Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

Гарварде, чтобы занять ответственную должность в Чилийском университете, — это было отчасти связано с избранием на пост президента Сальвадора Альенде, которого Франсиско, придерживавшийся левых взглядов, активно поддерживал. Для Чили это была пора надежд и открытости, а эгалитарный социализм обещал новый общественный и экономический порядок.
Отражением политической ситуации стала атмосфера открытости взглядов, царившая в университете. Вместе со своим старым куратором (а теперь коллегой) Умберто Матураной Франсиско занялся исследованием в пограничной области биологии. Франсиско и Матурана разработали радикальную теорию автопоэза (то есть самосозидания), объяснявшую, как любая живая система возникает и стабильно поддерживает свою идентичность даже тогда, когда все ее компоненты постоянно меняются*. Клетка, согласно его формулировке, «сама выде
* См.: Матурана У., Варела Ф. Автопоэз и когниция: реализация живого (Humberto Maturana and Francisco Varela, Autopiesis and Cognition: The Realization of the Living. Dordrecht and Boston: Reidel, 1980).
ляет себя из химико-физического супа»; как самоорганизующаяся система биохимических реакций, она производит молекулы, которые затем определяют границы самой системы*. Другими словами, клетка создает себя сама.
Вместо того чтобы раскладывать жизнь на молекулы, теория автопоэза считает организм не просто суммой его частей. Свойства целого возникают из динамики его частей, но не подходят под определение простой суммы элементов. Теория применима на всех уровнях жизни — от одиночной клетки до иммунной системы, разума и даже общественных структур, как позднее предположили Варела и Матурана в своей книге «Древо познания», опубликованной в 1987 году**. В начале 1970-х теория автопоэза считалась еретической, но сегодня она оказывает влияние на теоретиков в самых разных областях науки — от философии сознания и когнитивной науки до теории сложности.
Но затем наступили черные дни 1973 года, когда после военного переворота, возглавленного Пиночетом, университет находился под наблюдением полиции, а Франсиско пригрозили, что его лабораторию закроют, если он не станет доносить на своих друзей, связанных с Альенде. Совместная работа Франсиско и Матураны застопорилась. Хуже того, полицейские начали преследовать друзей и соратников Франсиско. Он сам был активистом левого движения и чувствовал, что недалеко то время, когда придут и за ним. Вместе со своей первой женой и тремя детьми Франсиско бежал в Коста- Рику, самую дальнюю страну из тех, которые продолжа
* См. интервью с Франсиско Варела в книге Джона Брокмана «Третья культура» (John Brockman, The Third Culture. New York: Simon and Schuster, 1995).
** Матурана У , Варела Ф. Древо познания: биологические корни человеческого понимания (Humberto Maturana and Francisco Varela, The Tree of Knowledge: The Biological Roots of Human Understanding. Boston: New Science Library, 1987).
ли принимать чилийских политических беженцев и при этом были им по карману. Приехав туда с сотней долларов, он получил работу преподавателя в университете.
Встреча, перевернувшая сознание
Следующий этап его жизни начался несколько месяцев спустя, когда ему предложили работу в университете штата Колорадо в Денвере. Приехав туда в 1974 году, Франсиско вскоре случайно столкнулся с Джереми Хэй- уордом — физиком, который учился вместе с ним в аспирантуре Гарварда, а теперь отказался от научной карьеры, чтобы учиться у тибетского ламы Чогьяма Трун- гпы. Для того времени Трунгпа был человеком необычной судьбы: этот высокочтимый лама бежал из Тибета вместе с Далай-Ламой в 1959 году и решил получить образование в Оксфорде. Он стал одним из первых выдающихся преподавателей тибетского буддизма на Западе в ту пору, когда встречу с тибетским ламой в Америке можно было приравнять к чуду.
В то время Франсиско казалось, что жизнь придется начинать с чистого листа. После переворота в Чили, когда внезапно было разрушено все, что имело для него смысл, он чувствовал себя словно дерево, лишенное корней. Он не мог найти объяснения человеческой жестокости, свидетелем которой ему пришлось стать. Долгие годы, отданные философии и рационализму, марксизму и науке, не могли ему помочь; рухнуло его ощущение значимости вселенной. Поэтому когда Хэйуорд предложил: «Пошли, познакомлю тебя с Трунгпой», Франсиско решил: «Черт возьми, а почему нет?» И пошел.
