Юнг Карл Густав 'Значение отца в судьбе отдельного человека'

Юнг Карл Густав "Значение отца в судьбе отдельного человека"

 Ducunt volentem fata, nolenlem trahunt¹

 Психосексуальные отношения ребенка к родителям, и в особенности к отцу, имеют решающее значение по отношению и содержанию невроза, развивающегося у этого ребенка в его дальнейшей жизни; на это обстоятельство Фрейд обращал ваше внимание неоднократно² с полной определенностью и ясностью. Действительно, отношение к родителям - это тот инфантильный канал par excellence , в который устремляется обратно либидо³ взрослого человека, если оно наталкивается на препятствия в жизни; подобное устремление дибидо ведет к тому, что снова оживают давным-давно забытые сновидения времен детства. Так ведь всегда и бывает в жизни, когда приходится отступить перед каким-либо крупным препятствием, перед угрозой слишком горького разочарования или слишком рискованным и ответственным решением; в подобных случаях волевая энергия, накопленная было для решения задачи, бессильно устремляется обратно и заполняет побочные рукава, каналы примитивной системы, не употреблявшиеся уже, так как они перестали соответствовать целям взрослого индивида. Кому не удается счастье любви к женщине, - а это ведь лишает мужества, - тот возвращается обратно и хватается за суррогат мечтательной дружбы, онанизма, религиозности, а если такой разотарованный человек сверх того и невротик, то он идет еще дальше назад, он возвращается к тем своим связям времен детства, которых он никогда не покидал совсем и целиком и к которым и нормальный человек привязан столькими нитями: к отношениям с отцом и матерью. Каждый сколько-нибудь основательно проведенный психоанализ обнаруживает более или менее ясно эту регресию ( Regression). Здесь отмечается, однако, та особенность, что отношение к отцу, по-видимому, превалирует, имеет более веское значение; обстоятельство это ярко оттенено и в работах и воззрениях Фрейда. И вот с этим значением отца в образовании детской психосексуальности мы встречаемся опять в совсем уже другой области, в области генеалогических исследований целых семейств.⁴ Новейшие фундаментальные исследования в этой области обнаруживают доминирующее влияние отцовского характера в семьях, которое часто можно проследить на протяжении целых столетий. Материнское влияние в семье, по-видимому, гораздо менее значительно. Если это обнаруживается даже в сфере наследственности, то мы, конечно, вправе ожидать несравненно более ясных проявлений того же самого в сфере тех психологических влияний, которые исходят от личности отца. Правомерность этой точки зрения выяснилась для меня окончательно не только в связи с вышеизложенными данными, но и в значительной степени была обусловлена результатами одного психоанализа, проведенного мной совместно с д-ром Гроссом (Otto Gross). Разработка этого вопроса значительно продвинулась вперед и углубилась в связи с исследованиями моей ученицы, д-ра Е. Фюрст (Е. Furst), установившими однообразие типа реакций⁵ в пределах одной и той же семьи. Фюрст проделала ассоциативный эксперимент с 100 испытуемыми, принадлежавшими к 24 семьям. Из всего этого обширного материала к настоящему времени подверглись обработке и изданы только результаты опытов, относящихся к 9 семьям с 37 испытуемыми (все они субъекты неинтеллигентные, без образования). Однако точность произведенных вычислений дает нам уже и в настоящий момент возможность сделать некоторые довольно интересные выводы. Ассоциации были классифицированы согласно классификационной схеме Крепелина-Лшаффенбурга (Kraepelin-Aschaffenburg), которую я несколько упростил и видоизменил, а затем были нычислены различия в разных качественных группах для разных испытуемых. В итоге получились средние величины различия в типе реакций вообще. Результат получился следующий:

Мужчины, не связанные родством, различаются между собой на ............ 5,9

Женщины, не связанные родством, различаются между собой на ............ 6,0

Мужчины-родственники различаются между собой на ....................... 4,1

Женщины-родственницы различаются между собой на ....................... 3,8

Итак, у родственников, а особенно у родственниц, существует в среднем сходство в типе реакции. Это говорит за то, что психологическая установка родственников сравнительно мало различается. При изучении этих различий в зависимости от разных степеней родства получалось следующее;

Средняя разность для мужа и жены равняется ............................ 4,7

Но предел этой средней величины равен 3,7, т. е. количеству очень большому, а это значит, что средняя величина 4,7 составилась из очень различных величин: существуют супружеские пары с очень большим сходством типа реакции, и, наоборот, с очень большим различием. В общем, ближе всех друг к другу оказываются отцы и сыновья с одной стороны, матери и дочери - с другой.

