Сколько всего было про драконов и принцесс написано, кажется, дальше некуда, но я все-таки рискну рассказать свою историю.
Жил Дракон, славный и милый. Никто не умел изрыгать огонь так ловко, что с одного раза загоралось сразу полдеревни. Глупые крестьяне трусливо прятались, заметив, издали его знаменитый бреющий полет. От сердитого взгляда рыбьих глаз навыкате и серного запаха из раскрытой пасти отважные рыцари шлепались с боевых коней мешками. Чего стоили одни его ушерога! Дракон наводил ужас на близлежащие королевства. Местные короли и королевы исправно собирали дань, чтобы его задабривать. Но каждый месяц он принимался бузить, постепенно захватывая новые территории.
Однажды Дракон решил слетать в какое-нибудь очень отдаленное царство, до которого еще не докатились слухи о его проказах. Он набузился там в свое удовольствие и остановился отдохнуть высоко в горах, где развлекался тем, что дышал на снега, устраивая смертоносные лавины, пока ранним приятным утром не встретил на узкой горной тропе, представьте себе, принцессу со свитой. О том, что это принцесса догадаться нетрудно. У драконов на них генетический нюх. И, хотя на прелестном создании было альпинистское снаряжение, а не воздушное платье, а свита путалась в веревках и карабинах, Дракон принял боевую позицию № 3: лапы в стороны, хорда изогнута, ушерога топорщатся. Для начала он изрыгнул небольшой столп огня, отчего придворные, хоть и были в одной связке, разбежались.
Лишь принцесса не испугалась. Наоборот, она подошла к Дракону, щелкнула его по носу и засмеялась:
- Какой забавный! Господа, смотрите, кого я нашла!
Господа стучали зубами из-за камней. Дракон приготовился, было сожрать нахалку, но, заглянув в ее глаза лишь на миг, понял, что пропал на всю жизнь. Таких глаз, цвета морского прибоя, не встретишь ни у одной девчонки на планете. В них таяли мерцающие звезды, сияли восхитительные жемчужины. И хотя принцесса улыбалась, глаза ее оставались печальными, полными утренней горной росы, но, увы, смотрели они сквозь Дракона, в неведомые дали.
- Пойдем с нами, - скомандовала принцесса, похлопав его по когтистой лапе, - я покажу тебя маме и папе!
Дракон обреченно вздохнул и поплелся за ней, как комнатная собачка. Он следовал за каретой, время от времени изрыгая пламя, отчего стога сена и дома, стоящие у обочины, загорались. Находчивая принцесса приставила к Дракону пожарников, те тушили пожары, а казначей выплачивал погорельцам компенсации.
Дома Дракона представили папе с мамой. Папа был категорически против, но королева-мать, умнейшая женщина, сказала, что неплохо иметь в доме своего дракона, чтобы другим неповадно было! Дракон остался жить при дворе. Конечно, он понимал, что принцесса капризна, что у нее дурная наследственность, ведь и бабка, и прабабка, и прапра.., словом, все женщины в ее роду были принцессами. Но ради ее глаз, цвета морского прибоя, полных мерцающих звезд, он мог сделать все, что угодно. Чтобы рассмешить ее, он готов был надеть дурацкий колпак с бубенчиками. Слава богу, у принцессы хватило ума не просить его об этом. Она потребовала только, чтобы Дракон прекратил мелькать перед глазами, стал поменьше ростом, научился прямо ходить и не извергал пламени. Казна не способна оплатить такое количество огнетушителей и выдать такое количество компенсаций!
Дракон прекратил полеты, изловчился расти внутрь, его изогнутая хорда стала менее гибкой, костенела, превращаясь в позвоночник. Он учился ходить, когда никто не видел, уморительно цепляясь за стены, но вполне успешно. Вскоре передние лапы стали походить на руки, только ногти приходилось стричь по два раза в день. Сложнее было с пламенем. Дракон долго не знал, что с ним делать, пока не сообразил, что изрыгать нужно в себя. Правда, сжигая при этом пищевод и желудок, он заработал язву, но на то есть придворные врачи. И потом, что такое язва, если сердце Дракона пылало, как огромный костер!
