Перцепция социальная

[от лат. perceptio — восприятие и socialis — общественный] — восприятие, оценка и понимание социальными субъектами (отдельными личностями, группами разного типа) социальных объектов (самих себя, других личностей, групп разного типа, социальных явлений и т. д.). В середине XX века Дж. Брунер ввел в психологический лексикон данный термин практически с единственной целью — подчеркнуть принципиальную специфику процесса восприятия именно социальных объектов социальными субъектами, которая определяется, прежде всего, тем, что не только параметры воспринимаемого объекта оказываются в данном случае значимыми, но и характеристики самого субъекта восприятия и обстоятельства самой ситуации (значимость для субъекта проблемы, в рамках решения которой осуществляется процесс социальной перцепции и т. п.). Таким образом, в определенном смысле термин «социальная перцепция», будучи «видовым» по сравнению с «родовым» термином общей психологии «перцепция», является вполне содержательно самоценным в рамках социальной психологии. Определяется это, в первую очередь, тем, что существует, по мнению специалистов-психологов, в этой области, как минимум, три качественных различия восприятия социальных и неодушевленных объектов (в последнее время в рамках экологической психологии проведены исследования, показывающие, что в целом ряде случаев восприятие, оценка и понимание «природных» объектов может рассматриваться как один из частных вариантов перцепции объектов социальных). «Во-первых, социальный объект (индивид, группа и т. д.) не пассивен и не безразличен по отношению к воспринимающему субъекту, как это имеет место при восприятии неодушевленных предметов. Воздействуя на субъекта восприятия, воспринимаемый человек стремится трансформировать представление о себе в благоприятную для своих целей сторону. Во-вторых, внимание субъекта социальной перцепции сосредоточено, прежде всего, не на моментах порождения образа как результата отражения воспринимаемой реальности, а на смысловых и оценочных интерпретациях объекта восприятия, в том числе причинных. В-третьих, восприятие социальных объектов характеризуется большей слитностью познавательных компонентов с эмоциональными (аффективными) компонентами, большей зависимостью от мотивационно-смысловой структуры деятельности воспринимающего субъекта» (В. С. Агеев). Таким образом, социальная перцепция, хоть и является лишь «дочерним» понятием в сравнении с общепсихологическим понятием «перцепция», качественно в психолого-содержательном смысле позволяет дать «расширенное» описание процесса восприятия, подразумевая и характеристики социального субъекта, и социального объекта перцепции, специфику самого процесса и его результата в первую очередь социальных последствий. На сегодняшний день в качестве субъектов социальной перцепции рассматривают отдельную личность, социальную группу и общность. Таким образом, можно говорить о самовосприятии, межличностном восприятии, межгрупповом восприятии, о восприятии личностью группы, о восприятии группой личности. Крайне важными особенностями протекания процесса социальной перцепции являются эффекты межличностного восприятия, оценки и характер понимания социальными субъектами социальных объектов (прежде всего, это эффекты бумеранга, новизны, ореола, стереотипизации и т. д.).

В современной социальной психологии накоплен поистине огромный массив исследований тех или иных аспектов социальной перцепции. Большой блок такого рода исследований направлен на изучение процесса формирования социальных суждений. Основными этапами этого процесса традиционно считаются сбор и анализ информации с последующей ее интеграцией в суждение.

Как правило, приступая к сбору информации о том или ином социальном объекте, большинство людей предполагает решать эту задачу максимально объективно и беспристрастно. Однако в силу изложенных выше качественных особенностей восприятия одушевленных объектов, информация подвергается существенным искажениям. Более того, это в известной степени справедливо и в отношении восприятия объектов неодушевленных. Наиболее часто искажение информации является следствием априорных ожиданий, избирательности и ограниченности данных и некорректной экстраполяции выводов, сделанных в иных сферах жизнедеятельности, в область оценивания.

