§ 6. Самоактуализация в контексте теории Маслоу - Понятие самоактуализация в психологии - Вахромов Е.Е.

Гуманистическая психология исходит из представления о том, что «исследования психотерапевтического процесса в течении последних 50-и лет позволяют с уверенностью заявить, что в наиболее существенные изменения личности и поведении — результат опыта переживания, а не осознания  и понимания» (Девоншир Ч., цит. по Бурлачук и др., 1999, с.163). Еще У.Джеймс в «Принципах психологии» предположил, что мы принимаем то положение, теорию, которые позволяют нам понять факты наиболее эмоционально удовлетворяющим образом. Джеймс описывает это удовлетворение как «чувство легкости, мира, покоя. Это отсутствие необходимости (дальше) объяснять это, приводить основания или оправдания» (цит. по Фэйдимен, Фрейгер, 1996, с.     ). Прежде чем человек примет теорию, объяснительную концепцию, должны быть удовлетворены две независимых группы условий:

Во-первых, теория должна быть интеллектуально пригодной, связной, логичной и т.д.

Во-вторых, она должна быть эмоционально приемлемой, — она должна побуждать нас думать и действовать удовлетворительным, приемлемым для нас способом.

А.Маслоу неоднократно подчеркивал, что не является противником бихевиоризма и психоанализа с точки зрения прагматической, но форма подачи этих теорий, их объяснительные схемы для него неприемлемы. Именно эмоциональная неприемлемость послужила основой интеллектуальной интервенции Маслоу. Первым объектом стала теория мотивации. Прежде чем перейти к изложению, добавим один штрих к оценке личной позиции А.Маслоу  в свете изложенного ранее старого спора о поэтическом и метафизическом в науке. «Я воспринимаю с точки зрения вечности, мифически, поэтически или символически все обыденные вещи. Это походе на переживание Дзен. Здесь нет ничего исключаемого и ничего особенного, человек живет в мире чудес все время. В этом есть парадокс, потому что то чудесно, но не создает прорыва» (Маслоу А., цит. по Фэйдимен, Фрейгер, 1999, с.306). Следовательно, в текстах Маслоу не следует искать четкого, логически ясного изложения, безупречно выверенных схем. Это некоторая форма самоанализа в сочетании с призывом к размышлению. Поэтому далее автор данной работы вынужден ступить на зыбкую почву истолкования и понимания работ, ориентированных не на трансляцию знания, а претендующих на статус «коан» — парадоксального поэтического воздействия с целью вызвать «просветление» у читателя.

И все же некоторую концептуальную схему можно выстроить. На «входе» в теорию Маслоу находится целостный человек, наделенный самостью, содержащий в себе и определенные потребности и желание эти свои потребности актуализировать, удовлетворить. На первом этапе жизни должны быть удовлетворены базовые или «низшие потребности». «Низшие  потребности имеют более четкую локализацию, более осязаемы и ограничены, чем высшие потребности. Голод и жажда гораздо более «соматичны», чем потребность в любви, которая, в свою очередь более соматична, чем потребность в уважении» (Маслоу, 1999, с.159). Низшие потребности всегда более предметны и количественно ограничены, «удовлетворение потребности в любви и уважении, когнитивных потребностей не знает пределов» (там же). «В физиологическом плане более высокая потребность представляет собой более позднее образование… Онтогенетически высшие потребности обнаруживаются позднее, чем низшие… Что касается самоактуализации, то даже Моцарт обрел ее не раньше, чем в трех-четырехлетнем возрасте» (там же, с.156). Маслоу предполагает, что жизнь на более высоких мотивационных уровнях означает «большую продолжительность жизни, меньшую подверженность болезням, лучший сон, аппетит и т.п.» (там же, с.157). Для актуализации высших потребностей требуются хорошие внешние условия. Базовые потребности у среднестатистического человека имеют бессознательную природу (там же, с.99) и могут быть охарактеризованы мерой их удовлетворения «например у среднестатистического гражданина физиологические потребности удовлетворены на 85%, потребность в безопасности — на 70%, потребность в любви — на 50%, потребность в самоуважении — на 40%, потребность в самоактуализации — на 10%… следует подчеркнуть, что процесс актуализации потребностей не внезапный, не взрывной, скорее следует говорить о постепенной актуализации более высоких потребностей, о медленном пробуждении и активизации» (там же, с.99). Потребности более высокого уровня являются более осознанными по сравнению с базовыми. В любом случае лучше осознавать все свои потребности, даже базовые, и для этого следует использовать «специальные техники». Удовлетворенная потребность «исчезает» и «не может рассматриваться как мотив». «Я со всей ответственностью заявляю, что у нормального, здорового, благополучного человека нем сексуального и пищевого позывов, что он не испытывает потребности в безопасности, любви, престиже и самоуважении, за исключением тех редких моментов, когда он оказывается перед лицом угрозы. Если вы захотите поспорить со мной на эту тему, то я предложу вам признать, что вас мучает масса патологических рефлексов, например, рефлекс Бабинского, ведь ваш организм может продуцировать его в случае расстройства нервной системы» (там же, с.104).

