Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В. и др. Психология науки Учебное пособие.

Природа субъекта-адресата объяснения нуждается в уточнении. Обычно акцентируется такая его форма, как обобщенный Другой. Например, "в качестве В следует иметь в виду не некую конкретную личность, а обобщенного, абстрактного представителя научного сообщества ("Generalized other", по терминологии Дж. Мида), причем этот В всегда предполагается при построении объяснения" (Юдин, 1981, с. 137). Однако, помимо такой обобщенной формы. Другой, включенный в когнитивную структуру объяснения, может быть персонифицирован - представлен как конкретный Другой или конкретные Другие.
Научное сообщество не обезличено и не гомогенно для ученого. Он всегда выделяет в этом сообществе некоторые наиболее значимые, референтные для себя фигуры, в открытой или
' Проблеме соотношения объяснения и понимания посвящена обширная литература (например, Рузавин, 1982; Гусев, Тульчинский, 1985, и др.).
39

интериоризованной полемике с которыми прорабатывает свои идеи. Для обозначения этой референтной для ученого части научного сообщества М. Г. Ярошевский ввел понятие "оппонентный круг", который всегда присутствует в мышлении ученого как мысленный адресат его идей. Обращение ученого к научному сообществу, обезличенное по форме, по своей сути является обращением к конкретным Другим, формирующим его "оппонентный круг" (Ярошевский, 1983).
Вообще следует подчеркнуть, что между обобщенным и конкретным Другим нет четкой границы. В феноменальном поле человека они предполагают друг друга и друг в друга "перетекают". Образ обобщенного Другого выводится из знания конкретных Других, складывается из их признаков, которые усреднены и деперсонифицированы. Поэтому, как показывают психологические исследования, в общих стереотипах, например, женщин, негров или итальянцев, разделяемых человеком, всегда отчетливо проступают черты конкретных женщин, негров и итальянцев, которых он встречал в своей жизни. В свою очередь, конкретные Другие видятся сквозь призму стереотипов и обобщенных представлений, относящихся к обобщенному Другому, в чем и состоит одна из главных функций стереотипизации, "экономящей" восприятие.
Обращение к Другому - обобщенному или персонифицированному, являющееся неотъемлемой составляющей познания, превращает этот процесс в разновидность общения, придает научному мышлению характер диалога познающего субъекта с воображаемым оппонентом. "Построение объяснения выступает как свернутый диалог" (Юдин, 1981, с. 143), что привносит в когнитивную структуру научного познания социально-психологические процессы, конституирующие общение.
Поскольку научное мышление - это, как правило, не эксплицированный, а свернутый, интериоризованный диалог, Другой в нем представлен образом Другого, который никогда не бывает идентичен своему прототипу. Образ Другого не автоматически снимается с него, а активно и весьма творчески строится субъектом посредством соответствующих социально-психологических процессов - проекции, идентификации, стереотипизации и др.
Среди подобных социально-психологических составляющих научного познания наиболее изучена проекция. Традиция рассматривать построение образа Другого как проекцию восходит к Э. Гуссерлю, согласно которому в основе этого процесса лежит принцип alter ego - "другого Я": субъект видит Другого как идентичного себе, проецируя на него свое миропонимание (Гус-
40