Априорные ожидания основываются на предшествующем личном опыте, стереотипах и предварительной информации. Например, большинство молодых людей, получив от приятеля предложение познакомиться с «интересной девушкой» (предварительная информация), интерпретируют данное заявление, прежде всего, как относящееся к внешней привлекательности предполагаемой партнерши (личный опыт и стереотип). Однако совершенно не исключено, что приятель, характеризуя девушку как «интересную», имел в виду прежде всего личностные качества — широту кругозора, чувство юмора и т. п. В этом случае образ социального объекта, сформировавшийся у молодого человека на основе априорных ожиданий, скорее всего будет существенно отличаться от реальности, что может осложнить установление позитивно окрашенных межличностных отношений и даже сделать их вовсе невозможными. Целый ряд зарубежных психологов выделяют три основных фактора, связанных с априорными ожиданиями, которые порождают наибольшее количество проблем: «Первый фактор — ошибочные ожидания. ...То, что вы позволите данному ожиданию влиять на проводимый вами сбор информации, может привести вас к неверным выводам. Вторая ситуация возможного возникновения проблем, связанных с априорными ожиданиями, возникает, когда человек, вовлеченный в процесс социального познания, не способен заметить того факта, что априорные ожидания вносят искажение в сбор информации. ... Отсутствие осознания означает, что в дальнейшем вы не сможете исправить эффект искажения, вызванный априорным впечатлением. ... И третье. Априорные ожидания могут стать источником проблем, когда они берут верх над рассмотрением информации в целом»1. В рассмотренном примере налицо ошибочное ожидание. Если молодой человек сочтет исходное замечание приятеля исчерпывающим и достаточным, это будет означать отсутствие осознания. Наконец, если встретив девушку, чья внешность не отвечает стереотипу фотомодели, он быстро свернет разговор, сославшись на занятость: налицо игнорирование более широкого информативного контекста под влиянием априорных ожиданий.

Избирательность и ограниченность информации сама по себе является необходимой для формирования социальных суждений. Попросту невозможно собрать и проанализировать абсолютно все факты, касающиеся того или иного социального объекта. Однако, «...суждения, сформированные на основании ограниченной информации, могут быть ошибочны в тех случаях, когда существуют искажения информации. Например, если вас знакомят с особенно открытым и дружелюбным сотрудником, ваше впечатление о качествах, свойственных всем работающим в компании, могут подвергнуться ложному влиянию.... Даже когда люди предупреждены о возможном искажении информации, они не всегда способны осознать значение подобного искажения. Например, при проведении одного исследования психологи говорили участникам, что будут смотреть видеокассету с записью интервью с тюремным охранником. Одним участникам сказали, что этот охранник является типичным представителем большинства охранников, работающих в тюрьмах, в то время как другим сообщили, что он заметно от них отличается. В третьем случае участникам вообще не предоставили никакой информации о том, насколько типичен данный охранник. Затем половина участников посмотрела кассету, на которой охранник представал как остро сопереживающий, заботливый человек. Другая половина смотрела кассету, которая рисовала портрет жесткой, мужественной и коварной личности. Затем участникам задали ряд вопросов о системе правосудия, в том числе о том, какие люди идут работать тюремными охранниками. Результаты показали, что участники, посмотревшие интервью с “человечным” охранником, выказывали более благоприятное отношение к тюремным охранникам, чем те, кто видел интервью с “жестоким” охранником. Что более важно, на суждение участников о тюремных охранниках не оказало влияние то, говорили ли им или нет о типичности охранника, с которым проводилось интервью»2.

Типичным примером некорректной экстраполяции «...является различие между статистической информацией и информацией, называемой “историей случая”. Статистическая информация представляет данные о большом количестве людей, в то время как история случая имеет дело только с несколькими определенными индивидами. Когда люди имеют доступ как к статистической информации, так и к противоречивой, но более яркой информации отдельного случая, последняя часто оказывает более сильное влияние на их суждения»1. Например, практически каждый осведомлен о статистике выигрышей и проигрышей в казино. Однако соблазненное широко рекламируемыми примерами единичных лиц, сорвавших «джек-пот», множество людей садиться за игровой стол, надеясь, что им также повезет.

