Англо-американская философия последних десятилетий. Философский анализ и метафизика

Позитивное отношение к метафизической проблематике, сложившееся в аналитической философии еще в конце 50-х годов, продолжает оставаться характерным и для философии наших дней, о чем свидетельствуют хотя бы приведенные выше споры о сознании. Один из пионеров реабилитации метафизики Питер Стросон в последней книге "Анализ и метафизика" обобщает идеи, высказанные им в предыдущих произведениях и долее четко формулирует свою линию в рамках общего аналитического подхода. Он исходит из того, что философ-аналитик занимается собственно концептуальным анализом и не предлагает принципиально нового видения проблем, как это делали ведущие континентальные философы на протяжении XX в. Правда, отмечает Стросон, сложился и другой образ - аналитика как "терапевта", якобы лечащего различные интеллектуальные заболевания. Но это односторонний подход, не реализующий главную цель философского анализа. Ведь неполадки возникают лишь тогда, когда понятия отрываются от их действительного употребления. "Философ стремится разработать систематическое объяснение общей концептуальной структуры, которой, как показывает наша повседневная практика, мы неявно и бессознательно владеем". Таким образом, задача аналитика, как ее понимает Стросон, прежде всего конструктивна, а не разрушительна.

Подобно тому, как ранее Стросон отверг редукционную версию философского натурализма, он в "Анализе и метафизике" критически рассмотрел редукционную (атомистическую) модель анализа, до сих пор популярную среди англо-американских философов. Такая модель предполагает разложение чего-то сложного на элементарные составляющие и показ того, как эти элементы относятся к целому. Более же плодотворна, на взгляд английского философа, связующая (connective) модель анализа: она прослеживает связи в системе, а не сводит сложное к простому.

Постижение значения теоретических понятий наук, указывает Стросон, предполагает владение дотеоретическими понятиями обыденной жизни, имеющими диспозициональный характер. "Отсюда наши понятия типов индивидуальных вещей, или субстанций, суть понятия с характерными диспозициями к действию или реагированию определенным образом при определенных видах обстоятельств". Структура, конституирующая каркас обыденного мышления и речи, состоит из общих, всепроникающих и несводимых к чему-то другому понятий-типов. То есть имеются такие структурные черты нашего опыта, которые существенно необходимы для понимания содержания этого опыта. Три плана описания базисной структуры будут включать общую теорию бытия (онтологию), общую теорию познания (эпистемологию) и общую теорию предложения, т.е. того, что может быть истинным или ложным (логика).

В эпистемологии, по Стросону, главный вопрос звучит так: как употребляющий понятия человек формирует свои убеждения относительно реальности? Базисное понятие истины служит связующим звеном между теорией познания и теорией лингвистического значения. Другое важное связующее звено - понятие понимания предложении, т. е. схватывания их "истинностных условий" (ситуаций, при которых они либо истинны, либо ложны).

Есть и множество онтологических вопросов, которые имеют отношение к основополагающим логическим понятиям. Так, согласно Стросону, первейшая цель аналитического исследования - связать понятия пространственности и временности с логическим понятием индивидуального объекта. Подобная связь - базисная черта нашей врожденной концептуальной структуры, Начиная со своих ранних произведений, английский философ подчеркивает, что пространственно-временные объекты ("партикулярности") являются в своей основе исходными объектами референции или субъектами предикации. Использующий понятия человек всегда осознает себя в мире в определенной точке пространства и в какой-то момент времени. Понятие о таком пространственно-временном опыте и есть, согласно Стросону, наиболее общая форма понятия чувственного восприятия.

Наш перцептуальный опыт насыщен понятиями, употребляемыми в суждениях об объективном мире. Одни и те же понятия необходимы для описания как опыта, так и внешнего мира. Концептуальная схема служит основой для приписывания пространственно-временным объектам (телам) чувственных качеств. Фундаментальный характер этих "индивидов" отражен в языке, ибо они являются исходными референтами существительных и производных от них фраз.

В психике любого рационального существа, полагает Стросон, связаны элементы верования, оценки (или желания) и интенционального действия. Обучение людей природе вещей в процессе опыта - это обучение возможности действовать с вещами. Связь когнитивного, концептуального и поведенческого обязательно имеет место в том или ином социальном контексте. Складывание у каждого из нас совокупности верований или индивидуальной картины мира есть результат нашей открытости и взаимодействия с миром, включающего и те "инструкции", которые мы получаем от других членов сообщества в процессе жизнедеятельности.

Стросон делает дастаточно радикальный для аналитиков вывод, заявляя, что британская эмпиристская традиция в философии, основанная на установках редукционизма, "атомизма" и феноменализма (теории "чистого опыта", "чувственных данных", "перцептов" и проч.) ошибочна. При этом он отвергает две крайние формы философствования: интернализм (классический эмпиризм) он называет "ментализм без поводьев", а экстернализм - "физикализмом без поводьев". Философия, по его мнению, должна опираться на понятие базисных индивидов, которым можно приписывать как материальные (М-предикаты), так и личностные предикаты (Р-предикаты).

В целом позиция Стросона в настоящее время  складывается из следующих составляющих. Во-первых, речь ведется о наличии у людей врожденной концептуальной схемы, структурирующей весь наш опыт. При этом английского философа не интересуют вопросы, связанные с генезисом этой схемы или с ее физиологическим механизмом, которые он передает психологам и психофизиологам. Такая схема есть то, что делает возможным наш опыт (вариант кантианской трансцендентальной аргументации). Во-вторых, главными понятиями схемы являются базисные понятия материальных тел и личностей, с необходимостью находящихся в пространственно-временном измерении и служащих основой идентификации нами объектов разного рода и языковой референции. В-третьих, (квази) априористский и иннативистский подход сочетается у Стросона со стремлением учитывать деятельностную сторону бытия людей, их включенность в правилосообразную практику того или иного сообщества, комму никативно-интенциональные аспекты языка, придающие нашим словам и предложениям значение. В плане понимания различных сторон человеческой культуры и ее продуктов это открывает перспективу объяснения путей воплощения в культуре как ее универсальных и неизменных характеристик, так и конкретных проявлений культурных универсалий в рамках тех или иных "жизненных форм". Именно в таком плане можно говорить о связи последних вариантов стросоновской концепции философского анализа с более широкими вопросами культуры и мировоззрения.