Обильное цитирование Маслоу в вышеприведенном фрагменте намеренно сделано автором, чтобы показать, что пассажи, связанные с возрастом самоактуализации Маслоу, процентных ставок удовлетворения потребностей и отсутствием практически всех потребностей у нормального здорового человека и связь их с рефлексом Бабинского — это и есть «поэзия» по Маслоу или «коаны», направленные на то, чтобы «взорвать» правильное мышление и привести к парадоксальному озарению. Практически все произведения Маслоу, прочитанные автором, весьма насыщены подобными «коанами». Классифицировав подобные пассажи как «коаны» автор в дальнейшем не будет на них специально останавливаться и пытаться анализировать «научно». Есть качественно другая группа высказываний Маслоу, несовместимая ни с идеалами гуманизма, ни с научной этикой. Трудно найти союзников, допуская по отношению к ним такие высказывания: «Неудивительно, что Фрейда часто ставят в один ряд с Гитлером, ибо их позиции во многом схожи…» (как инстинктивистов, упорствующих в принципе «роковой неизбежности», активно исповедующих пессимистический  взгляд на будущее человечества — прим. автора (Маслоу, 1999, с.142), оценка концепции Сартра как «глупости» в «Психологии бытия», там же инвективы по адресу европейских экзистенциалистов и Аристотеля, поверхностные и неадекватные оценки Ясперса и Хайдеггера, — всё это могло привлечь только маргинальных, контр-культурных деятелей, по тем или иным причинам не понимающих или не принимающих ни Аристотеля, ни Ясперса, ни Хайдеггера, ни Сартра.

В «Дальних пределах человеческой психики» Маслоу пишет, что тема самоактуализации не возникла в его жизни как научная. «Началось все с того, что я, тогда еще молодой интеллектуал, захотел понять двух своих учителей, который любил до обожания, которыми восхищался, которые на самом деле были чудесными людьми…

…Мне было недостаточно просто обожать их, мне хотелось понять, почему эти два человека так не похожи на других в этом суетном мире» (Маслоу, 1997, с.53). Эти двое — Р.Бенедикт и М.Вертхаймер. Таким образом, особое переживание глубоко личного чувства и попытка рационализации, поиска причин этого чувства привели Маслоу к исследованию самоактуализации. Всё «плохое», что могло иметь отношение к возникновению этого переживания и лежало в личном прошлом Маслоу было отброшено. Поиск особых черт, в духе Олпорта, привел к открытию целого их комплекса: «меня вдруг озарило, что у моих испытуемых есть много общего. С этого дня я мог размышлять об определенном типе человека, а не о двух несравненных людях. Это открытие доставило мне огромную радость.» Так личное чувство и переживание стало растворяться в научном поиске. Но в завершающем, в творчестве Маслоу, определении самоактуализации главный акцент стоит на том из чего она выросла: «Во-первых, самоактуализация — это переживание, переживание всепоглощающее, яркое, самозабвенное, с полной концентрацией и абсолютной погруженностью в него. Это переживание, в котором нет и тени юношеской робости, только в моменты таких переживаний человек становится человеком… Ключевое слово здесь «самозабвенность». Как часто нашей молодежи недостает ее, она слишком поглощена собой, слишком осознает себя» (там же, с.57).

На первом этапе работы А.Маслоу выделил три группы  самоактуализирующихся людей. В первую группу «весьма определенных случаев» были включены Т.Джефферсон, А.Линкольн, У.Джеймс, Д.Адамс, А.Эйнштейн и Элеонора Рузвельт. Вторая группа была составлена из «весьма вероятных случаев» — это были современники, которым «чуть-чуть» не хватало до самоактуализации. Третья группа «потенциальных или возможных случаев» включала таких представителей как Б.Франклин, У.Уитмен, О.Хаксли. Применение метода, близкого к используемому Г.Олпортом позволило Маслоу сформулировать характеристики самоактуализирущихся людей:

1. Более эффективное восприятие реальности.