На следующем этапе формирования социального суждения — интеграции информации, как правило, задействован целый ряд субъективных факторов таких как атрибуция, предрасположенность в пользу своего «Я», настроение, подверженность групповому фаворитизму и др. В этой связи, даже если на предшествующем этапе была собрана достаточно полная и качественная информация, окончательное суждение о социальном объекте все равно не будет в полной мере отвечать критериям рациональности и объективности. При этом большинство людей субъективно убеждены в непогрешимости и обоснованности собственных суждений. Такого рода интеллектуальное тщеславие в современной социальной психологии обозначается как феномен самонадеянности. Впервые он был экспериментально зафиксирован в исследовании Д. Канимана и Э. Тверски, в ходе которого испытуемым задавали «...вопросы, связанные с реальными фактами, и просили их заполнить бланки, например “Я на 98% уверен, что расстояние по воздуху между Нью-Дели и Бейджингом более чем ... миль и менее чем ... миль”. Большинство испытуемых были самонадеянны — примерно в 30% случаев правильные ответы были за пределами заданного интервала.

Чтобы узнать, распространяется ли самонадеянность на мнение о социальном окружении, Д. Даннинг и его сотрудники придумали одну игру. Они просили студентов Станфордского университета предположить, как незнакомые люди ответили бы на вопросы типа: “К трудному экзамену вы готовились бы самостоятельно или вместе с кем-то?” и “Какими вы считаете свои конспекты — аккуратными или неряшливыми?”. Зная тип вопросов, но не сами вопросы, испытуемые сначала расспрашивали человека о его образовании, интересах в учебе, стремлениях, знаке Зодиака — обо всем, что, как они полагали, могло бы им пригодиться. Затем, когда люди выбирали из 40 предложенных на выбор утверждений 20, интервьюеры спрогнозировали их ответы и оценили точность своих предсказаний.

Интервьюеры предугадали ответы в 63% случаев, превысив вероятность на 13%. Но в среднем они были уверенны в своих прогнозах на 75%»2. Аналогичная самонадеянность свойственна многим людям и когда речь идет о самовосприятии.

И все-таки процесс сбора информации остается определяющим с точки зрения социальной перцепции. В этой связи представляют большой интерес последние исследования систем восприятия. На протяжении многих лет в социальной психологии господствовало убеждение, что наиболее значимым является визуальный канал восприятия, поскольку именно через него считываются невербальные сигналы личности, являющиеся наиболее информативными в контексте межличностного взаимодействия. Однако результаты эксперимента, поставленного в США в начале 80-х гг. прошлого века, позволяют усомниться в абсолютной справедливости данной точки зрения. В ходе исследования, испытуемым показывали «...записи телевизионных дебатов, состоявшихся в 1976 году между Уолтером Мондейлом и Робертом Доулом, двумя кандидатами на пост вице-президента. Начало дебатов было приятным, но затем дискуссия приобрела возбужденный и враждебный характер. Исследователи отобрали 12 отрывков из выступления каждого оратора, в половине из которых демонстрировались положительные эмоции, а в половине — отрицательные. Затем каждому участнику были показаны эти отрывки в одном из четырех условий:

1) аудио-визуальном — стандартная версия, записанная на видео-кассету;

2) только вербальном — письменная расшифровка стенограммы;

3) только видео — с выключенным звуковым каналом;

4) паралингвистическом — только звуковая дорожка, но с отфильтрованным содержанием, что делало речь непонятной, в то время как такие невербальные особенности, как высота тона, уровень громкости, темп и т. д., были сохранены.

Вербальное содержание оказалось решающим для определения того, какие эмоции выражались: позитивные или негативные; т. е. вербальная информация была наиболее важной, что противоречит предположениям о значении невербальных коммуникаций»1.

Результаты этого и ряда других исследований позволили некоторым социальным психологам прийти к выводу о том, что «в целом вербальный канал, т. е. информация, которую люди сообщают о себе, представляется гораздо более важным для всех типов суждений о людях, в том числе и суждений об их эмоциональном состоянии»2.

Понятно, что было бы преждевременно кардинально пересматривать традиционные взгляды на роль и значение невербальной коммуникации, речь идет скорее о более внимательном отношении к вербальным аспектам социальной перцепции, которым зачастую не уделяется достаточного внимания социальными психологами-практиками при планировании и проведении тренинговых и иных обучающих мероприятий.

Практический социальный психолог, планируя свое собственное профессиональное воздействие на группу в целом и на отдельных ее членов, должен учитывать те особенности социальной перцепции, которые в решающей степени определяют характер и насыщенность влияния, а также детально анализировать специфику социально-перцептивных процессов, характеризующих систему межличностных взаимоотношений в группе и особенности ее отношений с широким социумом.