Судьбоанализ и профконсультирование

     Понятие «судьбоанализ» является ключевым для всех произведений Л. Зонди, который называл судьбоанализ «пограничной дисциплиной» в трех смыслах:
  1) он перебрасывает мост между глубинной психологией и генетикой;
     2) он понимается как соединительное звено между психоанализом Фрейда и аналитической психологией Юнга (все три направления относятся к глубинной психологии); 
    3) наконец, судьбоанализ стремится раскрыть мистическую связь между людьми, соединяющую их в то «двуединое существо», которое описывали Платон и М. Бубер.
     «Судьбоанализ – это учение о выборе человека в любви, дружбе, профессии, болезни и смерти... Этот выбор бессознательно определяется скрытыми элементами наследственности... Скрытые элементы наследственности бессознательно определяют выборы, влияющие на нашу судьбу».
     Понятие «судьбы» также является центральным в психологии Зонди, так как включает всю совокупность проявлений человеческого существования в мире. 
     Несмотря на внешнее принуждение (навязанность), человек получает шанс выбирать и тем самым реализовывать свою свободу. Поэтому судьбоанализ делает различие между навязанной и свободной судьбой.

К факторам навязанной судьбы относится, прежде всего, наследственность, т.е. гены, полученные от предков, а также побудительная и аффективная природа человека.

 

     Наряду с наследственностью, на навязанную судьбу человека оказывает влияние его окружение. Нельзя недооценивать роль социальной макро- и микросреды. Под ней, в первую очередь, подразумевается профессиональный и материальный статус семьи в обществе.
     К факторам, оказывающим влияние на навязанную судьбу человека, относится и ментальная среда, т.е. политическое и религиозное мировоззрение, воспитание, а также возможность получения образования, которую предоставляет ему семья.
   Понятие «навязанная судьба» означает, что человек не так свободен в своих решениях (прежде всего, в выборе), как может показаться на первый взгляд или как бы нам этого хотелось. Когда человек выбирает себе брачного партнера, друзей или профессию, в силу вступает внутренняя закономерность, которой подчиняются даже «предпочитаемый» тип болезней и способ смерти.

     Рулевым навязанного выбора Зонди считает латентно-рецессивные гены. Речь идет о предположении, что рецессивные гены, подавляемые более сильными доминантными генами, не остаются бездейственными, а также пытаются манифестировать. Зонди называет это соперничество наследственных факторов «примордиальной борьбой генов, или борьбой предков». 
     В то время как доминантные гены проявляются в фенотипе, т.е. открыто манифестируют, более слабые рецессивные гены заявляют о себе генотропическим и генотипическим путем. Впрочем, навязанная судьба не является чем-то абсолютным, как пытаются представить некоторые критики. Ей противостоят занимающее позицию «Я», личная ответственность и свободная воля. Хотя все вышеназванные факторы навязанной судьбы нельзя полностью преодолеть, это не помешало Зонди разработать психологию человеческой свободы в концепции судьбоанализа (свободная судьба).

     Многих ученых шокирует терминология Л. Зонди, употреблявшего несколько неожиданные для научной психологии понятия: «фигура предка», «борьба предков», «судьба», «вероанализ», «вера», «Дух», «Каин», «каинистические притязания», «Авель», «Моисей» и т.д.
     В ответ на критику со стороны некоторых медиков, психиатров и психоаналитиков, обвинявших его в ненаучном подходе («Это уже не наука, а мировоззрение»), Зонди писал:
     «Горе науке, которая не имеет достаточно мужества для того, чтобы стать мировоззрением. Быть человеком – значит помогать и верить. И я вынужден переступать границы чистой медицины и чистой психиатрии, ставя человека выше науки».