2. Приятие себя, других и природы.

3. Непосредственность, простота и естественность.

4. Центрированность на проблеме.

5. Независимость: потребность в уединении.

6. Автономия: независимость от культуры и окружения.

7. Свежесть восприятия.

8. Вершинные или мистические переживания.

9. Общественный интерес.

10. Глубокие межличностные отношения.

11. Демократический характер.

12. Разграничение средств и целей.

13. Философские чувство юмора.

14. Креативность.

15. Сопротивление окультуриванию.

В книге «Мотивация и личность» под самоактуализацией имеется в виду «стремление человека к самовоплощению, к актуализации заложенных в нем потенций. Это стремление можно назвать стремлением к идиосинкразии, к идентичности» (Маслоу, 1999, с.90).

Заняться самоактуализацией может, по Маслоу, человек, вполне удовлетворившей свои базовые потребности, несколько нарциссичный, считающий себя наделенным всякого рода инстинктоподобными способностями и ценностями, понимающий самоактуализацию «как главную, высшую цель человеческого существования» (Маслоу, 1999, с.118), знающий, что эта цель «чрезвычайно индивидуалистическая» и эгоцентрическая. Именно это осознание индивидуалистичности и эгоцентричности своей цели позволяет здоровому самоактуализирующемуся человеку проявлять «сострадательный альтруизм» по отношению к другим людям (там же, с.118). Со временем Маслоу под давлением фактов отказался от мысли о возможности самоактуализации у молодежи: «Я однозначно связал понятие самоактуализации с людьми зрелого возраста. Разработанные мной критерии самоактуализации позволяют мне с большой долей уверенности утверждать, что феномен самоактуализации не встречается у молодежи» (там же, с.24). Он связывает это с тем, что прежде, чем перейти к самоактуализации должна быть постигнута идентичность и автономия, на базе собственного жизненного опыта должна быть выстроена собственная система ценностей, «тот алтарь, на который могли бы положить все свои способности и таланты».

На пути к самоактуализации лежат многие препятствия. «Необходимой профилактикой против излишне легкого, поверхностного отношения к «личностному росту» должно стать тщательное исследование психопатологии и глубинной психологии человека. «Приходится признавать, что личностный рост, часто будучи болезненным процессом, пугает человека, что нередко мы просто боимся его; приходится признать, что большинство из нас испытывают двойственные чувства к таким ценностям как правда, красота, добродетель, восхищаясь ими, и, в то же самое время, остерегаясь их проявлений. Сочинения Фрейда (я имею в виду изложенные в них факты, а не общую метафизику рассуждений) актуальны и для гуманистических психологов» (там же, с.15–16). Еще одна беда — «эти инстинктоподобные тенденции настолько слабы, что не могут противостоять культуре и научению». Биологическая сущность человека «слаба и нерешительна» и нуждается в специальных методах ее обнаружения (например, психоанализ и «другие формы вскрывающей терапии»). Культура и среда «с легкой небрежностью угнетают или даже убивают в нас присущий нам генетический потенциал, но они не в состоянии породить его или усилить» (там же, с.21–22). Культура и среда начинают действовать на человека с детства:

1) формируя привычки, которые замыкают нас в непродуктивном поведении;

2) через групповое давление на наши вкусы и суждения;

3) способствуя формированию внутренних защит, которые «отрывают нас от самих себя».

По поводу привычек, заметим, существует и прямо противоположное мнение, принадлежащее У.Джеймсу: «Для мира хорошо, что в большинстве из нас годам к тридцати характер затвердевает как гипс, и больше уже не размягчается… Чем больше мелочей повседневной жизни можем мы доверить не требующему усилий привычному автоматизма, тем более высвобождаются высшие силы нашего ума для работы, для которой они предназначены» (цит. по Фэйдимен, Фрейгер, 1996, с.199). Практически любая привычка может способствовать росту или тормозить рост. Абсолютизация негативного влияния привычки в работах Маслоу связана с негативным отношением к выполнению человеком его социальных обязанностей.

