Гоулдман Дэниел. Деструктивные эмоции. Как с ними справиться? Научный диалог с Далай-Ламой.

атилось в то, что сегодня называют «позитивной психологией», — в научное исследование благополучных и положительных качеств человека. Но даже в рамках позитивной психологии предложенное Экманом исследование должно было расширить горизонты научного представления о человеческой добродетельности посредством оценки пределов человеческой позитивности.
Оставаясь прежде всего ученым, Экман детально объяснил, что следует понимать под «экстраординарно
стью». Во-первых, он предполагает, что такие люди существуют во всех культурах и религиозных традициях, возможно, чаще всего как созерцатели. Но независимо от религии, которую они исповедуют, у любого из них есть четыре общих качества.
Первое — это способность «излучать» добродетельность как «осязаемое» свойство личности, которое замечают и признают другие. Такая добродетельность выходит за пределы туманной теплой ауры и отражает целостность выдающейся личности. Экман даже предложил тест для отсеивания шарлатанов: у экстраординарных людей «наблюдается гармония личного и общественного, в отличие от многих харизматических личностей, чья потрясающая публичная карьера сочетается с довольно плачевной личной жизнью».
Второе качество — бескорыстие. Экстраординарные люди вдохновляют других невниманием к собственному статусу, славе или «эго». Им совершенно все равно, признают ли другие их положение или значение в обществе. Такое отсутствие эгоизма, добавил Экман, «с психологической точки зрения является просто замечательным».
Третье качество — притягательность личного присутствия, которое питает других людей. «Люди тянутся к ним, потому что рядом с ними они чувствуют себя хорошо, хотя не могут объяснить почему», — сказал Экман. В частности, именно таким является сам Далай-Лама (хотя Экман не сказал ему об этом прямо); в Тибете вместо титула «Далай-Лама» обычно используется «кундун», что в переводе с тибетского означает «присутствие».
И наконец, такие экстраординарные личности обладают «поразительными способностями внимания и концентрации». И здесь Экман также считал эталоном Да- лай-Ламу. Как-то впоследствии Экман сказал мне: «В ходе большинства научных конференций я и те участники, кто не боится говорить правду, с готовностью под
тверждаем, что наши мысли бродят где угодно. Когда вы слушаете чье-то выступление, то думаете о том, где будете ужинать, затем ваше внимание на несколько минут возвращается к теме разговора, после чего мысли снова переключаются на вашу собственную работу, и вы начинаете планировать какие-нибудь эксперименты, связанные с темой дискуссии. Но когда я в течение пяти дней присутствовал на встречах с Далай-Ламой, то заметил, что Его Святейшество не упускал абсолютно ничего. Я считаю его самым внимательным слушателем из всех, кого я когда-либо встречал, — его внимание полностью сконцентрировано. И похоже, это заразно: когда я провел с ним эти пять дней, мои мысли, что удивительно, редко уходили в сторону хоть на секунду».
Экман признал, что составленный им список был предварительным, и спросил, нет ли у Далай-Ламы каких-либо предложений. После недолгого обсуждения Далай-Лама особо подчеркнул, что культивирование самадхи, таланта к однонаправленной концентрации, не обязательно является духовной деятельностью. «В сочетании с духовной практикой такая концентрация может стать важным элементом подготовки или дополнением к ней, но сама по себе таковой не является. Это инструмент, который можно использовать для решения широкого спектра когнитивных задач».
«Но, — добавил он, — когда вы пребываете в эмпатичес- ком состоянии, на сцену выходят более духовные состояния ума, такие как практика милосердия и сострадания. У них широкий фокус, и они подкрепляются чувствами уверенности или смелости. Нам необходимо изучить те виды мозговой активности, которые являются результатом духовной практики этого типа. В случае с Ёзером эти состояния действовали одновременно. Но в ходе будущих исследований ради чистоты результатов полезно будет придумать такие эксперименты, которые смогут выделить эффекты воздействия каждого из этих состояний разума».
Другими словами, любой человек может научиться концентрировать все внимание на одной точке и применить эту способность для достижения любых человеческих целей — от воспитания детей до развязывания войны. Но подлинная эмпатия и универсальное сострадание являются свидетельствами добродетельности, которая не только заслуживает восхищения, но и является знаком подлинной экстраординарности.