     Открытое Фрейдом индивидуальное бессознательное, выражающееся преимущественно в симптомах, и коллективное бессознательное Юнга, универсальным языком которого являются символы, Зонди дополнил родовым бессознательным, которое проявляет себя в выборах человека.
     В соответствии с теорией родового бессознательного, каждый человек испытывает влияние фигур предков в своих переживаниях, поведении и особенно в своих выборах. Зонди говорит о притязаниях предков:
     «Под притязаниями предков судьбоанализ понимает стремление фигуры предка полностью повториться в жизни потомка в той форме экзистенции, в которой она один или несколько раз проявляла себя в истории рода».
     Фигуры предков, которые все мы носим в своем бессознательном, воплощают в себе позитивные (таланты, дарования) и негативные (опасности и болезни) возможности судьбы, связанные с более или менее сильной потребностью в манифестации.
     «Каждый предок со своим специфическим притязанием и формой жизни имеет значение для потомков в качестве «образца и фигуры». Каждый предок фигурирует в нашем родовом бессознательном в качестве особой возможности судьбы».
     До сих пор речь шла о содержании родового бессознательного, а теперь мы рассмотрим его проявление в выборе, обусловленном действием латентно-рецессивных генов.

     Судьбоаналитические исследования роли латентно-рецессивных генов в жизни индивида привели к следующим выводам. 
     Каждый человек несет в своем генотипе определенное количество скрытых наследственных факторов. При смешении отцовских и материнских генов между наследственными факторами разыгрывается борьба за формы манифестации. Мы называем эту конкуренцию наследственных факторов примордиальной борьбой генов, или «борьбой предков». Предки как бы борются друг с другом посредством своих генетических представителей за право открыто проявиться, т.е. манифестировать в потомках. Каждый предок (= ген) стремится проявиться в потомке в своей изначальной форме.
     Доминантные гены представляют более сильные, а рецессивные – более слабые притязания в генофонде индивида.
     Подавленные более сильными доминантными, латентные притязания предков, однако, не остаются «мертвыми» в генофонде личности. Судьбоанализ предполагает, что латентные гены функционируют в высшей степени динамично, несмотря на свое подавленное состояние.
     Если рецессивный ген представлен в генотипе индивида в полном (aa) или в двойном (aabb) объеме, т.е. если индивид является гомозиготным по этому гену, то это притязание предков проявляется генотипически, например, в форме глухоты, слабоумия, параноидной шизофрении или в качестве музыкальных, математических, психологических и т.д. способностей... 
     Но что происходит, если рецессивный ген представлен в генотипе в единичном объеме (а или b), т.е. в малом количестве?
     Согласно теории судьбоанализа, гены, представленные в единичном объеме, проявляют себя отчасти ослабленным генотипическим, а отчасти генотропическим действием. Генотропическое действие латентно-рецессивных генов заключается в том, что они направляют наш выбор в любви, дружбе, профессии, болезни и способе смерти. В качестве примера рассмотрим проявление генов глухоты.
     У гомозиготно-рецессивных индивидов двойной объем генов, обуславливающих глухоту, приводит к «манифестирующей» глухоте. Но если индивид является гетерозиготным и несет гены глухоты в единичном объеме, у него не будет манифестирующей глухоты. Однако он будет бессознательно стремиться к выбору такого места работы, где можно профессионально заниматься с глухими и слабослышащими людьми: например, стать отоларингологом, логопедом, работать в центре для глухих и слабослышащих и т.д.
     Следовательно, действие (манифестация) латентных генов глухоты в единичном объеме, в гетерозиготном состоянии, заключается в том, что они направляют профессиональный выбор индивида.
     Итак, первый принцип судьбоанализа состоит в теоретическом предположении, что рецессивные гены в единичном объеме в латентном состоянии манифестируют иначе, чем в полном (aa) и двойном (aabb) объеме. 
     Согласно второму принципу судьбоанализа, латентные гены манифестируют генотропически, направляя выборы личности в любви, дружбе, профессии, болезни и смерти и оказывая влияние на ее судьбу.

     Понимание судьбоаналитической концепции Л.Зонди требует от специалиста основательных познаний в области глубинной психологии (психоанализа З. Фрейда, аналитической психологии К. Юнга), психиатрии, клинической психологии, генетики, а также некоторых направлений философии.
     Это отчасти объясняет затруднения, которые возникают у новичков, слушателей семинаров по судьбоанализу, в овладении судьбоаналитическими методами диагностики и консультации (тесты Л. Зонди, М. Ахтниха и т.д.).

