АЛЕКСАНДР АФРОДИСИЙСКИЙ

(из г. Афродисия в Карий, М. Азия; акме ок. 200 н. э.) — влиятельнейший античный комментатор Аристотеля, глава Перипатетической школы в Афинах ок. 198—209 (хронология зависит от посвящения трактата «О судьбе» римским императорам Септимию Северу и Каракалле). Первый в ряду античных комментаторов, чьи тексты сохранились, и последний, кто толковал Аристотеля «с помощью Аристотеля», без привлечения неоплатонического словаря. Позднеантичные комментаторы, признавая авторитет Александра, часто ссылались на него анонимно как на «комментатора» (подобно тому как Аристотеля называли просто «философом»).

Сочинения Александра, сохранившиеся лишь частично, делятся на две группы: комментарии и трактаты. Изданы комментарии на «Метафизику» (на кн. I—V подлинные; на кн. VI—XIV вслед за Прехтером принято приписывать Михаилу Эфссскому, есть также мнение о принадлежности этих книг школе Сириана), «Первую Аналитику» (кн.1), «Топику», «О чувственном восприятии», «Метеорологику»; комментарий на «Опровержения софистов» неаутентичен. Из утерянных комментариев по цитатам наиболее известны: на «Физику» и «О небе» (у Симпликия), а также на «О возникновении и уничтожении» и «О душе» (у Иоанна Филопона). Александр разбирает текст Аристотеля построчно и в случае необходимости прибегает к разъясняющему парафразу, обсуждает рукописные разночтения, приводит мнения более ранних комментаторов, толкует смысл отдельных терминов с помощью других текстов Стагирита, исходя из представления об аристотелевском учении как едином целом. Ценнейший комментарий на «Метафизику» представляет интерес, помимо прочего, уникальной информацией об академических сочинениях Аристотеля «Об идеях» и «О философии» (in Met. I, 9). Комментарий на «Аналитику» — основной источник сведений о некоторых расхождениях между Аристотелем и его ближайшими учениками Теофрастом и Евдемом (в частности, в вопросе о модальности заключения при «смешанных» посылках силлогизма).

Подлинными считаются трактаты: «О душе», «О судьбе», «О смешении и росте»; сборники отдельных рассуждений «Апории и решения», «Этические проблемы», вероятно, собраны по материалам рукописей и лекций учениками Александра. В трактатах Александр много внимания уделяет полемике, его главные оппоненты—стойки и Гален (из этой серии сочинений сохранился—в арабском переводе—трактат, направленный против критики Галеном учения Аристотеля о перводвигатеяе). В «О судьбе» Александр выступает в защиту свободы воли против стоического фатализма, в «О смешении» критикует учение стоиков о всецелом смешении. В ходе полемики им приводится богатая доксография периода древней Стой, но как доксограф он не вполне надежен из-за приспособления стоической терминологии к перипатетической. В трактатах Александр часто представляет аристотелевскую точку зрения на вопросы, самим Аристотелем не обсуждавшиеся (ср. трактовку судьбы в смысле «природы» в трактате «О судьбе»). Трактат «О душе», вероятно, близко следует утерянному комментарию Александра на «О душе» (первому в богатейшей традиции толкования этого текста). Трактат издан вместе с дополнительной книгой (т. н. Mantissa), традиционно приписываемой Александру; из тематически неоднородных рассуждений, собранных в mantissa, наиболее важна интерпретация аристотелевского учения об уме-нусе (см. , лат. De intellectu, pp. 106—113, Bruns). Ум понимается Александром трояко: 1) материальный, или потенциальный; 2) способный мыслить; 3) творческий , или деятельный (?), или «приходящий извне », отождествляемый с божественным Умом из XII кн. «Метафизики»; этот третий ум резко отграничивается от первых двух умов, связанных с человеческим мышлением. Такая трансцендентная интерпретация деятельного ума отходит от текста Аристотеля, рассматривавшего деятельный ум как бессмертную часть человека.

Дальнейшая судьба сочинений Александра связана в первую очередь с традицией комментирования Аристотеля в неоплатонизме и на арабском Востоке. Внимание к Александру в неоплатонизме во многом обусловлено интересом к нему со стороны Плотина (исходное свидетельство для установления объема и характера влияния — Порфирий, «Жизнь Плотина», гл. 14). Благодаря переводам на арабский язык Александр оказался самым значимым посредником между Аристотелем и его арабскими экзегетами (см. особенно Ибн Рушд); наиболее популярен в средние века  был текст De intellectu. В эпоху Возрождения интерес к Александру был велик у представителей Падуанской школы; долгую историю имел спор между «александристами» (П. Помпонацци, Я. Дзабарелла) и «аверроистами», соответственно отрицавшими и признававшими бессмертие человеческой души. См. также Аристотеля комментаторы и Аристотелизм.

Тексты комментариев: CAO, vol. 1—3; трактаты: Supplementum, vol. 1-2, ed. I. Bruns.

Переводы: On Aristotle Metaphysics, bks. 1—5, tr. W. E. Dooley, A. Madigan. L.—N. Y., 1989—94; On Aristotle Prior Analytics 1.1—7, tr. J. Barnes et al. 1991; On Fate, text, tr. and comm. by R. W. Sharpies. L., 1983; Ethical Problems, tr. and comm. by Sharpies. L., 1990; Quaestiones 1.2—2.15; 2.16—3.5, tr. and cornm. by Sharpies. L., 1994; Fatmis A. P. The «De Anima» of Alexander of Aphrodisias. Wash., 1979; Schroeder F. At, Jbdd A A Two Greek Aristotelian Commentators on the Intellect. Toronto, 1990; в рус. пер.: О смешении и росте, пер. Солодовой.—В кн.: «Философия природы в античности и в средние века», ч. 2. M., 1999.

Лит.: Sharpies Я. W. Alexander of Aphrodisias. Scholasticism and Innovation.—ANRW II, 36.1, 1987, 1226—43 (библ.); Idem. The School of Alexander.-Sorabji R. (ed.), Aristotle Transformed. L, 1990, 83—111; fianneryK. L. Ways into the logic of Alexander of Aphrodisias. Leiden, 1995; Moraux P. et al. Der Aristotelismus bei den Griechen, Bd 3, hrsg. J. Wiesner. В., (в печати).

АС. А. Солопова