герменевтика

герменевтика
        ГЕРМЕНЕВТИКА (от греч. hermeneutike [techne] — истолковательное [искусство]): — 1) искусство понимания как постижение смысла и значения знаков; 2) теория и общие правила интерпретации текстов; 3) философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации.
        Г возникла и развивалась в толковании сакральных, исторических или художественных текстов. Теологическая Г., или экзегетика, исходно была представлена двумя основными подходами: аллегорическим и «дословным» — грамматическим и историческим. Аврелий Августин предложил «правила» для нахождения подлинного смысла Священного писания. Своего рода энциклопедией, где представлены библейские термины, герменевтические правила и советы, стала книга Флация Иллирийца « К л ю ч к Священному писанию, или О языке священных книг» (1567). Придерживаясь собственных принципов, М. Лютер исходил из того, что Писание постижимо через само себя, смысл уясняется из него самого, понимание фрагмента зависит от понимания целого и наоборот. Б. Спиноза полагал, что понимание Библии зависит от нашей способности раскрывать авторский смысл, исходя из целостности произведения. С 18 в. признается необходимость грамматической и исторической интерпретации христианских текстов, что привело к сближению экзегетики с филологической Г ., которая формировалась как теория интерпретации и критики. Еще Платон в диалоге «Ион», размышляя о «божественнейшем из поэтов» Гомере, говорит об особой роли рапсода, который должен стать истолкователем замысла поэта. У Аристотеля в работе «Об истолковании» («Peri hermeneias») hermeneia относится не только к аллегории, но ко всем логическим формам суждений и выражения мысли. Г .- Г. Гадамер обосновал «герменевтическую актуальность Аристотеля», показав, что Аристотелево описание этического феномена и добродетели нравственного знания — своего рода модель герменевтической проблемы. Расцвет филологической Г. связан с интерпретацией текстов греко-латинской античности в эпоху Возрождения; юридической Г. — с необходимостью толковать «Дигесты» Юстиниана и современные законы в их догматическом или социологическом смыслах. В. Гумбольдтом была выдвинута проблема понимания как основная функция языка — органа «внутреннего бытия человека» и посредника между мыслящими субъектами.
        В общей теории Г главными становятся проблемы обоснования интерпретации, ее нормативных принципов; вычленяются типы интерпретации. Развитие конкретных Г. послужило началом и предпосылкой формирования общей теории понимания, имеющей преимущественно философский статус. Ф. Шлейермахер создал универсальную науку о понимании, разработал метод дивинации как проникновения, вживание в чужое понимание, в психологию другого Я, дополненный методом компаративного анализа, или сравнительного понимания. В «Компендиумном изложении 1819 года» он предложил семь правил интерпретации, сходных с филологическими требованиями к работе с текстом; важнейшими принципами общей теории понимания он считал уравнивание позиций истолкователя и автора, «уничтожение» исторической дистанции для понимания автора лучше, чем он сам себя понимал. Разделение знания на науки о природе и науки о культуре, создание общей теории понимания убедили В. Дильтея в возможности рассматривать Г. как «органон наук о духе». Основой познания становится человек как «волящее, чувствующее, представляющее существо»; вводится понятие жизни как внутреннее восприятие нашей души, непосредственное впечатление возникающих в сознании фактов. Методы постижения жизни — понимание, интуитивное проникновение, сопереживание, вчувствование. Для теоретического обоснования наук о духе Дильтей обращался к «описательной психологии» и «критике исторического разума», показывая, что понимание не сводимо к процедуре мысли, содержит иррациональное, не может быть выражено с помощью логических операций. Развивая философскую Г, М. Хайдеггер осуществил онтологический поворот, стремясь раскрыть смысл бытия того сущего, которое есть мы сами (Dasein), понимающе относящиеся к своему бытию. Понимание совершается не на уровне сознания, а является способом бытия человека. В полной мере философская Г оформляется в работах Гадамера, который, преодолевая гносеологическую ориентацию, выяснял условия возможности понимания при сохранении целостного человеческого опыта и жизненной практики. Укорененность субъекта-интерпретатора в истории продуктивна для понимания, «историчность» которого также принципиально неснимаема, базируется на «предрассудках» как отложившихся в языке схематизмах опыта. Гадамер отмечал необходимость «герменевтически вышколенного сознания», осознающего собственную предпосылочность. Понимание предстает как «слияние горизонтов» автора и интерпретатора, развертывание имманентной логики предмета.