     Генная теория выбора объекта основывается на генно-биологическом явлении, которое мы называем генотропизмом. Под генотропизмом мы понимаем силу, через идентичные или родственные генные факторы двух индивидов притягивающую их друг к другу. Таким образом, генотропизм основан на действии латентных генов.
     Судьбоаналитическое учение о побуждениях также имеет генотропическую природу. В его основе лежит предположение, что двое людей только в том случае почувствуют взаимное притяжение – независимо от сферы: любовь, дружба, рамки профессии (например, врач и пациент) или выбор идеала, – если важнейшие динамические части их латентного генофонда идентичны или родственны.
     Такое влияние идентичных или родственных генов судьбоанализ называет генотропическим. А индивиды, которые притягиваются друг к другу через эти гены, считаются «генетическими родственниками».
     Как мы уже говорили, наследственные функции судьбы проявляются в выборе индивида в пяти жизненных сферах:
          1) в любви;
          2) в дружбе;
          3) в профессии;
          4) в болезни;
          5) в смерти.
     Это наиболее важные сферы проявления судьбы. Хотя речь идет о выборах, совершаемых в повседневной жизни, генетика судьбы видит за ними действующие в родовом бессознательном индивида латентные гены.
     Понимание выборов индивида является наиболее важной составляющей частью диагностики. В связи с этим Зонди постулировал аксиому судьбоанализа: «Посмотри на побудительные выборы человека, и ты узнаешь, что собой представляют его родственники и какая судьба его ожидает».
     Наиболее важной из всех видов генотропизма является третья форма: выбор профессии, или оперогенотропизм (сокр. оперотропизм).
     Под оперотропизмом мы понимаем такую форму манифестации латентных генов, при которой кондуктор стремится к отношениям, обусловленным выбором профессии, с теми индивидами, которые являются носителями аналогичных генов.
     Пример. Если здоровый человек, отец, мать, сестра или брат которого являются манифестирующими психическими больными, становится психиатром и большую часть жизни проводит среди психически больных, то судьбоанализ выдвигает предположение, что латентные гены психического заболевания проявляются у него в оперотропной форме.
     Этот пример объясняет, почему профессия пожарного лучше всего подходит для генотропической разрядки «пироманических» склонностей, профессия оперативного сотрудника – «криминальных» склонностей, а профессия парикмахера – для отреагирования гомосексуальных склонностей.
     Мы ни в коем случае не утверждаем, что каждый пожарный является латентным пироманом, каждый оперативник – латентным преступником, а каждый парикмахер – латентным гомосексуалистом. Но мы подчеркиваем, что в этих профессиях индивид получает возможность в социально-приемлемой форме разрядить вышеназванные побудительные тенденции.

