ВЛАСТЬ

- в самом общем смысле есть способность и возможность социального субъекта осуществлять свою волю, используя различные ресурсы и технологии (авторитет, силу, традиции, закон, техники манипуляции сознанием и т. д.). При определении власти следует учитывать множественность ее проявлений и, соответственно, многоаспектность научных подходов к ее анализу. Этимология слова "власть" уже указывает на многозначность данного феномена. В греческом языке слово "архэ" (arche) имеет два значения - "править" и "начинать". Эти сущностные оттенки присутствуют в словах, имеющих корень "архэ" - "архитектор", "архиепископ", содержание которых раскрывается через синонимы "первый" и "главный", а также в значении "инициатор" - человек, дающий начало движению и деятельности других людей. В латинском языке potestas обозначает способность, возможность, обладание достаточной силой для осуществления какой-либо деятельности. Акцент не столько на источнике, "начале" действия, сколько на его субстанциональной основе - силе. В этом значении термин вошел в романо-германские языки (power). В русском языке - слово "власть" является однокоренным со словом "владеть" (властитель, владыка, владычествовать), основание которого имеет значение "собственник", "хозяин". Этимология подчеркивает экономическое основание, определяющее другие уровни властвования. Эти начальные смыслы легли в основу развитой социально-философской традиции анализа В.

В античной философии (Платон, Аристотель) анализ В. концентрировался на отношении "господство - подчинение", на исследовании природы государства; в средние века  и новое время  эта линия была углублена в учениях Монтескье, Гоббса, Локка, Макиавелли (анализ видов В., сущность разделения В., рациональность в политике и т. д.). Новую главу в анализе В. открыл М. Вебер, который понимал под В. любую возможность проводить внутри данных социальных отношений собственную волю вопреки сопротивлению и независимо от того, на чем основана такая возможность. Затем появляется линия функционального определения В. (Т. Парсонс) - как "обобщенного посредника" отношений в обществе, подобно деньгам. Затем активно развиваются поведенческие концепции В., от бихевиорального направления до психоаналитических определений В., включая игровую модель В. (В. как состязание), "рыночную" модель (В. как сделка, В. как товар) и др. Главной для психоанализа становится проблема генезиса В. как отношений господства и· подчинения в связи с особыми установлениями человеческой психики, преимущественно в ее бессознательных аспектах (Фрейд, Райх, Фромм, Кауффман). Психоанализ впервые обращается к В. слова. Из этого направления вырастает школа Лакана, которая уже полностью концентрируется на изучении В. языка.

Современная картина наиболее ярких социально-философских определений В. представлена политической семиологией Р. Барта, политической антропологией Э. Канетти и археологией В. М. Фуко. В., по М. Фуко, не определяется через чисто "негативные" характеристики (подавление, принуждение и т. п.), он показывает, что различные типы В. порождают и саму реальность, и объекты познания, и "ритуалы" их постижения. М. Фуко доказывает, что отношения В. пронизывают все общество. В. как объект социально-философского анализа предстает прежде всего через свою универсальную природу. Универсализм В. состоит в том, что она "располагается" во всех сферах человеческой деятельности, во всех "клеточках" социальной реальности, на всех уровнях социальной субъектности. "Поле В." может быть предельно малым (личность самого человека, семья и т. п.) и предельно большим, таким как сфера государственной В., международных отношений. Предельно широким "полем В." является вся социокультурная среда, весь социокультурный контекст той или иной эпохи, где В. растворяется в духовном пространстве через мифологии, религии, идеологии. Универсализм В. не отрицает ее конкретно-исторических модификаций, их анализ позволяет выйти на исследование типологии видов В., ее механизмов и технологий в различных исторических эпохах. Основой универсализма В. является природа отношений, которые и составляют сам феномен В. - это отношения зависимости, независимости и взаимозависимости между всеми уровнями социальной субъектности. Т. о., В. предстает и как самостоятельное общественное отношение, и как определенное измерение, качество и смысл других общественных отношений.

Универсализм и тотальность В. предстают и в многообразии форм политического отчуждения и властного фетишизма. В. как абсолют, как некая самоценность всегда становилась объектом фетишизации и сакрализации, формы властного фетишизма соответствовали общей социокультурной эволюции. При этом культурные формы властного фетишизма менялись, но "тайна" В. оставалась непостижимой. Так и сейчас, когда исследователи "расколдовали" тоталитарный мир, поняв механизмы идеократического общества, оказалось, что тайна В. вновь ускользнула. В современном нам обществе притяжение и отчуждение В. не только не ослабели, но проявились еще резче и динамичнее. За образом "тайна власти" стоят и проблема ее анонимности (говоря социологическим языком - проблема субъектов В.), и проблема новых "изысканных" технологий информационного общества, и вечная проблема искушения В. и т. д. В философской интерпретации все это может быть выражено как проблема диалектики рационального и иррационального во В. Как в тоталитарном, так и в посттоталитарном обществах человек существует в ситуации "разлома" сознания, когда мир иллюзий, выраженный прежде всего в соответствующем языке и формах коммуникаций, становится для человека более реален, чем мир его повседневности, иллюзии становятся господствующим мотивом поведения, иррациональное утверждается над рациональным. Движение художественной и философской мысли на Западе подводит к выявлению и осознанию новых форм властного фетишизма. Становится ясно, что тоталитаризм не просто какое-то уродство истории, чудовищная маска XX в., которая уже сдернута. Властный фетишизм модернизируется, эволюционируя в новых культурных формах. Оформление властного фетишизма в информационном обществе способно привести к созданию новой "глобальной иллюзии" через компьютерный рай, через новые утонченные, сверхрационализированные по форме репрессивные практики, которыми владеет субъект информационной В. Формы насилия все более опосредованны. Человек делает то, что он хочет, а хочет он того, что требуется. Фрагментаризация повседневного сознания, "ретрансляторский" характер общения, опасность тотального компьютерного контроля - все это во многом сегодняшняя реальность цивилизованного Запада.

Ситуация распада тоталитарной духовности в нашем обществе, осознаваемая как ценностный кризис, несет еще большие опасности, создает питательную среду для трансформаций властного фетишизма. Утрата смыслов и ценностных ориентиров лишают сознание внутренней структурированности. Бывший "идеологический человек" в поисках позитивной идентификации соотносит себя с неким целым, и чаще всего это оказываются квазиобщности. В. становится средоточием гуманитарного поиска, который фокусируется в главном морально-философском вопросе конца тысячелетия. Что есть В. - благо или зло? Важнейшее цивилизационное достижение или неизбывный инстинкт агрессивной человеческой природы? Ситуация тотального политического отчуждения, когда господствует "Великий Никто", снова порождает смятенное сознание, ставит сложнейшие вопросы перед политической философией, философией В.

О. В. Шабурова