Жил некогда лавочник. Торговал он медными и серебряными тарелками, блюдами и кувшинами.
Посуда красивая, дорогая, посетители солидные. Два-три покупателя за день — вот и достаточно, чтобы за месяц выходила прибыль в тысячу дирхамов. Всё остальное время лавочник курил кальян, дремал в тишине или глазел на прохожих.
И всё бы хорошо, но на душе у него было как-то беспокойно. То вдруг кольнёт мысль о недавнем пожаре в восточной части базара, то вспомнится, как среди бела дня ограбили лавку знакомого ювелира.
Он размышлял: «Хвала небесам, времена сейчас хорошие. Войны нет, падишах мудр, торговля процветает, горожане богатеют. Но благоденствие не бывает вечным, в одночасье всё может перемениться — и люди начнут мечтать о куске хлеба, а не о покупке серебряного кувшина. Не зря говорят, что умный человек не станет держать все деньги в одном кармане».
И решил он из осторожности завести ещё одну лавку — бакалейную. Мука, сахар, крупа — вот что нужно всем и в любое время. Да и денег две лавки принесут намного больше. Была тысяча — станет две.
Правда, пока приходилось больше тратить. Новый товар и сама лавка обошлись недёшево. «Но так всегда бывает в начале, — сказал себе лавочник. — Только глупец надеется получить что-то из ничего».
Бакалейным делом он никогда не занимался, поэтому надо было узнать, по каким ценам торгуют другие торговцы, изучить и перенять разные торговые хитрости, да ещё приглядывать за приказчиком, которого он посадил в новую лавку. Известно, что даже самый честный работник, оставленный без надзора, уже через месяц превращается в отъявленного мошенника.
Потом лавочник подумал, что не помешает открыть заодно мясную лавку. А чтобы не платить перекупщикам, самое лучшее — это завести собственный скот. Поэтому он купил отару овец и стадо коров, а в ближней деревне — землю под луг.
Собственных денег на новые приобретения ему не хватило, он влез в долги. Забот тоже прибавилось. Целый день он бегал от одной лавки к другой, а через день выезжал в деревню — скот требовал постоянного присмотра.
Но дела шли неважно. Часть муки и крупы съели мыши, пришлось потратиться на починку склада. Половина коров пала от неизвестной болезни, но лавочник подозревал, что причиной был плохой уход. И от торговли пока не было никакого барыша. И то сказать: лишь выйдет он из лавки, как приказчики, зная, что он вернётся не раньше вечера, тут же погружались в такой крепкий сон, что своим храпом отпугивали всех покупателей.
Через полгода лавочник подсчитал доходы. Удивительно, но выходила та же тысяча дирхамов! Зато он утешал себя мыслью, что имея целых три лавки, не считая скота, он может больше не бояться грядущих бедствий.
Однако желаемое спокойствия не приходило. И тогда он решил в добавление к лавкам завести ещё мастерскую по изготовлению серебряной и медной посуды. Тогда ему не придётся платить за поставляемый товар, он сбережёт уйму денег, но главное — и сам станет оптовым торговцем.
Поскольку свободных средств у него давно не было, он заложил свои лавки, купил серебро и медь и нанял лучших мастеров.
Знакомые перестали его узнавать. Лавочник похудел, осунулся и был настолько поглощён мыслями о своих многочисленных делах, что больше не мог ни о чем говорить и думать. Рано утром он шёл в бакалейную лавку, потом проверял посудную и мясную, потом слушал доклад управляющего его деревенскими делами, потом спешил в мастерскую, потом обходил лавки по второму кругу. И везде обнаруживал лень, обман и воровство, особенно среди медных и серебряных мастеров.
Крутился он как белка, а доходов больше не стало — вся та же тысяча дирхамов от всех его дел. К тому же в руках оставалось в пять раз меньше — остальное приходилось отдавать за долги.
И однажды лавочник вскричал:
— Лучше быть последним нищим, чем жить, как живу я! Стократно проклинаю день, когда я решил устроить себе спокойную жизнь! Именно тогда я и лишился спокойствия!
И он продал лавки, скот, мастерскую, уволил всех работников, с удовольствием слушая, как они воздевают руки к небу и горько проклинают судьбу. А потом пошёл в свою старую посудную лавку, раскурил кальян, откинулся на подушки и понял, что он счастлив и спокоен, как никогда прежде.
И услышав эту историю, мудрец сказал:
— Воистину, нет пользы в завтрашнем счастье, если за него надо заплатить счастьем сегодняшним.