     Принцип генотропизма используется при составлении генограмм, в которых можно проследить и исследовать различные выборы членов рода: например, выбор профессии, болезни, друзей. 
     Проанализировав большое количество научных данных, мы подошли к вопросу о существовании генной и побудительно-биологической взаимосвязи между кругами наследственной патологии и кругами профессий.
     Выбирают ли люди профессию в зависимости от своей принадлежности к циркулярным (маниакально-депрессивным), шизоформным, пароксизмальным (эпилептиформным) или сексуально-аномальным семьям?
     Для ответа на этот вопрос в нашем распоряжении долгое время был только один метод генотропического исследования рода: анализ генеалогических деревьев. 
     Он представляет собой разновидность семейного исследования, при помощи которого регистрируются не только семейные заболевания и характерологические особенности, но и профессии генетических и кровных родственников.
   С его помощью мы собрали большое количество родовых деревьев семей, в которых встречались люди, предрасположенные к гомосексуализму, садизму, эпилепсии, истерии, кататонии, параноиду, маниакально-депрессивному психозу и даже индивиды с комплексом неполноценности (с точки зрения психики и отдельных функций).
     На этом материале были проведены исследования, чтобы выяснить, преобладают ли внутри отдельного генно-биологического наследственного круга определенные профессии. Мы убедились в том, что между определенными наследственным и профессиональным кругами существует тесная взаимосвязь.
     Сведения родового анамнеза – по возможности, до третьего поколения – графически отражаются в генеалогическом дереве (генограмме) и включают данные не только о кровных родственниках клиента, но и о брачных партнерах и друзьях, т.е. о выбираемых членами рода лицах.
     Если генеалогическое дерево составляется самим клиентом, то его визуальная структура и персональная конструкция приобретают диагностический смысл, предоставляя консультанту необходимую информацию для медицинских показаний и прогноза.
     Кроме оперативного сбора клинической информации для анамнеза, большое значение имеет анализ данных по генеалогии клиента, к которым относятся:
          – история рода и родовой жизненный стиль;
          – конкретные жизненные отношения;
          – профессиональные традиции, способности, интересы;
          – соматические и психические заболевания;
          – продолжительность жизни и причины смерти;
          – врожденная и приобретенная инвалидность;
          – наследственные тяжбы и главенство в семье;
          – миграция и места жительства членов рода;
          – длительные разлуки, разводы;
          – факты усыновления;
          – религиозные взгляды.
     Для оценки родовых ресурсов консультант проявляет повышенный интерес к тому, как преодолевались фазы жизненных циклов рода с их специфическими требованиями.
     Подробная письменная биография клиента предоставляет консультанту следующие первичные сведения:
          – жизненные правила рода, влияющие на судьбу каждого;
          – ценностные ориентации и желания;
          – проклятия-анафемы, завещания;
          – распределение ролей и ролевые ожидания;
          – столкновение интересов, раздоры;
          – коалиции и конфликтные отношения;
          – семейные тайны, родовые легенды и т.д.

     Семья, на примере которой мы хотели бы продемонстрировать профессии и заболевания шизоформного наследственного круга, иллюстрирует симпатию шизоидного невротика к таким профессиям, как солдат, математик, инженер, музыкант, профессор, историк искусства и фермер.
     На примере представленного материала можно отметить также, что в шизоформных семьях, даже если они относятся к самым низким социальным слоям общества, наблюдается неосознаваемое влечение к интеллектуальным профессиям (учитель, профессор и т.д.).

     Пациент (58) – инженер в возрасте около 30 лет, невротик с тяжелой формой шизофрении. В детстве он был примерным учеником, но безрадостным ребенком и стремился к одиночеству. С тех пор, как разошлись его родители (ему тогда было 13 лет), его замкнутость еще более возросла.
     Он отличный математик, педантичный, очень корректный в разговоре и поведении, холодный, сдержанный, лишенный чувства юмора рационалист, мыслит цифрами и обитает в стороне от реальности.
     У него все еще проявляются задержки пубертатного периода. Он уже 4 года женат, однако совершенно неспособен к выполнению супружеских обязанностей (жена до сих пор девственница). Его жизнь отягощает довольно большое количество навязчивых представлений и таинственных ритуалов, в основном связанных с чистотой.
     А. Семейные заболевания 
     Шизоидная психопатия, напоминающая заболевание пациента, отмечалась у двоюродного брата отца (49), а также у отца пациента (46) и его второй жены – мачехи пациента (50).
     Б. Оперотропизм в семье (профессии кровных и приобретенных родственников пациента)
     I. Солдаты: индивиды № 1, 4, 10, 12, 36 и 39.
     II. Математики или «считающие» (не конструирующие) инженеры: № 31, 40, 46, 51, 52, 53 и 58 (пациент).
     III. Музыканты: индивиды № 20, 30, 41 (мать пациента), 46 (отец пациента), 49 (кузен отца), 50 и 64. Отец (№ 46) был композитором, а все остальные – учителями музыки.
     IV. Профессора, учителя: индивиды № 8, 21, 41 (мать) и 45 (тетя). Последняя была учителем рисования.
     V. Фермеры: индивиды № 8, 19, 21, 48. (№ 8 и 21 были преподавателями по сельскому хозяйству).
     VI. Историки искусства: № 60 и 63.
   VII. Кругосветные путешественники: № 1 и 10. Они были не просто пориоманами, но шизоформными, одинокими скитальцами.
     Если не принимать во внимание отца пациента (46), который является всемирно известным музыкантом и композитором, то семья относится скорее к кататоническому, шизотимному типу (Кречмер), так как в ней встречается много солдаты, профессора, математики, «сухие» инженеры.