Для защиты от негативных внешних воздействий Маслоу предлагает довольно сложную конструкцию. Он постулирует наличие некоторой иерархической системы ценностей, уходящей «корнями в саму природу человека. Человек не просто желает их и стремится к ним, они необходимы ему… для того, чтобы достичь этих внутренних ценностей и животные и люди готовы научиться чему угодно, лишь бы новые знания или новые навыки приближали их к главным, конечным ценностям» (Маслоу, 1999, с.16). Эти ценности должны рассматриваться «как неотъемлемые права человека» и, в то же самое время, как идеал для веры и служения. В сфере «права» эти ценности должны быть реализованы в виде «представления абсолютно равных социальных возможностей всем младенцам, приходящим в этот мир» (там же, с.22). В практику взаимоотношений, особенно по отношению к детям, должно ввести невмешательство «в бытие и становление любимого. Нужно очень сильно любить ребенка для того, чтобы позволить ему развиваться самостоятельно, следуя внутренним позывам» (там же, с. 29). Этот тезис Маслоу специально анализируется в п. 3.2.2.§6 данной работы.

Внутренние препятствия на пути к самоактуализации тоже сложны. Причина многих проблем — «материальное изобилие», которое является предпосылкой возникновения таких патологических явлений как скука, эгоизм, чувство элитарности… приостановка личностного роста» (там же, с.122). Развивающийся на почве изобилия «комплекс Ионы» заключается в удовлетворенности достигнутым, отказе от реализации своих способностей в полноте.  Собственно идея «подавления», «избегания духовного роста» принадлежит А.Ангъялу. Маслоу вначале «говорил о ней как о «страхе собственного величия» или «стремлении избежать зова своего таланта». «Все мы обладаем неиспользованными или не полностью развитыми способностями, и совершенно очевидно, что многие избегают призваний, которые им подсказывает сама природа… Часто мы уклоняемся от ответственности, продиктованной, точнее предложенной природой, судьбой, а иногда и просто случаем, и, подобно Ионе, тщетно пытаемся избежать своей судьбы… Мы не только амбивалентно относимся к своим высшим возможностям, но находимся в постоянном, универсальном, даже необходимом конфликте и двойственном отношении к этим возможностям… Мы, бесспорно, любим и восхищаемся всеми, в ком воплощается истина, добро, красота, справедливость и успех. И в то же время они вызывают у нас чувство неловкости, тревоги, смущения, возможно зависти или ревности, определенное ощущение собственной неполноценности и несовершенства (Маслоу, цит. по Харониан, 1997, с.97). Это комплекс и связанные с ним переживания напоминают описанный А.Адлером «комплекс неполноценности», но в рамках своей теории Маслоу дает другую интерпретацию. По его мнению основной механизм этого комплекса — проекция. Человек чувствует себя так, как будто его специально заставили переживать себя неполноценным. Правильная реакция на комплекс Ионы — осознание своего бессознательного «страха и ненависти к правдивым, добродетельным, красивым и т.д. людям» (там же, с.98). Маслоу предполагает, что «если вам удастся научиться любить высшие ценности в других, это может привести к тому, что вы полюбите их в самих себе и перестанете их боятся» (там же, с.98).

Другая внутренняя опасность так же связана с изобилием, «только на этот раз с изобилием психологическим». Речь идет об изобилии любви и уважения. Неиссякаемая преданность, обожание, восхищение, беспрекословное выполнение всех желаний человека приводят его к тому, что он начинает воспринимать любовь и уважение как должное, чувствует себя центром вселенной, а всех окружающих — своими слугами, обязанными восхвалять каждый его поступок, прислушиваться к каждому его слову, удовлетворять малейшую его прихоть, жертвовать собой во имя его интересов и целей» (там же, с.122–123). На основе этого изобилия происходит обеднение собственной жизни путем отказа относиться к чему-либо с глубокой серьезностью и вовлеченностью. Этот феномен Маслоу назвал «десакрализацией».

