Шторк Й. Психическое развитие маленького ребенка с психоаналитической точки зрения.

Вначале материнский объект полностью определяется чувством всемогущества и субъективными переживаниями ребенка. Только всемогущий контроль обеспечивает постепенное приближение к реальности и ведет к объективному восприятию объектов. В своей последней книге "Игра и реальность" (Winnicott 1971, 103-110) Винникотт еще более детально останавливается на этом важном переходе от субъективного объекта к объективному и отделяет отношения с объектом от использования объекта.
С установлением объектных отношений объект впервые приобретает значение. Однако объектные отношения остаются исключительно опытом субъекта. На этой стадии объект представляет собой пучок проекций и не принадлежит к воспринимаемой реальности. Младенец еще не воспринимает грудь как отдельный феномен. Он, так сказать, сосет сам по себе, грудь относится к сфере его всемогущего контроля. Тем не менее благодаря объектному катексису происходит расширение эмоциональной сферы, а механизмы проекции и идентификации, перемещающие часть Самости в объект, раздвигают границы Я.
Использование объекта предполагает наличие объектных отношений, и оно привносит новые аспекты, связанные с сущностью и устойчивостью объекта. На стадии использования объекта объект обязательно обладает самостоятельным существованием. В этом и состоит основное различие между отношением и использованием. Младенец черпает силы из "источника не-Я", от которого он зависит.
По мнению Винникотта, переход от объектных отношений к использованию объекта является, пожалуй, одним из наиболее сложных процессов в развитии человека. Речь идет о том, что субъект воспринимает объект в качестве внешнего феномена, а не как нечто спроецированное. Теперь он должен поместить объект вне сферы своего всемогущества, то есть в конечном счете признать его как автономное существо, обладающее собственными правами. В этой фазе, согласно Винникотту, коренятся самые тяжелые в смысле последствий формы неправильного развития.
Шаг в развитии от отношения к объекту к его использованию столь значим и драматичен потому, что с течением времени субъект должен разрушить объект. Эти идеи прозвучали уже в ранних публикациях Винникотта (Winnicott 1950), хотя окончательно разработаны они были только в 1971 году. В этом процессе субъект не разрушает субъективный объект. "Беспредметные" страхи и угроза уничтожения могут воспрепятствовать возникновению субъективного объекта, равно как и объектных отношений, только в том случае, если на самом раннем этапе развития отсутствует поддерживающая функция внешней среды. Процесс деструкции объекта только тогда приобретает центральное значение, когда объект воспринимается объективно, развивает автономию и относится к переживаемой реальности. Общеизвестно, что человек может реагировать на реальность гневом и деструктивными импульсами. Однако важно подчеркнуть, что субъект разрушает объект не только потому, что объект находится вне сферы его всемогущего контроля. Теория Винникотта утверждает нечто большее и предлагает новый подход к проблеме происхождения агрессии. Он считает, что объект может оказаться вне сферы всемогущего контроля субъекта только через разрушение. Деструкция, по его мнению, играет крайне важную роль в возникновении реальности.
Однако воображаемое разрушение ни к чему не приводит. Только тогда, когда объект пережил это разрушение субъектом, субъект может пользоваться объектом. Поскольку объект выживает, субъект может начать жизнь в мире объектов. Это психическое событие тесно связано с поведением матери. Она - первый человек, который проводит ребенка через это первое соприкосновение с деструкцией. Она и есть тот объект, который подвергается нападению и должен быть разрушен. Часто бывает, что мать реагирует обидой и не сдерживает своей ненависти, когда ребенок причиняет ей боль. Поэтому в этой важной сфере опыта все зависит от того, окажется ли мать способна выжить, что, по Винникотту, в этом контексте означает "не мстить". "Способность все снова и снова подвергаться разрушению делает доступной реальность выживающего объекта, усиливает эмоциональные связи и обеспечивает константность объекта. И только после этого объект может использоваться" (Winnicott 1971,109).