     Зонди постоянно говорил о том, что тестирование методом экспериментальной диагностики побуждений (тест Зонди) еще не является в полном смысле слова судьбоанализом.
     Классический судьбоанализ представляет собой длительную форму терапии, в которой на первое место ставится анализ предков (генеалогического дерева), эффективность которого зависит от того, насколько хорошо пациент знает своих родственников. Поэтому судьбоаналитик-профконсультант интересуется, в первую очередь, профессиональными традициями рода (т.е. профессиями) кровных и генетических родственников клиента, на основании которых он может провести классификацию его профессиональных предпочтений с точки зрения навязанности и свободы.

     Метод экспериментальной диагностики побуждений (тест Зонди) открыл новые пути для решения проблемы выбора профессии.
     При помощи ЭДП стало возможным проведение исследований по вопросам соотношения наследственности и профессий с привлечением многих тысяч людей.

     Тест Зонди связан с процессом выбора фотопортретов и относится к проективным методикам.
     Он содержит шесть серий по восемь фотопортретов психически больных людей, т.е. в общей сложности 48 фото.

     Портреты представляют 8 фундаментальных потребностей системы побуждений:
          h – гомосексуализм;
          s – садизм;
          e – эпилепсия;
          hy – истерия;
          k – кататония;
          p – параноид;
          d – депрессия;
          m – мания.
     В каждой серии из 8 фотопортретов клиент выбирает 2 симпатичных и 2 несимпатичных. Выбор происходит по принципу идентификации и деидентификации.
     Тест основывается на судьбоаналитической теории Зонди, которая воспринимает бессознательные побудительные и личностные процессы диалектически и видит сущность здоровья и болезни в их процессуальности.
     Таким образом, целью диагностики является не описание клинического состояния и постановка статического диагноза, а функциональное и побудительно-динамическое понимание патогенеза болезни.
     Тест Зонди эффективно переводит психодинамические процессы и констелляции в синдромы. С помощью теста Зонди судьбоаналитик имеет возможность точно определить отдельные фазы процесса заболевания и классифицировать их.
     Подтверждая предположения судьбоанализа о том, что каждое психическое заболевание находится в тесной связи со здоровой, т.е. социальной и прогрессивной формой судьбы и экзистенции, тест Зонди выявляет не только побудительно-динамические опасности, но и существующие в латентном состоянии возможности социализации и гуманизации.

     Сам Зонди видел обоснование функционирования методики ЭДП в теории генотропизма, согласно которой люди, имеющие в своих генотипах идентичные или родственные гены, испытывают «притяжение» друг к другу.
     Первоначально метод ЭДП был разработан Зонди в качестве сокращенного варианта «генеалогического дерева» рода, в котором роли «родственников» клиента играют фотопортреты психически больных людей, выбираемые, либо отвергаемые им.

     К предпосылкам эффективности теста, Зонди относил утверждение, что портреты психически ненормальных людей излучают энергию определенных побуждений необычайно сильного императивного характера.
     Портреты теста Зонди предоставляют пример того, как морфогенетическое поле, излучаемое в области лица (особенно глаз), воспринимается клиентом в зависимости от его принадлежности к определенному классу побуждений.
     Следовательно, с помощью теста Зонди можно измерять магнетическую силу, исходящую от портретов, – ведь тестируемый при разглядывании их попадает под влияние морфогенетического поля и реагирует на него отвержением или принятием портрета.
     Какой же род резонанса заставляет тестируемого реагировать на портрет, определяемый им в качестве симпатичного или несимпатичного? На ум сразу же приходят сравнительные рассуждения о полярностях и энергетических полях. Действие полей на человека Р. Шелдрак называет «морфогенетическим резонансом», потому что информация, излучаемая полем, вызывает активизацию аналогичной информации у людей.