Принцесса уделяла Дракону массу своего драгоценного времени, самолично научила его читать и писать. Тот оказался на редкость сообразительным, и они вместе легко поступили в Университет, где приятно и весело проводили время, пока она не объявила, что хочет стать хиппи. Возлюбленная сменила кринолин на драные джинсы и рванула стопом по соседним странам. Дракон следовал за ней, волоча хвост по пыльным дорогам. Принцесса сделалась вегетарианкой, и он прекратил глотать козочек, питаясь полезной морковью. Принцесса стала пацифисткой, и Дракон смиренно подставлял сразу обе щеки, если случалась драка. Он отрастил чешую до плеч, мог часами сидеть рядом с ней в позе лотоса, пытаясь постичь, куда же она все-таки смотрит. Вот только травку покуривала одна принцесса, после того, как они в первый раз затянулись вместе. Тогда Дракон, осмелев, обнял ее за хрупкие плечи и поцеловал горячим драконовским поцелуем. Принцесса затрепетала, но потом, хорошенько подумав, испугалась и запретила ему курить, конечно, из соображений противопожарной безопасности!
Как-то со скуки она сунула ему в руки гитару, и к всеобщему удивлению оказалось, что Дракон неплохо играет, недурно поет, а, главное, на свои собственные гениальные стихи.
- Ты будешь рок-музыкантом, - решила принцесса, - вот только хвост убрать, и хайр сбрить!
Дракон перенес три операции по удалению хвоста. Ушерога подпилили на манер ушей. Испробовав на своей голове все средства депиляции, Дракон отрадно полысел, обнажив миру правильной формы череп, покрытый тонкой кожей и на редкость эротичный. Принцесса купила ему черные очки, стильную серьгу в ухо и занялась продюссерством со всей неуемной энергией. Частенько, когда в порыве вдохновения Дракон взмывал под потолок (он уже начал забывать, как это делается), она врывалась, закатывала скандалы с битьем дисков, разыскивала под диванами поклонниц. Не найдя, рыдала, уставшая, на кушетке. Он грохался на пол, возле ног возлюбленной и радовался: "Ревнует - значит, я ей небезразличен!" Тихонечко целовал ее локоны, уверял, что любит ее одну, и никто ему не нужен, ну, разве иногда, в конце концов, он же мужчина. А она затихала, глядя опять куда-то сквозь. И ему так хотелось умереть.
На удивление быстро они добились успеха. Оглохшие от собственного визга фанатки носили Дракона на руках. Деньги текли рекой в королевскую казну. Они объездили полмира, хотели объехать оставшуюся половину, но вернулись домой немного передохнуть, потому что у принцессы случилась депрессия. Она целыми днями плакала и не отпускала от себя Дракона ни на минуту. Он сидел рядом, задыхаясь от тайной радости: "Раз я ей так необходим, значит - любит!"
Дома принцесса быстренько пришла в себя. Дракон писал новые песни, а она гуляла по крепостной стене. Возвращалась, посвежевшая, с букетиком эдельвейсов в руках. Говорила всякие милые нелепости. Дракон обожал ее такой. А папа с мамой даже стали подумывать, что известный рок-музыкант, пусть и Дракон в прошлом, неплохая партия для засидевшейся в девушках, пусть и симпатичной, принцессы.
Однажды принцесса позвала Дракона на прогулку. Они отправились на чудный луг. Солнышко светило ласково, кругом бабочки, овечки. Честное слово, Дракон чуть не прослезился! Но она подвела его к пастуху и пролепетала:
- Я давно хотела вас познакомить. Это - пастух, а это - Дракон!
И взглянула на пастуха глазами цвета морского прибоя, полными мерцающих звезд и горной росы. Наконец Дракон понял, кому все эти годы предназначался ее взгляд! Пастух как пастух. Красив, широкоплеч, смугл. Дракон спрятался за темными очками, пожал сопернику руку и, сославшись на головную боль, поплелся домой, где принялся крушить мебель любимой гитарой, извлекая из ее нежных струн такие звуки, что по королевству пошла дрожь, а придворные все как один взяли выходной.
