язык религии

язык религии
        ЯЗЫК РЕЛИГИИ — символическая система, репрезентирующая содержание религиозного сознания; образована культовым языком и совокупностью языковых стратегий, свойственных религиозной формации в целом или отдельным конфессиям. Уже в архаических обществах складываются два типа языка: обыденный язык, т.е. язык повседневного общения, и культовый язык. Формирование культового языка обусловлено типичной для магического сознания операцией отождествления слова как вербального аналога обозначаемого объекта с самим объектом и представлением — слово заключает в себе сущностные качества объекта, разделяет с ним общую судьбу. На этом основании действия со словами, обозначающими религиозные объекты, воспринимаются как взаимодействие с самими объектами. Культовый язык включает особую лексику — названия ритуальных действий и предметов, имена деифицированных существ, особые звуки, формулы, др. вербальные компоненты. Многие слова, входящие в состав культовой лексики, табуированы для употребления в обыденной речи; некоторые слова обыденного языка имеют в контексте культового языка совершенно особый смысл. Все это придает лексике культового языка особый, «инаковый» по отношению к обыденному языку характер, фундирует его статус экстраординарного, внеповседневного — священного феномена, соответствующего реалиям иночеловеческого мира. Культовый язык отличается от обыденного не только в лексическом отношении, но и своей прагматикой, т.е. способом употребления, коммуникативными моделями. Использование культового языка может быть строго обусловлено временными рамками, пространственными координатами (напр., пределами храма), ритуальными действиями, особенностями религиозной группы и др. ситуативными обстоятельствами. Употребление культового языка без соблюдения установлен г чх правил приводит, согласно религиозным преде "и млениям, к профанации языка и деградации его силы. Обычно каждое культовое сообщество вырабатывает свой культовый язык (в архаических культурах — культовые языки мужских и женских групп, охотников, воинов, тайных обществ, шаманов и др.).
        Сложный мир религиозной жизни находит свое отражение в многообразии языковых стратегий, которые вырабатывают разные религиозные культуры, группы и индивиды. В развитых религиях культовый язык унифицируется, множественность культовых языков сокращается, однако не исчезает совсем. Большинство поздних религий придерживается стратегии сохранения культового языка: напр., в католицизме — латынь, в индуизме — санскрит; в рус. православии — церковнославянский (старославянский) язык, существование которого предопределило специфическое «двуязычие» (диглоссию) традиционной рус. культуры. Церковнославянский язык выступал языком христианской веры, литургии и «высокой» культуры — языком священным, единственно уместным при богослужении, при изложении высоких истин и передаче возвышенных чувств; рус. язык занимал положение языка повседневного общения и обыденного опыта. Стратегия «двуязычия» (диглоссии) сохраняется не только в церковной жизни, но в современной рус. культуре, особенно в литературном языке. Особую языковую стратегию представляет эсхрология — ритуальное сквернословие. Специфические языковые стратегии представлены глоссолалией, вербальным поведением юродивых и практикой коанов. Речи юродивых нередко имели вид маловразумительных высказываний, восклицаний, мычания: их речь — «словеса мутна», по свидетельству средневекового автора. Язык «мутных словес» юродивых имел значение особого средства, на котором изрекаются истины, не выразимые посредством прямолинейных суждений. Такое восприятие выражало типичную для многих религий идею о том, что слово, язык — данности посюстороннего, человеческого мира — выступают преградой для развития представлений об инаковости той абсолютной реальности, к которой религиозное сознание стремится как к истинному бытию. Действительно, трансляция психоментальных религиозных феноменов, напр. данностей религиозного опыта, в стихию языка зачастую имеет своим следствием деформацию смыслов. В завершенном выражении тенденция минимизации значимости языка как средства выражения высших истин приводит к стратегии отказа от вербальных актов — стратегии молчания, особенно характерной для мистицизма. Она предполагает переход от вербальных средств выражения содержаний религиозной ментальности к стратегии невербальных символических языков, напр. языку жестов, визуальных образов и т.д. Однако остаться безглагольным религиозное сознание в целом не может. Вне слова оно не может ни осознать собственную идентичность, ни обрести полноту надындивидуальной духовной формации. Поэтому быть высказанным — необходимое условие его существования.
        С изучением Я. р. связана, прежде всего, философия языка религии — область знаний, исследующая сущностные свойства Я. р., специфику семантики и прагматики религиозного дискурса. Формирование этой области имеет длительную историю, уходящую в лингвистические штудии религиозных мыслителей и философов. Значительный вклад в понимание проблем Я. р. внесен герменевтикой ( Ф. Шлейермахер, Х. -Г. Гадамер, и др.); П. Рикёр совместил герменевтический подход с феноменологическим методом и акцентировал внимание на метафорической, символической природе Я. р. и священного текста, которые в различных интерпретациях могут открывать неограниченное многообразие своих смыслов. Л. Витгенштейн поставил проблемы смысла понятий Я. р., правил его употребления, отношения к др. типам языка, соответствия выражений Я. р. подлинной сущности религии. Он выдвинул положение о том, что понятия Я. р. на самом деле не выражают подлинную суть религии, которая трансцендентна по отношению к говорящему субъекту. Под влиянием идей Витгенштейна в русле аналитической философии сформировалась аналитическая философия религии, занявшая критическую позицию по отношению к богословским трактовкам Я. р. и стимулировавшая лингвистический поворот в философии религии.
        А.П. Забияко

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.