     В отношении качества стимульного материала Ф. Юттнер (Цюрих, Институт Зонди) на конференции в УМЦО (Екатеринбург, 5-10 октября 2001 г.) сказал:
     «В России среди психологов большой популярностью пользуются рисуночные портреты, выполненные с фотокарточек теста Зонди, распространителем которых является Л.Н. Собчик. Когда мы в Институте Зонди получили эти рисунки, то были невероятно удивлены.
     Мы провели небольшой эксперимент и пришли к выводу, что при тестировании по методике Л. Зонди этими рисунками пользоваться нельзя по целому ряду причин. Во-первых, они выполнены не cовсем точно, и при ближайшем рассмотрении можно увидеть значительную разницу между рисунками Л.Н. Собчик и фотопортретами Л. Зонди.
Во-вторых, при восприятии рисунков не возникает эффекта «морфогенетического резонанса» (Р. Шелдрак), который наблюдается при рассмотрении «зоны глаз» фотопортретов Л. Зонди.
В-третьих, на фотокарточках теста Зонди представлены конкретные люди с диагностированной наследственной патологией, а Л.Н. Собчик предлагает рисунки, автором которых является один и тот же человек, который проецирует на них свои субъективные представления».

     В психиатрии различают три самостоятельных круга заболеваний, хорошо описанных с наследственной и клинической стороны. Им в судьбоанализе соответствуют
     4 самостоятельных побуждения (вектора).

     I. Сексуальное побуждение cостоит из потребностей в персональной любви и сублимированной нежности (h – гомосексуализм), а также в активности и самоотверженности (s – садизм) – вектор S.
     II. Пароксизмальное побуждение образуется из двух потребностей, которые выражают такие реакции, как импульсивность, ярость, страх и чувство справедливости (e – эпилепсия), а также стыд и стремление к значимости (hy – истерия) – вектор P.
     III. Побуждение «Я» определяется потребностями «быть» и «иметь». Тенденции этих потребностей называются проекцией (а также партиципацией), инфляцией (p – параноид), интроекцией и негацией (k – кататония) – вектор Sch.
     IV. Побуждение к контактам охватывает потребности в изменении или сохранении прежнего состояния (d – депрессия), а также стремление к соединению с объектом и отъединению от него (m – мания) – вектор C.

     В своей книге «Судьбоанализ» (1965), в главе «Выбор профессии как судьба» Л. Зонди представил достаточно подробные таблицы профессий, классифицировав их по векторам:
          – профессии пароксизмального круга побуждений (е, hy);
          – профессии шизоформного круга побуждений (k, p);
          – профессии маниакально-депрессивного круга побуждений (d, m);
          – профессии сексуального круга побуждений (h, s).

Профессии наследственного круга сексуальной патологии (S)

     h: парикмахер, косметолог, работник по обслуживанию душевых, модельер, актер, певец, артист балета, хореограф, швейцар, официант, метрдотель, кондитер, повар и т.д.;
     s: дровосек, извозчик, каменотес, шахтер, дорожный строитель; шофер; борец, учитель физкультуры и т.д.

Профессии наследственного круга пароксизмальной патологии (P)

     e: посыльный, извозчик, моряк, летчик; кузнец, кочегар, пожарный, трубочист, печник, пиротехник, пекарь и т.д.
     hy: артист, манекенщица, натурщица и т.д.

Профессии наследственного круга шизоформной патологии (Sch)

     k: военнослужащий; бухгалтер; телеграфист; картограф; художник-график; ночной сторож и т.д.;
     p: конструктор, руководитель; фармацевт, аптекарь, химик; детектив, адвокат, контрразведчик и т.д.

