Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых блаженных калек,
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила,
Мол, оставайся-ка, ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне,
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью,
Баба, как баба, и что её ради радеть.
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту, и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз.
Деньги взяла и часы, и ещё документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так ничего.
Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
"Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё."
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами её.
Стервой ругали её и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса,
Духу чтоб не было, на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа.
Тот протокол заключался обидной тирадой,
Кстати, навесили Правде чужие дела.
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама пропилась, проспалась догола.
Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за Правду воюет,
Правда, в речах его правды на ломаный грош,
Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.
Часто, разлив по 170 граммов на брата,
Даже не знаешь куда на ночлег попадёшь.
Могут раздеть - это чистая правда, ребята,
Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь,
Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь,
Глядь, а конём твоим правит коварная Ложь.