серль, 1909). Естественно, субъект понимает, что Другой - действительно другой, неизбежно от него отличается. Однако принцип alter ego - это своего рода психологическая необходимость. Если бы субъект представлял себе Другого в реальной неясности для себя тех смыслов, которых тот придерживается, это поставило бы неизвестность на место ориентира объяснения и предельно затруднило бы его. Если бы субъект допускал существование у Другого смыслов, существенно отличающихся от его собственных, это тоже сделало бы мысленный диалог с ним затруднительным. В результате принцип alter ego, означающий "взаимообратимость" субъекта и Другого, потенциальную взаимозаменяемость их позиций, - единственно возможная основа взаимопонимания в науке.
И все же проекция играет ограниченную роль в развертывании научного мышления как диалога. Если бы образ Другого был ригиден, неизменен на всем протяжении диалога, это привело бы к серьезным ошибкам в его организации и, в конечном счете, дезорганизовало бы данный процесс. Следует также учитывать, что образ Другого зависит от реальных Других, их новых раскрытий субъекту, динамики взаимоотношений с ним. Поэтому построение образа Другого на основе принципа alter ego - это не констатация, а допущение, которое открывает диалог, делает его возможным, но не сохраняется неизменным на всем его протяжении, нуждаясь в подкреплении из самого диалога. Субъекту постоянно приходится умозаключать о способности Другого к пониманию и о том, что его знания и смыслы совпадают со знаниями и смыслами самого субъекта. Если принцип alter ego является условием открытия диалога, то корректировка образа Другого на основе информации, которая берется из самого диалога, - условие его развития. Образ Другого изменяется в процессе диалога, являясь не только его основой, но и его результатом.
Построение образа Другого включает не только моделирование разделяемых им смыслов, связанных с предметным содержанием объяснения. Понимание выходит за пределы этого содержания, охватывает не только само знание, но и фрагменты социального контекста, в котором оно порождено. Это относится не только к пониманию социальных действий, несущих в себе знание или приводящих к его построению, но и к пониманию тех видов знания, в которых сами действия по его построению не отражены. Так, рассматривая процесс понимания научных текстов, призванных передать только само знание, а не социальные пути его построения, Г. Гадамер показывает, что тем не менее предметная интерпретация текстов всегда предва-
41

ряется социальной. Прежде чем приступить к пониманию текста, интерпретатор истолковывает намерения автора, социальные обстоятельства появления текста и себя в контексте этих обстоятельств, т. е. осуществляет социальное понимание, на фоне и при условии которого развивается понимание предметное.
Г. Гадамер отталкивается от позиции Ф. Шлейермахера, утверждающего, что пониманию всегда подлежит не только предметное содержание текста, но и намерения автора, причем понять автора во многих случаях означает понять его лучше, чем он сам себя понимает (Гадамер, 1988). Любое знание порождается и передается в социальном контексте, который в той или иной мере включает и самого интерпретатора и поэтому значим для него не менее, чем само знание. Это побуждает интерпретатора извлекать из знания двойной смысл, постигая его не только в предметной отнесенности, но и как носителя социальной информации. Эта информация имеет не только самостоятельное значение ,цля интерпретатора, но и нередко определяет способ предметной интерпретации знания. Структура понимания разделена, таким образом, на две части, охватывающие соответственно предметную и социальную составляющие знания.
В результате и объяснение, рассчитанное на понимание, должно моделировать обе части этой структуры. Образ Другого, направляющий объяснение как диалог, должен содержать в себе не только предметные смыслы, разделяемые Другим, но и его социальные установки. И поскольку в данной ситуации источником знания является сам субъект объяснения, он вынужден моделировать отношение Другого к себе и понимание им своих намерений. Это закладывает в структуру объяснения еще один социально-психологический процесс - социальную рефлексию. Субъект, для того чтобы добиться понимания со стороны Другого, вынужден смотреть на себя его глазами, осуществлять рефлексивное проникновение в свою личность и в свои намерения. Такая рефлексивная интерпретация субъектом своих действий зависима от того, какую реакцию на них он привык встречать со стороны реальных Других, что в свернутом виде привносит в структуру объяснения всю структуру социально-психологических отношений человека с его окружением.
И, наконец, построение образа Другого - это разновидность прогностического моделирования, прогноз о том, как он поведет себя в ситуации объяснения. Сам факт объяснения предполагает уверенность субъекта в некотором расхождении смысловых структур, разделяемых им самим и Другим, а также имеющихся у них знаний (в пределах общности основных смыслов, задаваемой принципом alter ego). В противном случае - при полном
42

совпадении знаний и смыслов - объяснение было бы ненужно. Его цель - понимание - является преодолением "различий в опыте людей" (Филатов, 1989, с. 216), и, соответственно, объяснение направлено на то, чтобы передать Другому знание, которого тот лишен. Но это знание не может быть передано автоматически. Другой имеет собственную когнитивную структуру, которая спаяна своими внутренними связями и нередко сопротивляется внесению нового знания, ее подрывающего, как, например, в ситуации когнитивного диссонанса, описанного Л. Фес-
тингером (Festinger, 1957).