КОСМОЛОГИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО БЫТИЯ БОГА

- своеобразная рационализация основного догмата авраамических религий о Боге как созидателе мирового порядка (космоса), отвечающая Книге Бытия из Ветхого завета. Оно называется "космологическим" (но не просто "логическим") потому, что апеллирует к эмпирическим свидетельствам о наличии в мире причинно-следственной упорядоченности и распространяет понятие каузальности на весь космос.

Суть доказательства в том, что если каждое явление должно иметь свою причину, будучи следствием этой собственной причины, то и весь мировой порядок в целом должен порождаться своей причиной. Перводвигателем (первопричиной) космоса может быть только Бог. Бессмысленно задавать вопрос о причине, которая, в свою очередь, могла бы породить Бога, ибо такой лукавый вопрос просто уводит мысль в бесконечное повторение одного и того же и вновь заставляет возвращаться к представлению о предельной первопричине космоса.

Иными словами, если согласиться с правомерностью понятия первопричины, то тем самым придется логически запретить вопрос о причине первопричины. Но если кто-то настаивает на последнем, то закрыть этот вопрос можно таким ответом: первопричина есть причина самой себя. Поскольку космос один и тот же, то первопричина должна быть признана неизменной, равной самой себе; тогда она не может находиться в сфере изменчивых явлений, фюзиса, физического мира - ее следует искать за рамками самого космоса, в сфере сверхфизического; она не может быть чем-либо иным, нежели Богом.

Космологический аргумент был отчасти развит Платоном, а затем подвергнут более обстоятельному обсуждению Аристотелем, потом Авиценной. Последующие мыслители (Маймонид, Фома Аквинский, Лейбниц, Вольф и др.) совершенствовали форму доказательства Аристотеля - Авиценны. Начав с анализа причинных отношений в физическом мире, Аристотель заключил, что должна быть необусловленная причина, иначе будет бесконечный регресс причин. В аргументе Аристотеля есть дилемма: а) если все на свете имеет причину, то и первопричина не может быть признана без ее причины; б) если существует некая беспричинная сущность, то почему именно ее следует именовать первопричиной, которая порождает все явления? Эта дилемма указывает на внутренне противоречивый характер понятия первопричины, т. к. неявно требует согласиться со следующими альтернативными утверждениями: а) принцип причинности всеобщ, б) существуют беспричинные сущности.

В Ветхом завете подобного парадокса нет, ибо в нем о Боге (Иегове, Сущем, о Том, Кто Есть) говорится не как об экзистенции (существовании), но как о Полноте Бытия. В "Полноте" не вычленяют причинно-следственные компоненты взаимодействия.

Критики Аристотеля обратили внимание также на другую слабость его доказательства, обусловленную аксиоматическим статусом самого принципа универсальной причинности. Доказано ли фактически, что каждое явление имеет свою причину и что в мире нет наблюдаемых объектов, которые не были бы каузально обусловлены? Ведь любое утверждение типа "А есть причина Б" не есть продукт прямого наблюдения, поскольку причины часто бывают внутренними и сокрытыми от внешнего взора;

скорее, такое утверждение выводится разумом из серии наблюдений методом неполной индукции и, следовательно, не относится к числу логически достоверных суждений. Позднее Д. Юм усилил недоверие к идее универсальности причинности, показав, что мы часто склонны принимать за "причины" привычность следования одного события за другим. Однако "после этого" вовсе не обязательно означает "по причине этого", доказывал Юм.

Если тогда допустить, что существует не одна, а множество ничем не обоснованных причин, то почему первопричиной мира надо признать Бога, а не какую-либо иную первопричину? Разве не может быть несколько первопричин, подобно тому, как могут существовать одновременно несколько самых высоких людей на Земле одинакового роста? В доказательстве Аристотеля не было ответа на этот вопрос, и на него взялся ответить - в защиту единобожия - Авиценна. Арабский богослов вычленяет два рода вещей: а) есть вещи, существующие благодаря другим вещам, б) есть самодостаточные сущности, не имеющие ни внешних, ни внутренних причин. Если бы у самодостаточной сущности была своя внутренняя причина, то она существовала бы не сама по себе, а из-за порождения ее одной из ее частей. Тогда в целом она не является самодостаточной. Следовательно, самодостаточной может быть только простая, несоставная сущность.

Теперь предположим от противного, говорит Авиценна, что в мире есть не одна, а несколько первопричин. Коль скоро их множество и они объединены между собой общим свойством "быть первопричиной", то это множество сложно и не может быть названо самодостаточным. Должно быть нечто одно и причем простое, которому это множество было бы обязано своим существованием и объединяло их воедино. Эта причина - бытие Бога.

Долгое время доказательство Авиценны казалось достаточно строгим, пока в конце XIX - начале XX в. Г. Кантор не построил теорию бесконечных множеств. Составляет ли каждый класс предметов единый, цельный предмет, причем непременно сложный по своему составу? Вовсе не обязательно. Например, кот - организм, однако сумма котов не есть кот, не есть организм. Так что если сложные сущности обусловлены, то класс, составленный из сущностей, не обязательно есть сущность сложная, и, следовательно, этот класс может быть не обусловленным, не иметь своей причины. Вскрытые в нашем веке математиками и логиками парадоксы, связанные с идеей множества всех множеств и с понятием бесконечного множества, ослабляют формальную убедительность космологического доказательства Аристотеля - Авиценны.

Существуют и другие варианты космологического доказательства. Так, например, если согласиться с принципом близкодействия (т. е. с утверждением, что передача импульса от тела к телу требует времени и осуществляется с конечной скоростью), то физический мир трудно признать бесконечным по числу составляющих его тел и процессов. Допустим, что тело А имеет причину своего движения в теле В, а тело В - в С и т. д., и спросим, бесконечен ли ряд тел в космосе? Если этот ряд бесконечен, то для передачи начального импульса от некоего тела ? до интересующего нас тела А может потребоваться бесконечное время, т. е. к настоящему времени тело А еще не получило этого импульса и не вызвано к жизни. Однако мы эмпирически констатируем изменения окружающих нас тел, факт их движения. Не следует ли тогда допустить, что ряд от ? до А конечен, а само начальное ? - внешняя для космоса первопричина и причина самого себя? ? неподвижен, приводит в движение весь космос; ? - Бог.

Это доказательство имеет свои слабости: принцип близкодействия не может объяснить одновременную целостность космоса (упорядоченность всех явлений мира); помимо внешнего причинения бывают и имманентные причины изменения (самоизменения) тела;

цепь мировых причин может быть замкнута на себя по типу круговорота и вовсе не обязательно должна быть вытянута в одну линию. В противоположность принципу близкодействия, принцип дальнодействия объясняет, почему бесконечный мир един и способен к мгновенной проводимости импульса от одного полюса мира к другому. Б. Спиноза в "Этике" обсудил возможность взгляда на природу как причину самой себя; в его аргументации есть свои уязвимые места.

Д. В. Пивоваров