В работе «Self-actualisation and Beyond», опубликованной в 1967 году Маслоу характеризует десакрализацию как защитный механизм, который не описан в учебниках психологии. Этот защитный механизм проявляется у молодых людей, которые полагают, что «их всю жизнь дурачили и водили за нос». Дурачили и водили за нос их собственные родители «полусонные и вялые, имеющие смутное представление о ценностях, которые просто боятся своих детей и никогда не останавливают и не наказывают их за дурные поступки. Итак, мы имеем ситуацию, в которой дети попросту презирают своих родителей и часто вполне заслуженно». (цит. по Харониан, 1997, с.98). Другой источник десакрализации — расхождение принципов и поступков в жизни родителей: «Они были свидетелями, как их отцы говорили о чести, смелости и отваге, а вели себя прямо противоположно этому». Общий результат десакрализации в том, что получившие такое «воспитание» молодые люди не хотят видеть перспектив своего роста, отказываются воспринимать себя с точки зрения символических ценностей и с точки зрения вечности. Самоактуализация предполагает отказ от этого защитного механизма и готовность учиться восстанавливать старые ценности. Способ борьбы с десакрализацией — ресакрализация, описывается Маслоу как философские беседы консультанта с клиентом о святом, вечном, символическом. Консультант должен учить клиента смотреть на человека вообще и на себя в частности с точки зрения вечности, с позиции Спинозы, в неожиданном поэтическом ракурсе, метафорически, с позиций средневекового христианства.

В «Психологии бытия» выдвигается мысль о возможности рассматривать «тупость» и «отсутствие любопытства» так же как защитный механизм, выражающий тревогу и страх. Считая в этот период знание и действие синонимами, по крайней мере в «сократовском смысле» Маслоу полагает, что если мы что-то знаем, то «автоматически и непроизвольно начинаем действовать в соответствии со своими знаниями», и что в этом случае выбор не вызывает внутреннего конфликта и происходит спонтанно. Если исходить из этой предпосылки, то во-первых возникает проблема контроля за доступом к знанию; во-вторых, проблема отделения «хорошего» знания от «плохого». И тогда нет нужды в воспитании различающего мышления и анализа, а так же воли и тормозных механизмов. Вполне достаточно, чтобы «избранные» дозировано выдавали «массам» полезное и «хорошее» знание, в соответствии с которым массы будут действовать в автоматическом режиме.

Помимо упомянутого «комплекса Ионы» и десакрализации Маслоу указывает на традиционный психоаналитический перечень защит. Он подчеркивает, что выбор в пользу роста, в направлении самоактуализации должен осуществляться в каждой ситуации выбора. Любой отказ от полной реализации потенциала чреват возникновениями патологии или даже матапатологии. Критерием, по которому можно судить о продвижении в правильном направлении, являются высшие переживания (в дальнейшем — пиковые переживания), они же являются и наградой самоактуализирующейся личности. Интенсивность, глубина и продолжительность этих переживаний играют важную роль: «на мой взгляд, здоровые, самоактуализированные люди, не достигшие пределов высшего переживания, живущие на уровне житейского постижения мира, ещё не прошли весь путь к истинной человечности. Они практичны и эффективны, они живут в реальном мире и успешно взаимодействуют с ним, но полностью самоактуализированные люди, которым знакомы высшие переживания, живут не только в реальном мире, но и в более высокой реальности, в реальности Бытия, в символическом мире поэзии, эстетики, трансценденции, в мире религии и ее мистическом, очень личном, не канонизированном значении, в реальности высших переживаний. Я думаю, что в этом различии есть некие предпосылки для того, чтобы оно стало операциональным определением «касты» или «класса». Этот критерий может приобрести особую значимость в сфере общественной жизни» (Маслоу, 1999, с.240). Выделенные в особый «класс» самоактуализированные люди в своих побуждениях, мыслях, эмоциях, поведении коренным образом отличаются от других, чувствуют себя чужестранцами, пришельцами, странниками в окружении «нормальных» людей. Самоактуализатор, несмотря на внешнюю отчужденность и холодность, глубоко переживает за окружающих людей, «их слабости и пороки печалят его, иногда даже повергают в отчаяние… Но он прощает им их слабости, потому что других братьев у него нет» (там же, с.241). Самоактуализатор, как правило, сближается со здоровыми людьми, приближающимися к самоактуализации. Он «склонен полностью забыть о себе, о своих нуждах, он сливается с близким ему человеком, растворяется в нем, становится его частью» (там же).