Концепция переходного объекта и переходного феномена
В ходе исследования раннего развития ребенка от стадии полной неспособности до растущей способности ребенка воспринимать и признавать реальность, от субъективности и всемогущего контроля до объективности и истинных объектных отношений Винникотт натолкнулся на область, которая расположена между этими двумя полюсами и которой он придает особое значение. Он называет ее промежуточным или - позднее - потенциальным пространством, нейтральной областью опыта, которая позволяет индивиду освободиться от гнета постоянной необходимости соотносить друг с другом внешнюю и внутреннюю реальность. В качестве нейтрального пространства эта область не может быть поставлена под сомнение и в ней нет задачи полностью принимать внешнюю реальность - требование, которое в действительности никогда не может быть полностью осуществлено. Винникотт относит к феноменам этой промежуточной сферы опыта игру, творчество, философию и религию.
Вначале он описывает эту область в раннем детстве в виде переходного объекта и переходного феномена (Wirmicott 1971, 10-36). Они способствуют процессу приближения к объективному опыту и дают начало отношениям между ребенком и миром. К переходным феноменам относится, например, лепет младенца и убаюкивание, переходными объектами могут служить собственные пальцы, уголок одеяла, подушка, плюшевая игрушка и т.д. Они являются первой собственностью ребенка и наделяются особыми свойствами: ребенок воспринимает переходный объект как нечто, принадлежащее ему одному; он страстно любит его, порой плохо с ним обращается, но не позволяет его заменить. Переходный объект должен придать чувство тепла, и ребенок обращается с ним так, словно тот живой и обладает собственной реальностью. Утрата объекта вызывает тревожное возбуждение и печаль. Переходный объект используется в основном при отходе ко сну и позднее, когда ребенок боится утратить объект любви. В целом он служит защите от страхов, прежде всего депрессивных.
Переходный объект тесно связан с возбуждением эрогенных зон рта. Нередко у маленьких детей можно наблюдать, как из аутоэротической деятельности шаг за шагом образуется переходный объект. Момент первого появления переходных феноменов Винникотт относит к периоду между четвертым и двенадцатым месяцами жизни. Это явление в равной мере встречается как у мальчиков, так и у девочек.
Переходный объект связан с частичным объектом матери - как правило, с грудью, - с которым ребенок устанавливает первые отношения. При этом особенно важно, что переходный объект является реальным объектом, то есть не грудью, но тем, что обозначает грудь, символизирует ее. Он представляет собой первое символообра-зование. Используя его, ребенок становится способным усваивать сходства и различия. Если применять концепцию "внутренних объектов" (Klein 1935), то переходный объект не является ни внешним объектом, ни внутренним. Тем не менее ребенок может пользоваться переходным объектом только тогда, когда внутренний объект, грудь, является живым, реальным и достаточно "добрым". Грудь может выступать в качестве внешнего объекта, предоставляя защиту от депрессивных страхов, но только косвенно, через процесс символообразования, представая внутренним объектом. Внутренний объект в свою очередь зависит от поведения внешнего объекта, матери. Благодаря материнской заботе и благоприятному внешнему окружению ребенок приобретает иллюзию, будто грудь является частью его самого, и он обладает магическим контролем над нею. В результате формируется сфера иллюзий, которая наделяет ребенка способностью представлять себе внешнюю реальность и воссоздавать ее, и эта способность коренится в собственных творческих представлениях ребенка. "С психологической точки зрения ребенок сосет грудь, которая принадлежит к его Самости, и мать кормит относящегося к ее Самости младенца" (Wmnicott 1971, 22).
Переходный объект является для ребенка первой не принадлежащей к Самости собственностью, которая создается ребенком, а не отыскивается им. Благодаря ему область иллюзии приобретает свою форму в реальности (см. также статью М. Р. Хана о Винникотте в т. III).

АННА ФРЕЙД И КОНЦЕПЦИЯ ЛИНИЙ РАЗВИТИЯ
Анна Фрейд, младшая дочь Зигмунда Фрейда, начиная с 30-х годов стала оказывать на психоаналитическое движение огромное и неослабевающее влияние. Впервые она обратила на себя внимание в 1926 году книгой "Введение в технику детского анализа", заложив тем самым основы отрасли аналитической психотерапии детей, которая и ныне имеет мировое значение. В работе "Норма и патология в детском возрасте: оценка развития" (1965) ее воззрения в этой области были дополнены и усовершенствованы новыми ценными представлениями. В теоретических положениях Анны Фрейд сказывается ее педагогическое образование, а ее представления о детском анализе включают многочисленные воспитательные моменты; этим ее подход к детскому анализу существенно отличается от подхода Мелани Кляйн, характеризующегося строго психоаналитической направленностью.
Наряду с детским анализом основной интерес Анны Фрейд был обращен к аналитической психологии Я. Она принадлежит к числу первых психоаналитиков, которые отстаивали мнение, что в результате открытия бессознательного психоанализ стал пренебрегать деятельностью Я, сосредоточившись исключительно на деятельности Оно. Она пыталась преодолеть этот разрыв, вплотную занявшись процессами Я, которые выражаются в защите от импульсов влечений. В книге "Я и защитные механизмы" (A. Freud 1936) она представила психоаналитическую теорию с этих позиций, проторив путь для работ генетической, или структуралистской, школы. Под влиянием пробужденного ею интереса появились многочисленные исследовательские работы других авторов.
Хотя Анна Фрейд внесла целый ряд существенных дополнений и поправок к теории раннего развития ребенка (например, она считала, что не следует рассматривать стадии развития либидо в качестве особых единиц и подчеркивала, что оральная и анальная фазы в значительной мере перекрываются), тем не менее она не создала новых гипотез в этой области и ориентировалась, скорее, на теорию сексуальности, которая была разработана ее отцом. В этой связи следует, однако, упомянуть ее концепцию линий развития (A. Freud 1965). Речь здесь идет не о дифференцирующей и классифицирующей теории в метапсихологическом понимании. Анна Фрейд просто хочет дать конкретную и ориентированную на действительность картину развития ребенка и его способностей, чтобы получить ответы на вопросы, связанные с развитием психического аппарата.