АРИСТОТЕЛЬ

(384 г. до н.э -ок. 322 г. до н.э.) — древнегреческий философ-энциклопедист, создатель первого систематизированного учения о психике. Его главный психологический труд — трактат О душе. Важные для психологии положения содержатся во многих других сочинениях А. (Этика, История животных, Риторика, Метафизика). Пройдя школу Платона, А. преодолел его воззрения на душу как отличную от пассивной материи сущность, противостоящую физической природе. Ключевой для А. стала биологическая ориентация. Его психология представляла синтез достижений античной мысли предшествующей эпохи, реализованной на обширном естественнонаучном, биологическом материале (на экологических, эмбриологических, сравнительно-анатомических, зоологических и других фактах, объем которых неизмеримо возрос благодаря походам Александра Македонского, учителем которого был А.). Этот синтез обусловил разработку А. принципиально нового понятия о душе и ее деятельности, смысл которого определялся принципом имманентной целесообразности живого. Была прочерчена четкая грань между неорганическими и органическими (одушевленными) телами, которая не проводилась прежними философско-психологическими учениями. Душа мыслилась А. как способ организации живого тела, действия которого носят целесообразный характер. Поэтому понятие А. о душе не следует отождествлять ни с понятием о сознании как активности субъекта, регулируемой целью, ни с более элементарными сенсомотор-ными действиями этого субъекта. Душа признавалась объективно присущей всем живым организмам (в том числе растениям) и подлежащей объективному эмпирическому изучению. А. считал, что душу от тела отделить нельзя. Она не может существовать без тела, и в то же время она не является телом. Тем самым отвергались различные версии о прошлом и будущем души и способах ее соединения с внешним для нее материальным телом. Не сама по себе душа, но тело благодаря ей учится, размышляет и т.п. Общебиологический подход А. позволил ему понять психическое в системе отношений между организмом и внешними объектами. Первичный уровень этих отношений представлен в процессах питания (растительная душа) как ассимиляции живым телом необходимых для его существования материальных веществ. Это отношение предполагает специфическую активность организма, благодаря которой внешнее поглощается живым телом иначе, чем неорганическим, а именно — путем целесообразного распределения в пределах границы и закона . Такой специфический для живого организма способ усвоения внешнего и следует, согласно А., считать душой в ее самой фундаментальной биологической форме. Исходным для жизни является питание как усвоения внешнего. Этот общий объяснительный принцип А. распространил на другие уровни деятельности души, прежде всего на чувственные впечатления, на способность ощущать, которая трактуется им как уподобление органа чувств внешнему объекту. Однако здесь, в отличие от питания, усваивается не материал, а форма объекта. Так, воск принимает оттиск печати без железа и без золота. В таком процессе уподобления живого тела внешним объектам А. придавал особое значение не только находящемуся на периферии органу чувств, но особому центральному органу, названному общим чувствилищем. Этим центром познаются общие для всех ощущений качества — движения, фигура, величина и т.п. Благодаря ему становится возможным также различение субъектом модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха и др.). Этим центральным органом А. считал не мозг, а сердце, связанное с органами чувств и движений посредством циркуляции крови и испаряющейся из нее пневмы. Под пневмой понималось особое воздухообразное жизненное дыхание, отдаленный прообраз субстрата психического процесса. Свойства примыкающей к организму среды распознаются посредством кожных ощущений и оцениваются чувствами удовольствия или боли в зависимости от характера их соотношения с нормальным ходом жизненного процесса. Это особое чувственное состояние (отличное от сенсорных образов) имеет мотивационный смысл. Оно порождает идущее от общего чувствилища стремление к чему-либо или от чего-либо, переходящее в реальное движение организма. Т.о. А. впервые пришел к пониманию внешнего взаимодействия организма со средой в качестве психически регулируемого целостного акта (или процесса), который охватывает как различение (в виде ощущений) объективных свойств среды, так и мотивируемое чувственной оценкой этой среды реальное телесное поведение. Этот процесс, наряду с непосредственным внешним выражением (доступным объективному наблюдению и анализу), включает следы прежних актов взаимодействия организма с внешними телами. Такие следы А. обозначил термином фантазия, который объединял любые образы, возникающие вне указанных актов взаимодействия. Простейшая форма памяти (по нынешней терминологии непосредственная память) неотделима от ощущений (чувственных образов), поскольку они, будучи отпечатками вещи, оставляют следы в чувствующем органе. Дальнейшая судьба следа зависит от движений пневмы, т.е. психофизиологического процесса. Здесь А. принадлежали два важных открытия. Прежде всего открытие области представлений (как памяти, так и воображения), имеющей особую детерминацию, отличную от детерминации чувственных впечатлений. Другое открытие в объяснении душевных явлений возникло в связи с тем, что, стремясь понять динамику образов-представлений, А. впервые в истории психологии обратился к механизму ассоциации. Сам феномен ассоциации до А. привлек внимание философов. Но вопрос об их телесном субстрате ни у кого не возникал. Согласно А. за каждым из выделенных им разрядов ассоциаций (по смежности, сходству и контрасту) скрыты различные виды движений пневмы в кровеносных сосудах. При всей фантастичности этого объяснения оно отразило стремление найти причинные основания для динамики психических процессов. Образы фантазии (представления, памяти и воображения)трактуются А. как по отношению к организму (в виде внутри телесного движения), так и по отношению к их предмету, выступая в качестве