«Пластиковый» мозг
Главная цель этого исследования заключалась вовсе не в том, чтобы показать, что Ёзер или любой другой экстраординарный человек может оказаться замечательным сам по себе, а, скорее, в том, чтобы раздвинуть границы научных представлений о человеческих возможностях. Некоторые из этих представлений уже начинают расширяться, отчасти благодаря революционной нейронаучной теории о естественной приспособляемости мозга.
Десять лет назад в нейронауке считалось аксиомой, что мозг получает все свои нервные клетки при рождении и не может изменяться под воздействием жизненного опыта. В течение жизни происходят лишь незначительные изменения в синаптических контактах — связях между нейронами — и отмирание клеток в старости. Но новым лозунгом науки о мозге стала «нейрональная пластичность», понимание того, что мозг постоянно изменяется вследствие приобретения нового жизненного опыта, и происходит это либо путем образования новых связей между нейронами, либо путем образования новых нейронов. Типичным примером нейропластичнос- ти мозга являются изменения, происходящие вследствие обучения музыке, когда музыканту приходится годами практиковаться в игре на инструменте. Результаты ЯМР- томографии показывают, что у скрипачей увеличивают
ся в размерах те участки мозга, которые контролируют движение пальцев руки, выполняющей аппликатуру. У тех, кто начинает обучение раньше и практикуется дольше, наблюдаются более значительные изменения*.
Кроме того, после открытия «нейрональной пластичности» стали проводиться исследования, целью которых было определение объема упражнений, необходимых для проявления подобных изменений в мозге, особенно в таких тонких сферах, как медитация. Экстенсивная практика оказывает неоспоримое воздействие на мозг, разум и тело. Изучение лучших представителей в различных сферах деятельности — от шахмат и скрипачей до Олимпийских игр — выявило выраженные изменения в релевантных мышечных волокнах и когнитивных способностях, благодаря которым эти люди оказались на вершине мастерства и смогли обогнать остальных.
Чем больше часов чемпионы затрачивают на тренировки, тем значительнее изменения. Например, все скрипачи мирового уровня посвятили упражнениям примерно по десять тысяч часов, прежде чем попали в консерваторию. Те, кто находится во второй группе, практиковались в среднем семь с половиной тысяч часов**. По всей видимости, аналогичного эффекта от медитативной практики — развития когнитивных способностей — можно добиться в результате систематических усилий, направленных на удержание внимания и развитие умственных и эмоциональных навыков.
* Нейрологам до сих пор точно не известно, что именно вызывает такое изменение: то ли оно связано с увеличением веса синапсиса по мере того, как дополнительные связи стимулируют образование нейронов, то ли увеличение количества нейронов тоже играет определенную роль. Элберт Т., Пантев К., Винбрух К., Рокстрох Б., Тауб Э. Повышенная кортикальная репрезентация пальцев левой руки у струнных музыкантов (Т. Elbert, С. Pantev, С. Wienbruch, В. Rockstroh, and Е. Taub, «Increased Cortical representation of the Fingers of the Left Hand in String Players», Science 270, 5234 (1995): 305-7).
** Эрикссон K.A., Крампе P.T., Теш-Рёмер С. Роль сознательной практики в приобретении виртуозных исполнительских навыков (К.А. Ericsson, R.T. Krampe, and С. Tesh-Romer. «The Role of Deliberate Practice in the Acquisition of Expert Performance», Psychological Review, 100 (1993): 363-406).
Ёзер, как выяснилось, давно перешагнул рубеж десяти тысяч часов медитативной практики. Большая часть этого времени приходится на интенсивные медитативные ретриты в течение четырех лет отшельничества на начальном этапе подготовки к монашеству, а также на периодические длительные ретриты в последующие годы.
Однако одной из добродетелей, свидетельствующих о высоком духовном развитии, является скромность. Несмотря на то что Ёзер, к примеру, провел девять месяцев в ретрите, ежедневно посвящая себя практике визуализации, он отмечает, что ему все равно приходится «строить» зрительные образы по частям. В этом он, по его словам, не может сравниться с теми представителями старшего поколения тибетских мастеров, которые провели по десять и более лет в одиночных кельях, тренируя разум. Что касается визуализации, то Ёзер назвал нескольких исключительно опытных практиков, способных сразу представить сложный зрительный образ во всех деталях. А один его знакомый тибетский йогин мог представить сразу целый пантеон из 722 разных образов. «Без ложной скромности я считаю себя практиком всего лишь среднего уровня», — зая