ВИНА

—состояние человека, обусловленное нарушением им долга, требований авторитета, обязанностей, накладываемых законом или соглашением (договоренностью). Противоположностью вины является заслуга, которая признается за человеком, совершившим действия, превышающие требования долга. Возможность виновности (как и заслуги) обусловлена (актуально или потенциально) ситуацией выбора, в которой человек оказывается в результате осознания долга или предъявления ему требования, самим фактом которого удостоверяется свобода человека как способность выбирать между правильным (требуемым, подобающим) и неправильным (запрещаемым, непотребным), а также его ответственность. Виновным может быть признано лишь вменяемое лицо, и обвинение означает признание вменяемости человека. Вина человека может быть признана различной за действия, совершенные преднамеренно (умышленно), вынужденно (подневольно) и по неосторожности или наивности (неумышленно). С юридической точки зрения из того, что нечто совершено данным индивидом, еще не следует, что преступление может быть ему вменено, если не будет доказано, что действие, оцениваемое как преступное, было совершено с умыслом, намеренно. Так же различна направленность сознания вины, которая может возникать на основе интернализации внешнего авторитета или возложения человеком роли авторитета на себя. Осознание вины выражается в чувстве стыда, муках совести. В признании (в частности, исповедальном) своей вины заключается раскаяние, а в осознанном принятии наказания, искупающего вину, — покаяние.

Юридическое и моральное понятия вини следует отличать от т. н. метафизического понятия вины, суть которого заключается в том, что человек оказывается (и признается) безусловно виновным не только из-за своего несовершенства и связанной с этим неспособности до конца исполнить свой долг, но и вследствие всего, что происходит вокруг. Такова христианская идея вины. Согласно религиозной этике, виновностью сопровождается грех, и чувство ,ины выражает осознание человеком собственной греховности; это чувство неизбывно вследствие первородного греха человека.

И. Кант, указывая на то, что человек виновен самим фактом возможности свободы (как произволения), наряду с преднамеренной (dolus) и неумышленной виной (culpa) выделял также прирожденную вину (reatus). Виновность, по Канту, следует усматривать не только в совершении поступков, имевших злые последствия, но и в поступках, совершенных не ради долга, а по максимам, которые по самой своей природе вполне могли бы привести к дурным последствиям и не привели лишь по счастливой случайности. Вина-reatus и заключается в неисполнении долга как необходимости совершать добро во всей возможной полноте. По Гегелю, человек виновен уже в своей способности действовать, быть виной—«причиной» происходящих вовне изменений, а действование— возможная материя проступка и преступления. Во французском экзистенциализме вина человека обусловлена его неспособностью сполна реализовать собственный потенциал.

Ф. Ницше, выводя понятие «вины» (Schuld) из материального понятия «долг» (Schulden), видел источник этого «основного морального понятия» в отношениях должника и кредитора, превращенными формами которых являются отношения индивида с общиной, предками и божеством. Однако еще Кант показал, что моральная вина не является «передаточным обязательством», подобным денежному (т. е. долгом, который может быть перенесен на любое другое лицо): она представляет собой выражение глубоко личного обязательства. По П. Рикеру, вина символизируется в суде, который, «метафизически перенесенный в глубины души», становится тем, что называют «моральным сознанием». Как и Гегель, Рикер видит в чувстве вины одно из проявлений двойственности сознания, внутреннего диалога, посредством которого осуществляется самоанализ и самонаказание.

Поскольку чувство вины представляет собой один из эффективных механизмов формирования зависимости, провоцирование этого чувства у человека с зависимым, или авторитарным, т. е. сориентированным на внешний авторитет, сознанием оказывается эффективным механизмом власти (политической, корпоративной, родительской или межличностной) и, как указывал Э. Фромм, способствует упрочению авторитарных отношений.