Выделение самоактуализированных людей в особый замкнутый внутри себя класс, в сочетании с ранее произведенной дифференциацией высших и низших потребностей, привело Маслоу в «Психологии бытия» к разделению мотивации на два типа: стремление к развитию и преодоление дефицита. Далее он разделил восприятие на мотивированное дефицитом и мотивированное саморазвитием. Далее произошло разделение любви на Б-любовь и Д-любовь. Бытие стало расслаиваться на отдельные зоны и сферы; описания Б- и Д-любви таковы, что трудно предположить, есть ли между ними связующий мостик. В дальнейшем, в «Дальних пределах человеческой психики» бытие расслоилось у Маслоу на 3 зоны, описываемые в терминах «теория Х — теория Y — теория Z». В «Психологии бытия» акцентируется то удовольствие, которое получают самоактуализирующиеся люди: «самореализующиеся люди наслаждаются, и самой жизнью вообще, и практически всеми ее аспектами… даже вспомогательная деятельность доставляет такое же наслаждение, как и основная» (Маслоу, 1996, с.56). Сам процесс развития порождает изначальную радость». Развитие рассматривается как постоянное и непрерывное движение вперед и вверх. «Чем больше индивид получает, тем больше ему хочется, поэтому желание такого рода — бесконечно и никогда не может быть удовлетворено. Именно по этой причине здесь полностью отсутствует обычное деление на побуждение, путь к цели, достижение цели и соответствующий эффект. Здесь путь сам по себе является целью, и отделить цель развития от побуждения невозможно. Они также представляют собой одно целое» (Маслоу, 1996, с.58). Особо отмечаются дополнительные удовольствия самоактуализированных людей: например, они безо всяких усилий овладевают необходимыми навыками и знаниями. Маслоу развивает тезис: «развитие через радость», считая, что эта позиция дает возможность согласовать теорию самоактуализации со всеми динамическими теориями от Фрейда, Адлера и Юнга до Перлза, Ассаджиоли и Франкла. По отношению к пиковому переживанию проводится мысль, что «пиковое переживание может быть только положительным и желанным и никак не может быть отрицательным и нежелательным» (там же, с.113). Далее проводится мысль об идеальности пиковых переживаний, их абсолютности, существовании их «где-то там», вне жизни человека (там же, с.118–119). Начиная с этого момента пространство существования «обычного» человека, его проблемы перестают интересовать Маслоу. Теперь его интересует «абсолютный мир», очертания которого он обнаружил в философии даосизма, особенно у Лао Цзы, и у Кришнамурти. По тексту «Психологии бытия» видно, что главная особенность этого мира в восприятии Маслоу — его «без-волие». Здесь все происходит как бы само собой: на основе пассивного восприятия происходит «невольное осознание» приводящее к бездейственному «сопереживанию» с позиции «старшего брата человечества». Достигшие этого волшебного уровня бытия осознают свою «ничтожность по сравнению с величием переживания» и «отчаянное нежелание спуститься с этой вершины в долину обычных переживаний» (там же, с.121). «В момент пиковых переживаний индивид уподобляется Богу» (с.126), в личном плане переживает «вторую наивность» и «здоровую детскость». На основании отдельных фрагментов произведений некоторых эго-психологов постулируется, что любовь есть форма регресса, «человек, который не может регрессировать, не может и любить» (с.131); творчество также «является здоровым регрессом, временным уходом от реального мира. То, что я описываю здесь, можно представить как слияние эго, подсознания, супер-эго, эго-идеала, сознания, предсознания и бессознательного, первичных и вторичных процессов, синтез принципа удовольствия с принципом реальности, бесстрашный здоровый регресс во имя большей зрелости, истинной интеграции личности на всех уровнях» (с.131).

В «Психологии бытия» Маслоу дает новое определение самоактуализации, свободное от статистических и типологических недостатков, чтобы самоактуализация не казалась пантеоном типа «все или ничего», в который могут попасть только очень немногие люди, не ранее шестидесятилетнего возраста. Мы можем определить ее как эпизод, или «прорыв», в котором все силы личности чрезвычайно эффективно сливаются воедино, доставляя интенсивное удовольствие, когда человек обретает единство, преодолевая разорванность, больше открыт ощущениям, отличается неповторимостью, экспрессией и спонтанностью, более полно функционирует, обладает большими творческими способностями и большим чувством юмора, способен подняться над эго, более независим от своих низших потребностей и т.д. Во время этих «прорывов» он становится в большей мере самим собой, лучше реализует свои потенциальные возможности и приближается к самому сердцу своего Бытия, становится более полноценным человеком» (Маслоу, 1996, с.132).