воспроизведения его формы, запечатленной органом при ощущении. Психический образ тем самым выступал как реалия, своеобразие которой основывалось на том, что в этом образе, в снятом виде, представлены как внешний предмет, так и работающий телесный орган. Это воззрение утверждало принципиально новый подход к психике, не утративший и поныне свою актуальность. Причинное истолкование генезиса и механизма развития ощущений как эффекта деятельности живого тела А. соединил с понятием о стремлении как побудительной функции души. Оно определяется двумя факторами: объектом, постигаемым благодаря познавательным способностям, и чувствами удовольствия или неудовольствия. Важнейшим нововведением А. было понятие о способностях души. До А. предполагалось, что душа обладает частями, к тому же локализованными в различных органах. По А. организм — целостен, но в качестве целостной системы способен исполнять различные функции. Они в нем заложены потенциально, актуализируются же под воздействием различных объектов. Способность всегда предметна, т.е. вступает в действие, когда находит свой предмет. Для питательной способности (растительная душа) — это пища, для чувствующей способности — это внешняя вещь. Располагая способности в генетическом, ступенчатом ряду, А. наряду с питательной способностью (присущей также растениям) и сенсомоторной чувствующей способностью (присущей всем животным) выделял высшую, разумную способность, которая имеется только у человека. Применительно к ее объяснению А., вопреки своему постулату о нераздельности души и способного к жизни тела, полагал, что разум в его высшем, сущностном выражении есть нечто отличное от тела и не смешиваемое с ним. Тем самым трактовка высших, специфически человеческих форм психики принимала идеалистический характер. Иерархия уровней познавательной деятельности завершалась верховным разумом, который не смешивается ни с чем внешним и телесным. Большое значение для дальнейших исследований закономерностей психического развития имело введенное А. понятие о конечной причине. Имея в виду реальную целесообразность жизнедеятельности организма и его отдельных функций, А. выделил среди различных форм детерминации явлений особую форму — целевую причину или то, ради чего совершается действие, ибо природа ничего не делает напрасно. Присущее живому он распространил на весь материальный мир, утверждая, будто любые его вещи определяются целевыми причинами. Этот взгляд привел к телеологии, которая антропоморфизирует природу, перенося на нее способность к целесообразным реакциям, отличающим поведение живых существ и к сознательному целеполаганию, которое присуще человеку. Вопреки своей естественнонаучной картине организации жизнедеятельности, согласно которой внешняя материальная природа обусловливает ее процессы, А. считал причиной движения от низших ступеней к высшим реализуемую в процессе развития цель. Такое представление, названное имманентной телеологией, получило в Новое время распространение как в философии, так и в науке (витализм), показав, что с переходом от неорганических тел к органическим нельзя ограничиваться прежней формой причинного объяснения явлений, в основе которой лежало понимание причинно-следственных связей по типу наблюдаемого во внешнем мире столкновения, соударения физических объектов. Таким образом А. предвосхитил необходимость разработки новых воззрений на причинность, сложившихся через много веков в биологии Ч. Дарвина, а затем в различных концепциях самоорганизации и саморегуляции систем по типу обратной связи. Большим вкладом А. выступило соединение им системного подхода с идеей закономерного развития, пронизывающей ее учение о душе. Функции души располагались в виде лестницы форм, где из низшей (и на ее основе) возникает функция более высокого уровня. Вслед за растительной или вегетативной формируется способность ощущать, из которой вырастает способность мыслить. При этом в отдельном человеке повторяются при его превращении из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю органический мир. В этом обобщении в зачаточной форме была заложена идея, названная в последствии биогенетическим законом. К важным частям психологической системы А. следует отнести проведенное им разграничение теоретического и практического разума. Принципом такого разграничения послужило различие между функциями мышления не по объекту и способу его познания, а по отношению к реальному поведению. Речь шла не о том, что в случае практического разума оперирование понятиями подчиняется решению практических задач, овладению объектами либо ситуациями, но о психологически особом типе мышления. Проблема практики, реального действия ставилась А. в связи с объяснением характера и причин его развития. Знание, как таковое, само по себе не делает человека нравственным. Его добродетели зависят не от знания и не от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, из которых в дальнейшем могут развиться его качества. Добродетели формируются в реальных поступках, придающих характеру человека определенную чеканку. Поступки людей сопряжены с аффектом, при этом каждой ситуации соответствует оптимальная аффективная реакция на нее. Когда она является избыточной либо недостаточной, то люди поступают дурно. Соотнося мотивацию с нравственной оценкой поступков, А. сближал психологическое учение о душе с этикой. Всякий в состоянии гневаться и это легко, также и выдавать деньги и тратить их, но не всякий умеет и не легко делать это по отношению к тому, к кому следует и ради чего и как следует, — подчеркивал А. Так, например, если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью, если не адекватны (дурные, порочные), то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. Человек есть то, что он сам в себе воспитывает, вырабатывает, благодаря собственным поступкам. Идеи А. в течение многих столетий оказывали огромное влияние на развитие мировой психологической мысли, получая различную трактовку как естественнонаучную, так — и религиозно-философскую. М.Г. Ярошевский