Постмодернизм

- совокупность возникших на Западе во второй половине XX в. философских учений как реакция на чрезмерное засилье "решеткой логицизма", узами "рациональной выверенности", ведущей в дурную бесконечность линейностью концептуальных построений, избыточной механистичностью, абсолютизированной детерминированностью, чрезмерной заорганизованностью философского и научного мировоззрения XIX - первой трети XX в. Освобождение от "засилья детерминизма", с которым в XX в. крупнейшие ученые и философы стали связывать "скорее не науку, а карикатуру на науку" (И. Пригожин), пошло по пути, с одной стороны, усиления универсализма (создание системной методологии и системологии, кибернетики и синергетики на основе "архетипа целостности", в постгёделевскую эпоху приобретшего самодовлеющее значение), а с другой - укрепления реакции отторжения, идеологических позиций простой негации в отношении к науке и философии означенного выше периода. Понятно, что организацию, универсальный закон, всеобщие связи и зависимости П. отвергает как фантомы. "Организация есть террор над личностью", - утверждают его творцы; подлинное познание есть "скольжение по смыслам"; каждая личность заключена в узких рамках между шизофренией и паранойей и в познании общества первую скрипку должен играть шизоанализ (Ф. Гваттари, Г. Делёз); "иерархия - это наша проблема" (А. Шопенгауэр). В П. явственно, что называется, невооруженным глазом видны признаки общего разложения, духовного растления или даже маразма, западноевропейской философской мысли, которая, социогенетически опережая экономику, дает портрет ближайшего будущего всей на ней основывающейся культуры. (Идейный базис, что было, как правило, всегда, во все времена, упреждал в своем становлении и развитии базис экономический.) П. можно рассматривать и как реакцию буржуазной мысли на тотальный кризис конца 20-х - начала 30-х гг. под названием Великая Депрессия, охвативший все государства Запада, из которого они, увязнув в потребительстве, меркантильности и вещевизме, в идейном отношении до сего времени не могут выйти, чтобы, не замыкаясь на прославлении и реабилитации педерастии и лесбиянства, создать что-нибудь духовно стоящее и по-человечески нравственно высокое, подлинно содержательное, ценное.