Здесь же в духе нового понимания самоактуализации, Маслоу отмечает «один основной парадокс, о котором я уже говорил выше, и с которым мы не может не сталкиваться, даже если и не осознаем это. Цель личности (самоактуализация, автономность, индвидуация, «истинная Самость», по определению Хорна, подлинность и т.д.) похоже, одновременно является и конечной и промежуточной целью, инициацией, шагом вверх по лестнице к трансценденции идентичности. Можно сказать, что ее функция заключается в самоуничтожении. Иначе говоря, если наша цель такова, как толкует ее Восток, — уход от эго, от самоосознания, от самонаблюдения, полное забвение прошлого, слияние с миром и отождествление с ним (Бьюк), гомономия (Ангъял), то похоже на то, что для большинства людей наилучший способ достичь этой цели — это обрести силу подлинной Самости и удовлетворить свои основные потребности, а не предаваться аскетизму» (Маслоу, 1996, с.151–152).

Однако есть очень существенное отличие теории Маслоу от даосизма и буддизма. Во всех основных версиях даосизм и буддизм предполагают, что любая эмоционально подкрепленная деятельность вредна для достижения религиозного идеала и предлагают своим последователям специальные техники для борьбы с этим недостатком. Так. буддизм считает одной из основных причин страдания человека в мире «принцип неудовлетворенности»: исходной причиной страдания является «жажда», то есть страстное желание переживать чувственный опыт. В Дхаммападе говорится (XIV, 187): «Даже божественные удовольствия не погасят страстей. Удовлетворение лежит лишь в разрушении желания». Благородный восьмеричный путь буддизма предусматривает избегание тех мыслей и поступков, которые могут принести вред самому человеку и окружающим. Теория самоактуализации, опирающаяся на практику «пиковых переживаний» определенно не может «понравиться» буддисту. Перечень «бытийных ценностей», приводимый Маслоу, так же находится в противоречии с буддистским взглядом на мир. Кроме того, фундаментальная установка буддиста — это «истина пути». Он знает, что Будда этим путем уже прошел: «Помни, что идти ты должен один. Будда лишь указал тебе дорогу» (Жизнь Будды, 1994, с.238). Все конкретные детали пути должен осилить сам идущий, принимая на себя ответственность за свои действия и становясь более зрелым человеком. «Землеустроители прорывают каналы, лучники метают стрелы, мудрый человек формирует себя» (Дхаммапада). Исходя из «истины пути» любая установка на регресс, чем бы она не мотивировалась, прямо противоречит учению Будды. Еще одно существенное различие с буддизмом касается представлений Маслоу о самости. Буддийский канон, Трипитака, постулирует три основные характеристики существования: 1) непостоянство (анитья), 2) отсутствие самости, души (анатма), 3) неудовлетворенность (дукха), то есть «не-вечное» — «не-душа» — «страдание». Принцип отсутствия самости предполагает, что индивид есть только временное сочетание свойств — интеллекта, эмоций, тела, — каждое из которых так же непостоянно и непрерывно изменяется. Идея относительной динамической целостности (пудгала) означает лишь некую обусловленную (карма) странную конструкцию из разнородных элементов — индивида, который подвергается страданию в силу неестественного желания наслаждаться жизнью в неизменных формах. В буддизме неизменность и вечность — несовместимые понятия. То, что хочет принадлежать вечности — должно меняться. Тот, кто не хочет меняться, причем меняться единственно правильным способом — обречен. Если человек за время своей жизни не успеет познать «четыре благородные истины» и пройти путем Будды, — придет смерть, связка рассыплется и по законам причинности образуется иная. Следовательно, если в буддизме и возможно говорить о самости, — то преимущественно метафорически и как о некоторой желательной конструкции. Эта конструкция, как высшее сознание, или высшая форма сознания, по мнению философии буддизма, только с точки зрения обыденного, эмпирического сознания рассматривается как пустое (ашунья). Пустым оно является для обыденного представления, так как оно, по отношению к такому наблюдателю, трансцендентно (эта позиция в европейской философии развита И.Кантом в рассуждении о вещах самих по себе как пустых для нашего сознания). В самом же себе эта высшая форма сознания не пуста, а наделена бесконечным количеством благих качеств и атрибутов. Эта форма является достижимой путем самостроительства, поэтому любая форма регрессии является неприемлемой.

