Лагерей уничтожения синдром

- проявления посттравматического стрессового синдрома у лишённых всякой перспективы освобождения жертв нацистских концлагерей. Их обстановка, намеренно и на научной основе создаваемая с определёнными целями, представляет собой дистресс особого рода. Выработка какой-то позитивной программы действий по его преодолению требует исключительного напряжения духовных и физических сил человека. В.Франкл, например, сообщает, что его волю к жизни спасли только усилия по восстановлению уничтоженной нацистами рукописи книги, позднее вышедшей под названием «Человек в поисках смысла». Советские военопленные совершали попытки к бегству, вооружённые восстания, вообще продолжали борьбу с нацистами любыми доступными средствами, включая в некоторых случаях смерть под видом самоубийства (как, например, Яков, сын Сталина, офицер Красной Армии). Обычно же это хроническое психическое и личностное расстройство, оно выявляется в той или иной его форме и спустя многие годы после освобождения из концлагеря. Симптомокомплекс расстройства включает следующие основные признаки: 1. стойкое субдепрессивное настроение с тревогой и страхами; 2. непроизвольные психотравмирующие воспоминания впечатлений пережитого в лагере, появляющиеся как наяву, так и в сновидениях; 3. замкнутость, недоверчивость и настороженность о отношениях к окружающим людям (исключая таких же узников, которых, напротив, объединяют взаимопонимание и очень прочные эмоциональные связи); 3. различные и обычно хронические нарушения сна и сновидений; 4. нарушения аппетита, большей частью его снижение; 5. расстройства сексуальности и вегетативной регуляции; 6. общее снижение активности, работоспособности и ресурсов адаптивности. Наряду с упомянутыми известны другие, относительно редкие и труднообъяснимые случаи поразительной и в то же время вдохновляющей, вселяющей веру в человека устойчивости к нечеловеческим условиям существования в нацистских лагерях смерти. Так, В.Ульбрихт, Э.Хонекер, В.Пик, сумевшие в них не только выжить, но ставшие впоследствии руководителями ГДР (Германской Демократической Республики), отличались высокой и целенапрвленной активностью, глубокой личной порядочностью, редким чувством социальной ответственности и справедливости, отсутствием озлобленности и мстительности, хотя они (как, впрочем, и многие другие жертвы нацизма) были достаточно суровыми, непреклонными и принципиальными людьми, непримиримыми ко всему тому, что являлось или могло бы стать источником нацистского реванша либо характеризовало проявления нового, теперь уже послевоенного англосаксонского расизма. Несравненно более тяжёлым, нежели пребывание в лагере уничтожения, оказался для них сильнейший дисстресс, вызванный предательской политикой «демократизации» времён горбачёвской «перестройки», но и в этой кризисной ситуации эти исключительно стойкие люди идеи вели себя более чем достойно. См. также Концентрационных лагерей синдром.