ШИЛЛЕР Иоганн Кристоф Фридрих

(10.11.1759, Марбах на Некка-ре, - 9.5.1805, Веймар), нем. поэт, драматург, философ, теоретик иск-ва, историк. По окончании Воен. академии герцога Вюртембергского в Штутгарте (1780). назначен полковым врачом. В 1781 опубликовал свою первую пьесу «Разбойники», после чего последовали репрессии, заставившие Ш. бежать из этого княжества. После неск. лет скитаний, будучи уже автором 4 пьес, в 1789 поселился в Йене, получив должность экстраординарного профессора истории в ун-те. В этот период Ш. занимался гл. обр. ист. и филос.-теоретич. работой, часто бывал в Веймаре, где читал курс эстетики. С лета 1794 началось тесное дружеское общение между Ш. и И. В. Гёте, необычайно плодотворное для обоих. Драматич. трилогия «Валлен-штейн» (1800). ознаменовала начало зрелого этапа в творчестве Ш. «Мария Стюарт» (1801), «Орлеанская дева» (1801), «Вильгельм Телль» (1804). пользовались триумфальным успехом. Во время работы над трагедией из рус. истории «Деметриус» жизнь Ш. оборвалась - во многом из-за многолетнего напряжения физич. и духовных сил вопреки прогрессировавшей тяжёлой болезни.

Творчество Ш. пронизывает идея свободы, получившая множество воплощений в его произведениях, изображавших самые разные эпохи, характеры и ситуации. В пьесе «Разбойники» Ш. развенчал старинную мифологему «благородного разбойника», показав, что беззаконием нельзя бороться с беззаконием: свобода, поставленная «выше чести и жизни», самоубийственна. Уникальность драма-тич. иск-ва Ш. - в способности превратить моральный пафос (к-рым в особенности проникнуты его последние - «высокие» - трагедии). в источник эстетич. наслаждения, связывая воедино красоту и добродетель. В «Письмах об эстетич. воспитании человека» (1793—95), в значит. мере написанных под впечатлением событий Франц. революции кон. 18 в., он отстаивал «иск-во идеала» в противовес утилитарным тенденциям времени. Тео-ретич. источник «Писем..» - «Критика способности суждения» И. Канта, осн. идею к-рого Ш. выразил по-своему и развил, обогатив ист. видением грандиозного социального сдвига, совершавшегося на его глазах. Т. о., эстетическое Ш. видел не только в его самодовлеющей сущности, но и в его отношении к прогрессу человека и человечества и в связи с опытом социальной революции. Старый порядок «..колеблется, его прогнивший фундамент оседает и, кажется, явилась физическая возможность возвести закон на трон, уважать, наконец, человека как самоцель и сделать истинную свободу основой политического союза. Тщетная надежда! Недостает моральной возможности, и благоприятный миг встречает невосприимчивое поколение» (Собр. соч. в 7 тт., т. 6, с. 261). Ш. считал, что падение Бурбонов давало возможность заменить гос-во произвола и привилегий гос-вом закона и справедливости, но этого не произошло, и не случайно, а в силу природы вещей, прежде всего неподготовленности реального человека к столь радикальному изменению. От «естественного» гос-ва, основанного на силе, не может быть прямого перехода к гос-ву свободы, ибо разрушение насильственных уз высвобождает буйные порывы человеческого вожделения, способного лишь разрушать. В этом отношении непосредств. результаты социального переворота похожи на последствия затяжной войны, изображённые Ш. в самом крупном ист. соч. «Тридцатилетняя война»: «..исчезлоуважение к человеческим правам, страх перед законами, чистота нравов, сгинула верность и честность, и лишь одна сила правила железным своим скипетром» (т. 5, с. 346). Ш. показал, как гос-во восстанавливает силы в более брутальной, чем ранее, форме, а пренебрежение реальностью мстит за себя в политике, где фальшивый идеализм, ставящий перед собой неосуществимые цели, приводит к тиранич. господству природной необходимости, чтобы сохранить основы человеческого общежития.

В человеке, по Т., смешаны две натуры: физическая (чувственная). и духовно-нравственная, причём в разной пропорции. При этом физич. человек реален, существование морального человека проблематично. Моральный человек есть лишь идеал абс. господства разума над чувственным влечением и означает полное вытеснение индивидуального в человеке «родовым», т.е. общечеловеческим. Физич. человек - полная ему противоположность, он гонится за материальными благами, к-рые разделяют.н. противопоставляют людей, т. к. всякое присвоение есть вместе с тем обособление. Есть и др. источник разобщения людей: разделение труда, к-рое пожизненно приковывает человека к его роду деятельности, и «он становится лишь отпечатком своего занятия», а между людьми устанавливается «механическая связь» изолированных частей, как в обыкновенной машине.

Понимая, что разделение труда есть неизбежная плата за прогресс цивилизации, Ш. предлагает эстетич. воспитание - развитие «культуры чувства» - в качестве средства обретения гармонии, но не тотальной, в масштабе всего общества, а индивидуальной и локальной. Эстетич. восприятие - «наместник разума» в сфере чувственности - преодолевает противоположность нравств. закона и чувственного влечения, будучи «счастливой серединой» между моральной свободой (до к-рой человеку ещё необходимо подниматься). и природной необходимостью в её брутальном проявлении. Иск-во облагораживает влечения и смягчает непреклонную суровость разума, склонного пренебрегать индивидуальным в пользу всеобщего. Оно соединяет в себе пассивное созерцание и активное действие, свободное от грубого давления обстоятельств, и тем самым воплощается в игре - «эстетич. видимости». До гос-ва социальной справедливости, по мысли Ш., ещё далеко, но подготовкой к нему служит вполне осуществимое «гос-во эстетич. видимости», «круг прекрасного общения», в к-ром могут реализоваться ценности свободы, равенства и братства.