Вернулась принцесса. Она пахла эдельвейсами, светилась нежностью и была полна желания выговориться. Дракон притих. Принцесса говорила о том, что любит пастуха с пеленок, что родители запретили им встречаться, что Дракон, как брат, должен, просто обязан, помочь. И он помог. Дракон подкатился к королеве, с жаром доказывая, что никакая выгодная партия не стоит счастья ее драгоценной дочери. Он умудрился полностью разонравиться, как будущий зять, королю-отцу, выиграв у того подряд три партии в шахматы. Он разбился в лепешку, но организовал свадьбу, вплоть до свадебного торта, и лично приклеивал раздвоенным языком марки на приглашениях.
Перед венчанием принцесса поцеловала его во вспотевший лоб:
- Ах, вот если бы он был немножко больше похож на человека, а лучше на самого пастуха!
Дракон дрожащей рукой повел принцессу к алтарю. В торжественной тишине празднично убранной церкви отчетливо слышались удары его сердца. Невеста наморщила лобик, и сердце замолчало, ничем не нарушая больше хода радостной церемонии. На пиру Дракон напился до поросячьего визга и не увидел, как молодые, уезжая в свадебное путешествие, помахали ему напоследок.
Он пил день, два, неделю, месяц. И деградировал. В хмельном угаре разбил очки, подаренные принцессой. Его лысый череп оброс чешуей. Распрямились подпиленные ушерога. Два горба отлепились от спины, образуя потрепанные, но крылья. После еды (а надо сказать, что он принялся за всякую мелочь, вроде мышей и кошек) снова изрыгал огонь, сначала, правда, небольшими облачками.
Вскоре Дракон нечаянно подпалил дом престарелых на ратушной площади. Полицейские бросились его арестовывать, но он сверкнул на них глазами, как в старые времена, и стражи порядка в растерянности отступили. Вернувшись домой, Дракон проспал три дня, а когда проснулся, обнаружил, что помимо страшной головной боли у него появился хвост, пока небольшой, но вполне управляемый со стрелой, где и положено. Он вскарабкался на крепостную стену, тяжело спрыгнул и улетел, помахивая коротким хвостом, к всеобщей радости горожан. Лишь королева-мать пустила слезу в носовой платок.
Некоторое время Дракон отсиживался в горах, отращивая позорно короткий хвост. Таскал у местных пастухов овечек, поджаривал лавины и с удовольствием пугал альпинистов. Созрев для бузы, он налетел на соседнее королевство, спалил несколько деревень и приземлился на дворцовой площади. По лазоревому ковру к нему, чуть приволакивая ножку, подбежало существо в бантах и оборках и жеманно прокартавило:
- Ой, какой мивый! Я возьму тебя к себе! Вадно, душечка!?
На минуту обалдев, Дракон рявкнул "нет!", и проглотил очередную принцессу вместе с бантами да оборками. Изрыгнув столб огня, он выплюнул на ковер красный башмачок.
Из-за аккуратно подстриженных кустов выскочила бдительная охрана, скрутив Дракона, потащила его в здание суда. Присяжные и судья в один голос осудили злодея. Король с королевой безутешно плакали. И хотя в семье было еще двенадцать дочерей-принцесс, съеденная, оказалась всенародной любимицей. Сотня отважных рыцарей примчалась на лужайку, чтобы изрубить наглеца на колбасу. Их кони ржали и били копытом в ожидании схватки. Судья приговорил Дракона к смертной казни через изрубление, повешение, утопление и сожжение на костре.
Устало вздохнув, Дракон расправил крылья, освободился от кандалов и наручников одним ударом мощного хвоста, проглотил судью, парик, молоток и вышел на свободу. Обратив отважных рыцарей в позорное бегство, Дракон изящно поднялся в воздух и полетел, рассекая легкие облачка, в надежде отыскать где-нибудь уголок, свободный от царственных особ.