НЕВРОЗ ПЕРЕНОСА

– невроз, возникающий в процессе психоаналитической терапии и обусловленный развитием всепоглощающего интереса пациента к аналитику, а также его способностью переносить свои чувства и переживания на него.

   На начальном этапе становления и развития психоанализа З. Фрейд обнаружил, что в процессе психоаналитического лечения пациенты не только начинают проявлять особый интерес к личности аналитика, но и переносят на него нежные и часто смешанные с ними враждебные стремления. Так, в написанной совместно с венским врачом Й. Брейером работе «Исследования истерии» (1895) он обратил внимание на то регулярное явление в анализе, которое свидетельствует о переносе пациентом на врача мучительных представлений. При этом он высказал мысль, что если бы не разъяснял пациентам природу этого «неправильного связывания» своих чувств и переживаний с личностью аналитика, то «просто дал бы им в замену новый истерический симптом, если, правда, и более мягкий, вместо другого, спонтанно развивающегося».

   Несколько лет спустя в лекциях, прочитанных в Кларкском университете (США) в 1909 г. и опубликованных в форме работы «О психоанализе» (1910), З. Фрейд отметил, что симптомы больных, представляющие собой осадки прежних переживаний, могут быть растворены, если воспользоваться сравнением из химии, «только при высокой температуре переживаний переноса». В этом процессе аналитик играет роль каталического фермента, который, по выражению венгерского психоаналитика Ш. Ференци (1873–1933), на время притягивает к себе освобождающиеся аффекты.

   Притягивание аналитиком освобождающих аффектов пациента приводит к тому, что в процессе психоаналитического лечения у последнего возникает как бы новое заболевание, которое З. Фрейд назвал «неврозом переноса». Происхождение и природа этого заболевания были рассмотрены им в «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) и его размышления по этому поводу сводились к следующему.

   Болезнь пациента, обратившегося к аналитику за помощью, не является чем-то застывшим, законченным. Подобно живому существу, она продолжает расти и развиваться, несмотря на надежды пациента, связанные с желанием скорейшего выздоровления. Начало лечения не прекращает развитие болезни, но по мере того, как оно завладевает пациентом, его болезнь начинает претерпевать такую метаморфозу, в результате которой возникает новое болезненное проявление, направленное на отношение к аналитику. Как только перенос приобретает подобное значение, ранее осуществляемая аналитическая работа с невротическими симптомами пациента оказывается как бы отброшенной назад. Психоаналитику приходится иметь дело теперь не столько с прежней болезнью пациента, сколько с заново возникшим «искусственным неврозом», заменившим собой то болезненное состояние, с которым пациент пришел в анализ. Невротические симптомы пациента лишились своего первоначального значения, приспособились к новому смыслу и обрели особую направленность, в результате чего имеющиеся у него наготове и тесно связанные с его заболеванием психические установки переносятся на аналитика. Так возникает «невроз переноса».

   З. Фрейд исходил из того, что именно невроз переноса оказывается благоприятной почвой для обнаружения тех психических переживаний, которые ранее привели человека к бегству в болезнь. В процессе аналитической терапии на фоне невроза переноса повторяются по отношению к аналитику защитные действия и реакции, имевшие ранее место по отношению к другим людям и, благодаря чему появляется реальная возможность по выявлению и осознанию действия бессознательных сил и процессов в психике больного. Поэтому терапевтическая работа переносится в сферу выявления, осмысления и преодоления невроза переноса как наглядной модели проявления невротических наклонностей пациента. По убеждению З. Фрейда, преодоление этого искусственного невроза означает и освобождение от болезни, с которой пациент пришел в анализ, поскольку, освободившийся от действия вытесненных, подавленных влечений и ставший нормальным по отношению к аналитику, он «остается таким же и в частной жизни, когда врач опять отстранил себя».

