ЛЕМ (LEM) Станислав (р. 1921)

- польский фантаст, футуролог, философ, культуролог. Окончив гимназию в 1939, Л. поступил на мед. ф-т Львов, ун-та. В годы оккупации Л. вынужден прервать учебу и работает автомехаником, а после войны продолжает учебу в Краков. ун-те. По специальности врач, проживает в Кракове. Первый роман "Непотерянное время" (как реплика прустовскому "В поисках утраченного времени") выходит в 1955 и посвящен подпольщикам и интеллигентам, ведущим борьбу с нацистами. Первый научно-фантастич. роман - "Астронавты" (1951), за ним следует утопич. роман "Магелланово облако" (1955), "Эдем" (1959), "Солярис", "Возвращение со звезд", "Рукопись, найденная в ванне" (все 1961), "Глас Господа" (в советских переводах известный как "Голос неба") (1968), "Маска" (1976), "Мир на Земле", "Фиаско", а также новеллы и повести ("Охота на Сэтавра", "Сэзам" (1954), "Вторжение из Альдебарана" (1959), "Книга роботов" (1961), "Непобедимый", "Охота" (оба 1965), "Осмотр на месте" (1982) и сказочные циклы ("Кибериада", 1965). Л. написал также автобиогр. роман "Высокий замок" (1966), книги по проблемам кибернетики "Диалоги" (1957) и футурологии "Сумма технологии" (1964), "Абсолютная пустота" (1971), "Воображаемый вакуум" (1973), "Фантастика и футурология" (1970) и "Воображаемая величина" (1973). Л. написал также научно-фантастич. детектив "Насморк" (1976). Круг его интересов включает лит-ведение ("Философия случайности", 1968), философию, кибернетику, астрономию, биологию, физику, химию, астронавтику, космологию.

Л. мыслит в русле структурного и системного анализа (Якобсон, Лотман, Леви-Стросс и др.), теории игр. Его подход к феномену культуры сформулирован в "Сумме технологии" и в "Философии случайности". Л. разделяет общую установку на культуру, свойственную семиотич. подходу: культура - это прежде всего информация, способ передачи и хранения негенетич. информации.

Культура (технология) - это вид игры, а в меру своего универсального характера - это еще и метаигра (набор всевозможных игр). Культура играет с Природой, но не всегда содержательно рефлектирует над этой своей игрой (игра не есть рез-т планирования), культура и культурный смысл не равны, культура всегда опережает свой культурный смысл, к-рый обретается только в ходе "самого становления" человеком. Имеет место удвоение целей или даже достижение не поставленных целей. Самосознание, приходящее всегда a posteriori, и не обладающее прогностич. проницательностью относительно уже применяемой технологии (наличной культуры) конфронтируется со своими собственными овеществлениями, опредмечиваниями, олицетворения-ми и др. рода имитациями, и из них должно вычитывать собственный смысл. Это сознание - всегда сознание опаздывающее и поэтому догоняющее. Осознание - единств, путь самосовершенствования. В "Солярисе" герой вводит гипотезу о боге, "несовершенство к-рого... является подлинной, имманентной чертой. Это должен быть бог, к-рый ограничен в своем всезнании и всемогуществе, к-рый ошибается в прогнозировании своих будущих действий, к-рого может ограничить ход вызванных им явлений. Это ... ущербный бог, к-рый всегда хочет больше, чем он может и не всегда это понимает..., к-рый не имеет ничего общего с сущностью добра и зла". Нежелание назвать этого бога человеком вводит лишь динамику в диалектику культурного становления и следует из дальнейшего определения человека как бессознательного, силящегося понять собственное происхождение существа (Хари в "Солярисе", главная героиня "Маски"). Образы, порождаемые в Солярисе океаном, занимающимся отгадыванием своего лица, своей скрытой задачи, кем-то (Творцом) заранее заданной или определенной, наподобие "маски" (рассказ "Маска"). Библейский образ человеч. подобия Богу здесь по сути остается в силе. "Человек же... не ставит целей. Их поставляет ему время, в к-ром он рождается. Он может им служить или им сопротивляться, но причина служения или сопротивления дана изнутри. Чтобы ощутить подлинную свободу в выборе целей, нужно быть одиноким, но это невозможно, потому что человек, к-рый не вырос среди др. людей, не может стать человеком".

Игровая активность культуры тем не менее ограничена принципом гомеостазиса (стремление к равновесию вопреки изменениям), ибо гл. задача любой культуры - это выживание, реализация нек-рого минимума правил на каждом уровне игры, а технология культуры служит органом этого гомеостазиса. Форма поведения организма, не помогающая ему выжить, является в итоге ошибкой. Культура, согласно этой теории, создается в рез-те ошибок, промахов. Не преследуемые, но достигнутые цели - это и есть культура. Такая экологизация Культуры оборачивается окультуриванием природы, могущей стать то ли вещью, к-рую можно обменивать, украсть, подарить, а самое главное - дублировать (тиражировать) (см. "Путешествия Ийона Тихого"), т.к. она прежде всего есть самопорождение как имитация "живым сознанием", сознанием как природой (образ "плазматич. машины" - "Соляриса", "гениального океана"). "Солярис" предстает как единство сознания и природы. Природа не сознательна, а всего лишь имитативна, но предстает как принцип реальности сознания, реализованная способность воображения по Канту, обладающая реальной физич. мощью (в "Солярисе" все ожившие образы наделены незаурядной физич. силой). Это обусловлено отсутствием готовности к подлинной встрече. Герой "Соляриса" признается:

"Мы считаем себя рыцарями святого Контакта. Но мы не ищем никого, кроме людей. Мы не нуждаемся в чужих мирах. Нам нужны зеркала. Мы не знаем, что делать с другими мирами. Нам нужен всего лишь собственный мир, да и тот нас измучил". Космос как человеч. бессознательное, "анахорет", отшельник, замкнувшийся в себе, противостоит Земле как рац. Я-Образ. Однако только освоение Космоса (Бессознательного) являет собой перспективу человеч. прогресса. Человек вынужден пробиваться через "демонологию" оживших образов собственного опыта к их осознанию, приданию им знания о собственном происхождении ("Солярис", "Маска"). Подобная "текстовость" природы (поскольку существует "текст" как закономерность построения данного природного объекта) и гарантирует ее неистребимость; нехватка ресурсов для Л. не проблема, природа неистощима (просвечивает марксистская концепция материи). Здесь Л. впадает в парадокс. С одной стороны, принцип гомеостазиса относится им к планируемому участку технологии ("Солярис" стабилизирует все гравитационное поле планеты, являясь "гомеостатич. океаном"), с другой же стороны, технология включает вероятность достижения непредвиденных целей, в т.ч., самоуничтожения, чему, в свою очередь, Л. ищет объяснение в "злых устремлениях человека", против к-рых "будущая технология" сможет найти окончат, противоядие, предоставляя гомеостазису единоличную власть. Такой утопич. акцент понятен исходя из общепросвещенческой установки Л. на сопряжение нравственности и рациональности и из проекции технократич. утопии на принцип человеч. веры (понятие "вины" в отношениях с материализованными участками сознания и/или опыта: Крис и Хари в "Солярисе").

Материал, к-рый обыгрывается игрой, это т.н. атмосфера культуры, избыточность информационная (или природная - природы не становится меньше, сколько бы ею не пользовались, она существует) каждой культуры по отношению к минимуму, определяемому Природой (или Культурой для более частных видов игр). Противопоставление Культура - Природа позже трансформируется в оппозицию Культура - Техноэволюция. Внутр. динамика культуры, объяснением к-рой занимается Л., осуществляется через движение от периферии, маргинальной позиции (субкультуры) к центру (культуре), притом ставка игры, ее правила и выигрыш меняются. Это приводит к ломке существующей структуры, дроблению культуры в целом на субкультуры, где каждая субкультура повторяет общий культурогенетич. старт. Поскольку культура - это игра с избыточностью, модель культурной динамики - это модель стохастическая (вероятностная).

Язык по концепции Л. - стабилизатор культуры и подчиняется т.о. тому же правилу гомеостазиса. Язык семиотичен, и культурные игры - своего рода сверхъязык (культурный код), технически эффективный, информативно эластичный, и самоорганизаторски автоматич. образование. Отд. культура - "текст", к-рый случайно осуществил одну из многих возможностей, и в этом смысле уникальна.

Понятие кода культуры включает, с одной стороны, операции, из к-рых он складывается, и число к-рых растет и, с др., - смыслы, его обусловливающие, число к-рых уменьшается. В процессе эволюции код трансформируется из однозначного в многозначный, а стабильность многозначности свидетельствует о нестабильности истории. Код культуры не порождает произвольных конструкций, наоборот, описывая межкодовые различия культур (включая субкультуры), код культуры описывает тем самым культурные различия. Код культуры - это избыточное образование, избыточность к-рого в конкр. сообщении уменьшается. Описание культуры - это составление словаря культурем и правил. А культурный механизм определяет специфику функционирования культуры. Культура (в своей игровой активности) означает человека, группу людей или Бога в зависимости от уровня осознания целей и последствий их достижения.

Л. в меньшей степени занимается вопросом "что делает культуру культурой", скорее тем "что и как играет с Культурой", будь то Природа, техноэволюция или случайность. Л. описывает вероятностную экологию культуры, т.е. занимается факторами, внешними по отношению к имманентной структуре культуры, теми факторами, к-рые играют с культурой.

Coч.: Summa technologiae. Krakow, 1967; Filozofia przypadku. Krakow, 1968; Opowiadania wybrane. Krakow, 1978; Biblioteka XXI wieku. Warsz., 1986; Filozofia przypadku: hit w swietle empirii. T. 1-2. Krakow, 1988; Maska. Krakow, 1988; Czlowiek z Marsa. W-wa, 1994; Соч.: В 2 т. М., 1992; Возвращение со звезд: Фантаст, роман.М., 1991; Собр. соч.: В 12 т., М., 1992-1995; Этика технологии и технология этики; модель культуры. Пермь; Абакан,1993.

Лит.: Чернов И. Три модели культуры // Quinquagenario.- Tartu, 1972.

И. Лейтане (Латвия)