Профессии наследственного круга аффективной патологии (C)

     d: рабочий склада; филателист; продавец антиквариата, аукционер; работник химчистки, художник, маляр, дезинсектор; уличный регулировщик; ассенизатор, чистильщик выгребных ям; кожевник и т.д.;
     m: официант, владелец ресторана; повар, дегустатор вин, бармен; музыкант, играющий на духовых инструментах (джаз); продавец, скупщик; лингвист, преподаватель языка и т.д.

     В отношении таблиц вариантов профессиональной реализации для четырех наследственных кругов побуждений, представленных в книге «Судьбоанализ в выводах», Ф. Юттнер пишет:
     «Зонди структурирует эти таблицы по следующим параметрам:

       • основная потребность,
       • ведущее чувство восприятия,
       • предмет и средства труда,
       • виды профессиональной деятельности,
       • место деятельности,
       • конкретные профессии.
     Однако необходимо отметить, что профессиональные рекомендации никогда не являются однозначными, так как «большинство профессий служит удовлетворению не одной, а сразу нескольких потребностей.
     И наконец, многие из перечисленных профессий (извозчик, кочегар, трубочист, точильщик ножей, каменотес и т.д.) уже устарели, так как профессиональная среда – за редким исключением – подвергается постоянному изменению. Чтобы разобраться в этой классификации и правильно определить факторные связи для новых профессий (например, косметолог, программист), нужно понимать сущность всех восьми потребностей».

     Атлетически сложенный молодой человек, в прошлом студент философского факультета, работает каменотесом на строительстве дорог. Он просит оказать ему помощь в выборе профессии и супруги, так как до сих пор не определился ни с тем, ни с другим.
     В юности он мечтал стать актером, но осуществить свою мечту не хватило решимости. Он также хотел стать психологом или психотерапевтом.
     При этом пациент обладает редким характером: трусливым, заторможенным, робким и беспокойным, совершенно не соответствующим его телесной конституции. Он испытывает сильное волнение с обильным потоотделением в присутствии других людей. Это всегда отравляло ему жизнь, разрушало психику и приводило к самым разнообразным неудачам. Именно по этой причине молодой человек вынужден был оставить учебу в университете.
     Он побывал в плену и возвратился в Германию в 1947 г.
     Сведения о родственниках клиента (см. Генеалогическое дерево: Персонал-Profy. №1, с. 31). 
     Отец нашего пациента (18) был учителем. Он застрелился, когда сыну было 5 лет. Дедушка со стороны отца (7) был старшим преподавателем. Он умер, отравившись грибами. Родной брат дедушки (5) тоже застрелился, а их сестра (6) была слабоумной. Двое братьев отца (16, 17) также работали учителями. Один из них (17) погиб в результате несчастного случая при невыясненных обстоятельствах.
     Племянник дедушки (12), сын его суицидального брата, тоже покончил с собой (повесился). Племянница дедушки, тетка отца пациента (11), также окончила свою жизнь самоубийством, повесившись. Таким образом, в семье клиента со стороны отца мы встречаем четверых самоубийц (5, 11, 12, 18), среди которых двое повесились, а двое застрелились.
     Мать пробанда (19) происходит из крестьянской семьи, имеет лирические наклонности, является душевной и чувствительной натурой; во времена своего девичества она вела дневник. Брат матери (20), учитель, писал сказки. Двое других братьев (21 и 22) стали крестьянами, как их отец. Еще один брат матери (23) стал доктором политических наук. 
     Далее в своей автобиографии пробанд пишет: «Линия матери представляет светлую, яркую, жизнерадостную, веселую, отважную основу моей жизни, а линия отца, напротив, – темную, мрачную, жизнеотрицающую, с депрессией, страхами и самоубийствами».