Разность отцов и сыновей составляет ................................... 3,1

Разность матерей и дочерей составляет ................................. 3,0

За исключением некоторых случаев разности между супругами (разность между ними может спускаться до 1,4) эти цифры принадлежат к минимальным величинам разности. Среди них в материале Фюрст имеется даже один случай, где разность между 45-летней матерью и 16-летней дочерью составляла всего 0,5. Но как раз в этом последнем случае разность между типом матери и дочери и типом отца (составила 11,8. Отец - человек глупый и грубый, к тому же пьяница, мать посещает "Christian Science". Этому вполне соответствует и то, что и матери и дочери в большой степени свойствен тип оценочных предикатов (Wertpradikatentypus)⁶, а это, по моим наблюдениям, важный симптоматический признак для диагностики недостаточной насыщенности сексуального объекта. При этом типе реакции огромное количество эмоции обращено на внешний мир, вовне, причем человек раскрывает свои чувства, стремясь, вызнать ответные чувства у экспериментатора; стремление это совершенно прозрачно, хотя испытуемый не мог бы признаться в нем и самому себе.

Значительное сходство типа реакции у предков и потомков заставляет задуматься. Ведь ассоциативный эксперимент только небольшой фрагмент из душевной жизни человека. Повседневная жизнь в сущности не что иное, как огромный и крайне разнообразный ассоциативный эксперимент, и в принципе наши реакции и в жизни, и в эксперименте соответствуют одним и тем же нашим особенностям. Однако как ни ясно это положение, оно все же подлежит некоторым ограничениям. Возьмем в качестве примера только что отмеченный случай 45-летней несчастной матери и 16-летней незамужней дочери. Высокая степень выраженности оценочных предикатов у матери несомненно представляет собой осадок всей ее жизни, полной разбитых надежд и неисполнившихся желаний. Подобный тип реакции в данном случае нас нисколько не удивляет. Но ее 16-летняя дочь ведь совсем еще ничего не пережила; ее реальный сексуальный объект совсем еще не найден, и все-таки она реагирует так, как если бы она была на месте своей матери и так же, как и мать, пережила целый ряд разочарований. У нее установка матери постольку, поскольку она идентифицирует себя со своей матерью. Но установка матери, как совершенно очевидно, определяется ее отношением к отцу. Дочь же не состоит в браке с отцом и не нуждается поэтому в подобной же установке. Установка эта воспринята ей благодаря влиянию среды, и ей придется в дальнейшей жизни сделать попытку приспособиться к жизни, обладая подобной семейной травмой (familiare Bruchflache). Ведь вытекающая из неудавшегося брака установка нецелесообразна в той же степени, в которой нецелесообразен и этот неудачный брак, и этой девушке придется в дальнейшем ходе ее жизни перешагнуть через препятствия своей семейной среды, чтобы быть в силах приспособиться к жизни; если же ей не удастся сделать это, то ее постигнет судьба, предопределенная подобной установкой.

Судьба эта, конечно, может оказаться бесконечно разнообразной. Семейная травма может сгладиться, негатив родительских характеров может заполниться, причем все это может завершиться во внутреннем мире человека совершенно незаметно для окружающих, принимая форму борьбы с разного рода препятствиями, которые останутся непонятыми им самим. Или же человек в своем развитии вступает в мучительный конфликт с окружающим миром, в котором он нигде не находит себе места, и дело кончается тем, что удары судьбы, следующие один за другим, открывают ему постепенно глаза на его инфантильные особенности, делают и его негодным к приспособлению. Исконная причина инфантильного приспособления к родителям лежит, конечно, в аффективном отношении обеих сторон, т. е. в психосексуальности родителей, с одной стороны, и ребенка, с другой. Это своего рода психическая зараза,⁷ а мы знаем, что движущие пружины такой заразы - не истины логики, а аффекты и их телесные проявления. Аффекты эти устремляются в душу ребенка со всею мощью стадного инстинкта и определяют ее очертания и детали ее формы. Все главнейшие определяющие развитие линии, в точности соответствующие родительской Matrix, по-видимому, вполне заканчивают свое образование в течение первых четырех лет жизни, а это - самая пластичная пора жизни. Это так, ибо, как учит психоаналитический опыт, первые признаки будущего конфликта между родительской констелляцией и самостоятельностью индивида, между либидо и вытеснением (Фрейд), обыкновенно, как правило, обнаруживаются до пятого года жизни ребенка.

Теперь я хотел бы привести ряд анамнезов и показать на их примере, как родительская констелляция, о которой мы говорили, препятствует приспособлению потомства к жизни, Я ограничусь тем, что буду приводить только главные события жизни, т. е. события сексуального характера.