Даосизм, как традиционное китайское учение основан на представлении чувственно воспринимаемого мира (космоса) единственной реальностью бытия. Все богатства, бессмертные и сверхъестественные существа помещены китайской традицией в пространство между Небом и Землей. Мир делится на две «части»: это лишенный телесности «мир отсутствия» (y) и мир наличного бытия (ю). Эти два аспекта единого космоса соотносятся с двумя основными ступенями космогенеза: исходного нерасчлененного состояния мира и космоса многих существ и вещей. Высшее состояние в религиях древнего Китая обычно воспринималось как достижение полного единения с космическим началом, «единотелесности» с универсумом (и-ти), и рассматривалось в пантеистическом духе слияния с универсумом, отождествления индивидуального сознания с всеобщностью бытия: мир — единый организм, с которым должен стать «единотелесен» мудрец. Даосизм в широком смысле — это «Учение пути», систематизировавшее многовековую практику «пестования жизни», включавшее трактаты по сексуальной практике, дыхательным упражнениям, гимнастике, методам концентрации сознания и созерцания. На определенном этапе из всего этого многообразия сформировался даосизм как учение о методах обретения личного бессмертия в процессе «пестования жизни». Этот пусть делился на внешний и внутренний и связывался с обретением «эликсиров». Собственно путь (Дао) никак не определим («Знающий не говорит, говорящий не знает»), но ключевым является принцип недеяния (ненарушения естественного порядка сущего и невмешательства в природу вещей), которому следует «совершенный мудрец». Он, как и Дао, самоестественен и следует собственной природе, а не внешним условиям и ложным условностям. Уподобившись младенцу, он возвращается в лоно Дао — Великой Матери Поднебесной и обретает совершенство и бессмертие. Даосизм проповедует отказ от ухищрений цивилизации, включая письменность, государственность, образование. Совершенномудрый правитель управляет путем «недеяния», и подданные лишь знают о его существовании, но не более того. Добро и зло, прекрасное и безобразное, сон и бодрствование, жизнь и смерть — лишь условные и относительные понятия, так как в истинной реальности всё присутствует во всём, в каждой части содержится целое и всё переходит во всё. На этом уровне своего развития (III–II в. до н.э.) даосизм и формулирует то «прекрасное прошлое» в которое и призывает нас А.Маслоу. В известном смысле «Психология бытия» и есть попытка создать «эликсир», благодаря которому можно совершить виртуальный побег в сказку. Правда же заключается в том, что в реальном Китае поэтичный даосизм был уравновешен рационалистическим конфуцианством, главным мотивом которого была, говоря современным языком, социализация. В противоборстве и взаимодействии с конфуцианством даосизм на рубеже нашей эры трансформировался в религию откровения от Лао Цзы, превращенного в великого Бога, который периодически воплощается на земле как мудрец и наставник государей. В этой концепции уже заметно влияние индуизма и буддизма. В средние века противоборство, в основном, сменилось сотрудничеством: три мудреца: Лао-Цзы, Конфуций и Будда почитаются вместе как три лица правды и истины. Интерес к древней модификации даосизма не угас. Им интересуются и физики (Ф.Капра «Дао физики») и лирики, и психологи (К.Юнг, А.Уоттс). Различие заключается в том, что А.Уоттс пытается исследовать конкретные техники «пестования жизни» и адаптировать их к практическим потребностям современной психотерапии. К.Юнг исследует символическую сторону процессов поиска эликсиров и трансформации, пытается расшифровать тайнопись древнекитайских текстов из «тибетской книги мертвых», йогических трактатов, философии гноцистизма и разных религий и интегрировать полученное знание в универсальную систему «спасения души», делания ее неделимой (индивидуация). За этим так же стоит определенная прагматика — созданная Юнгом аналитическая психология и соответствующая психотерапевтическая практика.

При этом А.Уоттс отнюдь не предлагал своим клиентам какие-либо йогические цели, а К.Юнг предостерегал как от слияния с самостью, так и от передачи управления от «эго» к самости. Попытка Маслоу «совместить» принцип реальности с принципом удовольствия путем превращения всей жизни в сплошное удовольствие чужда всем рассмотренным в данной работе учениям и теориям, даже индивидуалист платит за свое удовольствие непрерывной борьбой. Так что перед нами чистая Утопия. И на этом этапе психологическую теорию Маслоу можно охарактеризовать как утопический детерминизм. К теме Утопии Маслоу вернется в «Дальних пределах человеческой психики».