Франсиско всегда был рационалистом и не интересовался ни восточной философией, ни религией. Тем не менее Трунгпа заинтересовал его как личность — своим острым умом, юмором, оригинальностью. Франсиско
рассказал Трунгпе о своем смятении. Трунгпа бросил на Франсиско прямой проницательный взгляд и спросил: «А почему обязательно нужно что-то делать? А как насчет того, чтобы не делать ничего?»
В этот миг Франсиско почувствовал, как в его сознании что-то перевернулось. «Не делать ничего» для человека, привыкшего к постоянному умственному труду и непрерывному анализу, было слишком радикальным предложением. Но жизнь показывала, что иногда вся эта деятельность вызывала только еще большее смятение. И вот бац — внезапно появилась альтернатива, перспектива обрести душевное спокойствие, которая вполне могла оказаться хорошим выходом из положения. «Но как вам это удается?» — спросил Франсиско. «Я тебя научу», — ответил Трунгпа и тут же показал ему, как нужно медитировать.
Медитация стала для Франсиско настоящей страстью. Вскоре он отправился в ретрит-центр в Скалистых горах для месячного уединения. Медитация утолила голод, который мучил его уже давно. Он понял, насколько чуждой его природе было его существование. Медитация научила его просто жить, как живется, не испытывая потребности в том, чтобы как-то определить или выразить отношение к такому существованию. Ему открылась простая радость и удовольствие от самого факта существования, которое казалось естественным и приятным, даже увлекательным.
Франсиско занялся — поначалу без особой охоты — изучением классических буддийских текстов и комментариев, что позволило ему открыть красоту буддийской теории не как религиозной практики, а как философского учения, даже науки о разуме. По мере того как он все больше проникал в суть буддизма, Франсиско стал задумываться об отношении буддизма к его научным взглядам.
Незадолго до этого Трунгпа основал в Боулдере Институт Наропы — университет, специализирующийся на буддийской тематике. Джереми Хэйуорд, Франсиско и другие единомышленники разработали летнюю программу, посвященную отношениям между наукой и буддизмом. Тема «Противоположные подходы в когнитивной науке» привлекла двадцать пять высококлассных специалистов из самых разных областей буддийского и научного подхода к изучению разума. Но эта первая встреча между представителями буддизма и науки оказалась провальной: диалог обернулся конфронтацией, в которой ни одна сторона не желала слушать, что говорит другая. Жаркие споры велись в атмосфере полного непонимания. Не было даже намека на необходимую для диалога широту взглядов, не говоря уже об элементарном дружелюбии.
Парадоксально, но этот провал оказался полезным для последующих диалогов Разума и Жизни. Он стал уроком для Франсиско, который понял, что мало просто пригласить ведущих ученых на встречу с буддистами — они должны быть учеными, открытыми для диалога (справедливости ради то же самое следует сказать и о буддийской стороне).
Затем он познакомился с буддистом, который идеально подходил для такого диалога, — Далай-Ламой. В 1983 году Франсиско пригласили в Австрию на встречу, посвященную вопросам духовности и науки; в числе выступающих был и Далай-Лама. Обедая перед конференцией, Франсиско оказался за столом рядом с Далай-Ламой. «Вы специалист по изучению мозга?» — спросил его Далай-Лама и тут же принялся засыпать его вопросами о мозговой деятельности. Их дискуссии продолжались в неформальной обстановке до конца конференции и оставили у обоих огромное желание продолжить знакомство.
В 1980 году Франсиско вернулся к преподаванию в Чили, но в 1984 году он уже работал в Германии в институте Макса Планка, а годом позже переехал в Париж — его пригласили на работу в исследовательский центр прикладной эпистемологии, мозговой центр Политехнической школы. В 1988 году он был назначен директором исследовательского отдела национального центра научных исследований. Когда Франсиско начинал работать в Париже, у него не было возможности продолжать встречи с Далай-Ламой.
Затем, весной 1985 года, из разговора со своей хорошей знакомой Джоан Галифакс Франсиско узнал, что встреча представителей буддизма и науки уже запланирована группой ученых под руководством Адама Энгла, который тоже слышал о заинтересованности Далай- Ламы в таких встречах. Франсиско немедленно позвонил Адаму; тот сказал, что запланированн