ПРОЩЕНИЕ

— отказ от возмездия за обиду и нанесенный ущерб. Требование прощения исторически формируется как конкретизация более широкого требования непричинения зла в ответ на совершенное зло и снисхождения к обидчику, широко представленного в древних религиозно-этических текстах: «Недобрым делай добро, будь верен также и неискренним... На ненависть нужно отвечать добром» («Даоде цзин», § 49, 63), «Нельзя ударить брахмана, но и брахман пусть не изливает свой гнев на обидчика. Позор тому, кто ударил брахмана, и еще больший позор излившему гнев на обидчика» («Дхаммапада», 389). В христианской этике прощение является важным моментом добродетели милосердия; этика любви повелевает прощать обиды, причем прощать следует как признающегося в своем прегрешении и просящего о прощении (см.: Лк. 17:3—4), так и всякого согрешающего против тебя (см.: Мф. 18:21). Смысл милосердного прощения не просто в забвении причиненного зла (забыть можно в презрении, в равнодушии к тому, кто совершил зяо или стремился к этому), а в отказе от мщения как первом условии возможного примирения: «Не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство: напротив, благословляйте» (I Петр. 3:9, см. также Мф. 18:21). Прощение — это забвение обиды и согласие на мир (ср. Деян. 7:60), в прощении происходит признание другого, а через признание — принятие его. Прощение соотнесено с раскаянием, нравственный смысл которого заключается в искреннем признании собственных прегрешений. Примирение фактически оказывается возможным при условии отпущения грехов, духовном очищении и воссоединении с Богом. Требованием прощения предполагается и отказ от намерения судить других и навязывать им свое мнение (см. Рим. 2:1). Не противореча требованию непримиримости ко злу (ненависть к нему не означает непременной ненависти к тем, кто совершил зло), милосердное прощение, в частности, выражается и в том, что, ненавидя порок, следует относиться к порокам других так, как по долгусовершенства человек относится к своим собственным порокам, т. е. делать все возможное, чтобы исправлять их. Но именно в рамках этики милосердия требование прощения приходит в противоречие с заповедью любви: прощение не должно быть истолковано как попустительство (ведь есть нечто, в чем нельзя уступать); этически сложна ситуация, в которой человек должен прощать обиды, нанесенные не ему, а тем, кого он любит и о ком призван заботиться. На это указывает Ф. Ницше, уточняя: прощай обиды, нанесенные тебе, но недопустимо прощение обид, нанесенных другу, твоим другом самому себе.

В отличие от этики милосердия и совершенства в контракторной концепции морали прощение рассматривается в контексте заключенных договоров и принятых обязательств и соответственно как зависящее от них. Так, у Т. Гоббса требование прощения, рассматриваемое как один из естественных законов, — обязательно, однако не абсолютно и допустимо при условии, что: а) имеются гарантии в отношении будущего, б) обидчик раскаивается, в) обидчик просит прощения и тем самым желает восстановления мира. При утилитарно-пруденциальном подходе к морали прощение и забвение обид трактуются как проявление неблагоразумия: прощать и забывать — значит не учитывать приобретенный опыт, и каждый отдельный случай прощения может стать предпосылкой новых обид и ущерба себе или другим (А. Шопенгауэр).

В конце 20 в. понятие Прощения проблематизируется в этико-психологических исследованиях и психотерапевтических разработках, где рассматривается не столько как нравственное требование, сколько как конкретная жизненная задача, решение которой необходимо и насущно либо с целью восстановления отношений с близкими людьми после нанесенной ими обиды (оскорбление, унижение, измена и т. п.), либо с целью перестраивания собственной жизни после нанесенного непоправимого ущерба (намеренное разорение, нанесение увечья человеку или его близким, убийство близких и т. д.). Решение этой задачи проясняется, процедурно дифференцируется и инструментализируется в отношении возможных ситуаций, различных по обстоятельствам и включенным в них лицам.

Р. Г. Апресян