   Данное убеждение, высказанное им в «Лекциях по введению в психоанализ», являлось отражением его предшествующих представлений, нашедших отражение в работах «Введение в лечение» (1913) и «Воспоминание, повторение и переработка» (1914). В первой работе подчеркивалось, что «только тогда становится невозможным состояние болезни, когда перенесение снова разрушается, как того требует его разрешение». Во второй – высказывалась мысль о том, что если пациент считается с необходимыми условиями лечения, то аналитику удается дать новые условия переноса всем симптомам болезни, «заменить общий невроз неврозом перенесения, от которого больной излечивается благодаря терапевтической работе».

   Высказанная З. Фрейдом идея о необходимости развития невроза переноса в терапевтических целях излечения нервнобольных была не только подхвачена многими психоаналитиками, но и стала своего рода ориентиром для дальнейшего развития теории практики психоанализа. В 50-е годы эта идея настолько завладела умами части психоаналитиков, что некоторые из них стали рассматривать психоаналитическую технику и психоанализ в целом через призму необходимости создания благоприятных условий для развития интенсивного невроза переноса у больных, последующего его раскрытия и преодоления. Так, в докладе М. Гилла, сделанном в психоаналитическом обществе Сан-Франциско в 1953 г., и в его соответствующей статье «Психоанализ и исследовательская психотерапия» (1954) подчеркивалось, что для того, чтобы анализ был глубоко аффективным опытом и пациент мог ощутить свои наиболее глубокие иррациональные и детские переносы, требуется восстановление детского невроза, развитие «регрессивного невроза переноса».

   Между тем хотя З. Фрейд рассматривал невроз переноса в качестве необходимого средства, способствующего осуществлению психоаналитической терапии, тем не менее он исходил из того, что нет никакой необходимости в интенсификации этого невроза, в допущении и тем более поощрении его полного развития. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) он подчеркивал, что аналитик стремится «по возможности ограничить сферу этого невроза перенесения, как можно глубже проникнуть в воспоминания и меньше допустить повторений».

   Среди современных психоаналитиков нет единой точки зрения на необходимость интенсификации или сдерживания невроза переноса, используемого в аналитической терапии в качестве инструмента лечения нервнобольных. Многие из них считают, что интенсивный невроз переноса может привести к снижению самооценки пациента и на длительное время задержать процесс его излечения, а в некоторых случаях – стать непреодолимым препятствием к выздоровлению больного.

   На современном этапе развития теории и практики психоанализа значительное внимание уделяется дискуссионным вопросам, связанным с обсуждением того, как и в какой степени разрешим невроз переноса, возможно ли окончательное преодоление его или в процессе психоаналитической терапии сохраняются такие остаточные явления его, которые дают знать о себе и после завершения пациентом курса лечения.

   Основания для постановки последнего вопроса обусловливались, в частности, тем, что один из известных в истории психоанализа пациентов З. Фрейда, проходивший у него лечение на протяжении 1910–1914 г г. и нескольких месяцев в 1919–1920 гг., по прошествии шести лет после завершения анализа вновь был вынужден обратиться за терапевтической помощью сперва к самому основателю психоанализа, а затем по его рекомендации к другому психоаналитику, к Р. Брунсвик. Причем письмо З. Фрейда бывшему пациенту, в котором содержалась просьба ответить на несколько вопросов по поводу ранее подвергнутому анализу сновидения с волками, оказалось, судя по всему, одной из причин ухудшения его психического состояния. Во всяком случае знаменитый пациент З. Фрейда ответил на письмо своего бывшего аналитика в июне 1926 г., лето возвратило, по выражению Р. Брунсвик, «полный набор симптомов», в начале октября того же года он был у нее в приемной, а тридцать лет спустя, в июне 1957 г. в письме М. Гардинер он задавался вопросом о том, не связана ли вспышка его «паранойи» с «вопросами профессора Фрейда», и замечал, что нет ничего удивительного в том, если его ответ Фрейду был написан «на грани паранойи».