ЛАТИНОАМЕРИКАНСКАЯ ЭСТЕТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ.—

В силу особых условий процесс становления и превращения эклектической и экзотической культуры Нового Света, в т. ч. и фило-софско-эстетической мысли, в относительно единое самостоятельное целое оказался затяжным. Такая ситуация была предопределена исп. завоеванием и колонизацией континента в XVI в., сложнейшими проблемами трансплантации («пересадки») испано-португальской культуры на чуждую почву, ассимиляцией этим новым образованием элементов индейских, а в нек-рых регионах африканских культур, существовавших преимущественно в форме народных традиций, фольклора и т. п. О философии как воплощении самосознания осуществляющей себя латиноамер. культуры стало возможным говорить только в XX в. Это был процесс освоения языка чужой европ. культуры, уяснения его значений и использования их применительно к собственному миру, ассимиляции на этой основе европ. идей. В рамках этого процесса развертывается деятельность интеллектуалов, получивших впоследствии наименование «поколения патриархов» (1910—30 гг.), вменившихсебе в обязанность стимулирование становления философского мышления и вместе с тем заимствование, интерпретацию и пропаганду отдельных направлений европ. мысли или идей отдельных ее представителей, чье творчество отвечало латиноамер. умонастроениям. Для «поколения патриархов» типично увлечение идеями Бергсона, Кроче. На собственно эстетической проблематике среди философов этого периода концентрирует внимание перуанец А. Деустуа (1849—1945), чьи соч. «Общая эстетика» (1923) и «Прикладная эстетика» (1932), следуя в общем русле крочеанства, не отличались самобытностью и оригинальностью, но тем не менее сыграли положительную роль в плане философско-эстетического просвещения. С 30-х гг. в Латинской Америке начинает набирать силу молодое поколение мыслителей, теоретические симпатии к-рого предопределялись как изучением философии в университетах Германии, так и стремлением, используя термины «чужого» языка, обозначить собственное лицо латиноамер. мысли или, по крайней мере, способствовать-культурно-философскому самосознанию своих народов. Особую популярность в Латинской Америке приобретают философско-эстетические идеи Ортеги-и-Гасета, распространяемые через посредство обосновавшихся здесь после Гражданской войны в Испании его учеников, а также идеи нем. философов В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Шелера и Хайдегеера. Тяготение к феноменологии и экзистенциализму оказывается доминирующим. Одновременно отмечается увлечение в широких кругах интеллигенции теорией Шпенглера, поскольку его идеи стадиальности и независимости культура перенесенные на латиноамер. почву, позволяли, по мнению его сторонников, отбросив мерку линейного прогресса, согласно к-рому Латинская Америка безнадежно отставала, вписать свою культуру в историю великих культур. Характерен также интерес к теории мифа. Ряд латиноамер. теоретиков (в т. ч. перуанец М. Иберико) полагали, что миф в его функции носителя нравственных норм и традиции может послужить инструментом, пригодным для выявления основ и формирования своей аутентичной культуры, к-рая грядет на смену обветшавшей, «закатывающейся» европ. культуре (теория «космической расы» мексиканца X. Васконселоса, идеи нек-рых философов Боливии). При этом не всегда осознавался антигуманистический смысл рожденных европ. кризисом взглядов Клагеса. Среди философов второго поколения, ориентированных на исследование эстетических проблем, выделяется мексиканец С. Рамос (1897—1959). В своих соч. «Философия художественной жизни» (1950) и «Исследования по эстетике» (1963) он разрабатывал ценностную проблематику на основе аксиологии М. Шелера. Особый интерес представляет творчество уже упоминавшегося М. Иберико из Перу (р. 1892). Его эстетические ориентации связаны с кругом идей Бергсона, а позднее — Хайдеггера. Иберико утверждает, что философия не столько гипотеза, сколько впечатление -о мире, ее метод должен быть эстетическим, коль скоро только таким способом можно охватить и выявить смысл нашего впечатления. Развивая концепцию пейзажа, опирающуюся на ортегианский постулат «я есть я и мои обстоятельства», Иберико считает, что человек вкупе с пейзажем образует целостный живой мир, в к-ром неэффективны субъектобъектные отношения и к-рый воспринимается только в личном контакте посредством герменевтической интуиции (Герменевтика и искусство). Согласно Иберико, язык не служит наличным материалом для поэзии, а является ее собственным порождением. Эстетическая проблематика находилась также в сфере творческого внимания аргентинских философов К. Астрады (1894—1970), ориентировавшегося сначала на экзистенциализм, а позже перешедшего на позиции марксизма, и феноменолога X. Л. Герреро (1899—1957). В совр. период получили известность лежащие в русле неокантианства идеи мексиканского профессора М. Буэно (р. 1923), оригинальная деятельность на эстетическом поприще поэта Паса, а также труды чилийского феноменологя Ф, Мартинеса Бонати (р. 1929). В фундаментальном соч. последнего «Структура литературного произведения» (1961) в полемике с эстетикой Кроче и экзистенциалистской эстетикой предпринята попытка доказать наличие общих законов построения худож. произв. Конструируя модель коммуникативной ситуации, Мартинес указывает, что реально такая ситуация возникает только тогда, когда говорящий и слушающий выступают как непосредственные участники общения. Ситуация же читателя литературного произв. дает уникальную возможность созерцать различные коммуникации со стороны: воображаемая фраза рождает собственную коммуникативную ситуацию, непосредственными участниками к-рой реальные автор и читатель не являются; и именно поэтому они способны ее наблюдать. Наиболее известными представителями марксистской эстетики в Латинской Америке являются: основатель Компартии Перу X. К. Мариатеги (1895—1930), аргентинец Агости, мексиканец А. С, Васкес (р. 1915) и кубинский худож. критик и эссеист Р. Ф. Ретамар. Хотя Мариатеги и не создал единой концепции иск-ва, тем не менее его эстетические суждения отличались редкой проницательностью, широтой, неприятием догматизма. На страницах возглавляемого им журнала «Амаута» перуанский марксист пропагандировал творчество мексиканского художника-коммуниста, Д. Ривера, нтал. писателя Л. Пиранделло, иск-во Ч, Чаплина, рассказывал о худож. творческой и организаторской деятельности Луначарского, обличал эпигонство, натурализм и массовую псевдокультуру. Переход в совр. ему живописи от изображения вещей к-изображению идей оценивался Мариатеги как углубление в человеческое, хотя он и отмечал с горечью утрату цельности, свойственную великому иск-ву прошлого. А. С. Васкес — автор фундаментального труда «Эстетические идеи Маркса» (1965), в к-ром помимо рассмотрения эстетических воззрений Маркса и ряда совр. марксистов дан глубокий анализ судеб иск-ва при капитализме, Р. Ф. Ретамар приобрел популярность своим эссе «Калибан» (1971), посвященным анализу происхождения и специфики латиноамер. культуры. Для него и др. представителей кубинской эстетики и иск-ва характерны поиски новых форм и худож-средств, соответствующих отражаемой революционной действительности.