     11 лет назад вследствие угрозы суицидом своим университетским профессорам молодой человек вынужден был покинуть университет после того, как отучился 9 семестров. В университете его считали бесперспективным студентом. Он отличался странностями: был в изоляции, часто скрывался от посторонних взоров в отдельной аудитории или читальном зале.
     Уйдя из университета, молодой человек вернулся к матери и прожил у нее три года, словно в «башне из слоновой кости», не работая и ничем не интересуясь. После этого мертвого штиля он попытался в возрасте 34 лет стать, по примеру отца, учителем в народной школе. Но при выступлениях на людях он испытывал страх, потел, был косноязычен, и это, в конце концов, заставило его отказаться от педагогической деятельности.
     После уединенной студенческой жизни с ее читальными залами и лекционными курсами в его профессиональных увлечениях произошел крутой поворот. Он потянулся к тяжелому физическому труду на свежем воздухе. На протяжении шести лет мужчина работал каменотесом на строительстве дорог. В первые годы он был счастлив и вполне удовлетворен этой формой своей экзистенции, но потом ему все надоело. Он снова впал в депрессию и уволился.
     Вот уже целый год клиент снова живет у своей матери в полной изоляции и депрессии, занимается самообразованием, особенно интересуется проблемами глубинной психологии. В настоящее время он находится в некоем душевном вакууме, в состоянии «живого трупа», и не может самостоятельно из этого выйти. Его терзают мрачные мысли, что жизнь прошла напрасно, мучают бессонница, панические состояния и фобии.
     Клиент спрашивает, следует ли ему снова вернуться на строительство дорог в качестве неквалифицированного рабочего.

     Тестирование показало сильно выраженный Эдипов комплекс, инцестуозную связь с матерью, болезненную потребность в акцептации (принятии), сопряженную с эпилептиформно-параноидной формой экзистенции: комплекс Каина с тотальной изоляцией от мира.
     В тестовых профилях на переднем плане 10 раз встречается картина: «параноидный Каин, стремящийся скрыться». Накопившиеся на заднем плане депрессия и аутизм с паническим страхом пытаются вырваться на «сцену» жизни.

     На основании результатов тестирования Зонди порекомендовал клиенту работать не дорожным строителем, а горняком в шахте, вследствие сильно выраженной потребности спрятаться от мира.
     И тут случилось нечто удивительное. Мужчина пришел в состояние чрезвычайного душевного волнения, повторяя: «Это невероятно! Это просто волшебство!»
     Немного придя в себя, он объяснил, что все его предки со стороны отца, начиная с XVII века, были горными рабочими и подрывниками в округе Гарц.
     Трагедия этой семьи началась с того, что один из потомков, дед нашего клиента, уехал из Гарца и стал учителем. Но у него появилась странная привычка: уходить по воскресеньям в горы и отбивать куски породы горным молотком. Так древняя родовая профессия превратилась в воскресное хобби.
     История этой семьи – парадигма для вывода, что каинистические притязания можно социализировать без вреда для окружающих в горном деле.
     Это наталкивает на мысль, что отец пациента (18), его дядя (12), а ранее брат дедушки (5), скорее всего, смогли бы избежать суицида, если бы по примеру своих предков выбрали труд горного рабочего, а не школьного учителя.
     Судьба пациента убедительно свидетельствует о том, какое огромное разрушительное влияние может оказать на человека неправильный выбор профессии, если она не дает возможности социализировать каинистические притязания.

     Основной тезис судьбоаналитического консультирования гласит: правильно подобранная профессия социализирует и гуманизирует патологические тенденции личности.
     Например, эпилептоидные каинистические тенденции могут успешно социализироваться и гуманизироваться в профессиях с высоким риском и экстремальными ситуациями (летчик, подрывник, пожарный, моряк, артиллерист, сапер, шахтер, электрик и т.д.), а садистические тенденции могут найти разрядку в деятельности хирурга, милиционера, строителя, дрессировщика и т.д. 
     В таких случаях говорят о сублимации агрессивных тенденций в профессиональных видах деятельности. 
     При неправильном же выборе профессии личность подвергается деструкции и самодеструкции, вплоть до самоубийства. В практике судьбоаналитического консультирования нам не раз приходилось встречаться с людьми, которые совершали навязанный выбор профессии (например, по типу «родительского сценария» или «династического выбора») и, соответственно, в дальнейшем страдали от различных психосоматических заболеваний.