюции. Эти достижения психического развития накапливались постепенно, передаваясь от поколения к поколению. Значит, они закреплялись. Но могли ли они закрепляться в форме биологических, наследственно передаваемых изменений? Нет, потому что чрезвычайно быстрый, все ускоряющийся исторический Прогресс, а следовательно, и столь же быстрое изменение тех требований, которые предъявляют к способностям человека условия его жизни в обществе, находятся в несоответствии с гораздо более медленными темпами биологической фиксации опыта.
Достижения исторического развития людей закреплялись и передавались от поколения к поколению в особой форме, а именно — в форме экзотерической, внешней.
Эта новая форма накопления филогенетического (точнее — общественно-исторического) опыта возникла у человека в силу того, что специфическая для него деятельность есть деятельность продуктивная. Такова, прежде всего основная деятельность людей — их трудовая деятельность.
Впервые всесторонний научный анализ этой деятельности был дан К. Марксом. Деятельность человека, осуществляющая процесс производства (как материального, так и духовного), запечатлевается в своем продукте; то, что на полюсе человека проявлялось в Действии, в движении, то на полюсе продукта превращается в неподвижное свойство. Это превращение и представляет собой процесс, в котором происходит «опредмечивание» человеческих способностей — достижений общественно-исторического развития вида.
В каждом предмете, который создан человеком — от ручного орудия до современной счетной электронной машины,— воплощен исторический опыт человечества и вместе с тем воплощены те умственные способности, которые в этом опыте сформировались. То же, и может быть еще более ярко, выступает в языке, в науке, в произведениях искусства.
Итак, в отличие от филогенетического развития животных, достижения которых закрепляются в форме изменения самой их биологической организации, в развитии их мозга, достижения исторического развития людей закрепляются в тех материальных предметах и в тех идеальных явлениях (язык, наука), которые люди создают. Эта мысль едва ли нуждается в доказательстве.
Более сложным и вместе с тем гораздо более важным для нас является другой процесс — процесс усвоения, или присвоения, отдельными индивидами достижений духовного развития предшествующих человеческих поколений, воплощенных в созданных ими объективных предметах и явлениях.
С самого рождения ребенка окружает объективный мир, созданный людьми — это предметы быта, одежды, простейшие инструменты, это язык и отражаемые в языке представления, понятия, идеи. Даже с природными явлениями ребенок встречается в условиях, созданных людьми; одежда защищает его от холода, а искусственное освещение разгоняет мрак ночи. Можно сказать, что ребенок начинает свое психическое развитие в человеческом мире.
Происходит ли, однако, развитие ребенка как процесс его приспособления к этому миру? Нет, вопреки широко распространенному взгляду, понятие приспособления вовсе не выражает существенного в его психическом развитии. Ребенок не приспосабливается к окружающему его миру человеческих предметов и явлений, а делает его своим, т. е. присваивает его.