        Идеи Г. представлены и в русской философии, в частности у Г Г. Шпета в его историческом исследовании «Герменевтика и ее проблемы», а также в идеях С.Л. Франка о «живом знании» как основе методологии общественных наук. Особенно значимы для Г. идеи М.М. Бахтина о диалоге, «участном ответственном мышлении», «событии жизни текста на рубеже двух сознаний», «не-алиби в бытии», о понятии хронотопа. Соотношение диалектики и Г. рассматривал Э.В. Ильенков, возражавший против превращения диалектики «в изощренную технику интерпретации текстов». Сегодня наряду с философской Г. продолжают развиваться также специальные Г. в гуманитарном знании и культуре в целом. Опыт Г. может быть полезен для преодоления ограниченности традиционной теории познания, где представлен предельно абстрактный субъект, а проблемы языка и познания вынесены за ее пределы. Существование в знании неявных компонентов различного типа, процедур смыслополагания, выявления существующих смыслов, постижение значения знаков — все это предполагает экспликацию, интерпретацию, что неизбежно выводит на проблемное поле Г ., а субъект предстает как «человек интерпретирующий». Обращение к допонятийным, допредикативным формам, выявление их роли в познании предполагает использование опыта Г. при изучение пред-знания, пред-мнения, пред-рассудков в формах «нерационального априори», «жизненного мира», «повседневного знания», традиций. Всякое познание осуществляется в общении, диалоге, во взаимодействии Я и Ты, Я и Другого, что предполагает понимание как «проникновение в другое сознание с помощью внешнего обозначения» (П. Рикёр); соответственно опыт Г. оказывается незаменимым.
        Л.А. Микешина
        Своеобразную версию философской Г. предложил П. Рикёр. Он пришел к Г. из феноменологии Гуссерля и онтологической трактовки понимания у Хайдеггера. Но если Хайдеггер проложил «короткий путь к Бытию», то разрабатываемая Рикёром Г. идет к бытию «длинным путем». Рикёр стремится вывести «эпистемологические следствия» из хайдегтеровской онтологии понимания и тем самым показать значимость Г. для теории познания. Всякое понимание, по Рикёру, опосредовано знаками и символами (позднее в этот ряд включаются «тексты»). Понимание и объяснение не противостоят в процессе интерпретации, но чередуются и дополняют друг друга. Тем более что в 20 в. гуманитарные науки разработали собственные методы объяснения, напр., структуралистские. Другая важная черта герменевтической философии Рикёра — внимание к методологической функции Г. Условия возможности понимания могут быть, по Рикёру, эксплицированы на трех уровнях — семантическом, рефлексивном и экзистенциальном. Семантический уровень — исследование значений знаково-символических образований с помощью таких концепций, как психоанализ (называемый Ри-кёром «семантикой желания»), «философия значения» Витгенштейна и его последователей, экзегетика Бультмана и его последователей. Поскольку понимание многозначных высказываний есть одновременно и момент самопонимания, постольку оно нуждается в разработке на рефлексивном уровне. Но рефлектирующий субъект не есть чистое Я, уже до своего самополагания в акте рефлексии он положен как экзистирующий; «онтология» понимания с самого начала встроена в его «методологию». За «конфликтом интерпретаций» кроется различие способов экзистенции. Поэтому единственной теории интерпретации быть не может. Вместе с тем Рикёр критикует Гадамера за отрыв «истины» от «метода», за отказ обсуждать вопрос о корректности интерпретации. То, что Рикёр называет философской Г ., есть критический анализ всех возможных методов интерпретации — от психоанализа и структурализма до религиозной феноменологии. Г. «воссоздания смысла» (Хайдеггер, Гадамер, Бультман) не будет полной без Г. «дешифровки» или «разоблачения» (психоанализ, структурно-семиотический анализ, «критика идеологии»). Одной из основных задач Г ., по Рикёру, является раскрытие смысловых структур, обладающих избыточностью. Такими структурами являются символы. Выделяются три основных типа символа — космические, или «иерофанические»; символы сновидений, или «онирические», и поэтические символы. Первые составляют предмет феноменологии религии, вторые — предмет психоанализа, третьи — предмет литературной критики.
        Заметный вклад в разработку и осмысление Г. внес О.-Ф. Больнов, концепция которого строилась на сочетании идей Дильтея.экзистенциально-феноменологической традиции и работ по так называемой «герменевтической логике» Г. Миша (ученика Дильтея) и X. Липпса, автора фундаментального труда «Исследования по герменевтической логике» (1938). Герменевтическая проблематика присутствует в современной философии и без того, чтобы разрабатывающие ее мыслители принадлежали философскому направлению, связанному с этим именем. Так, для К.-О. Апеля философская Г. — лишь аспект «трансцендентальной прагматики» как учения о фундаментальных условиях языкового общения. Для Ю. Хабермаса Г. — составная часть его «теории коммуникативного действия». Хабермас, в частности, ограничивает притязания философской Г. на универсальность, рассматривая ее как инструмент критики «ложного сознания» и извращенных форм коммуникации. Полемизируя с Гадамером относительно природы понимания, представитель «критической теории» возражает против гадамеровского положения об определенности понимания традиции. В самом деле, если безоговорочно принять тезисы Гадамера о продуктивности «предрассудка» в процессе познания и о «принадлежности» интерпретатора понимаемому им «бытию», то в тени остается вопрос о роли рефлексии и о возможности критического отношения к собственной традиции.
        Идеи философской Г. разрабатываются ныне преимущественно в немецкоязычной философии (Р. Виль, Р. Бубнер, М. Франк и др.). Положения «экзистенциальной Г .» Хайдеггера и Гадамера использовал австрийский теолог Э. Корет для модернизации неотомистской антропологии. Идеи Гадамера оказали значительное влияние на представителей «литературной Г.», разрабатываемой Х. - Р. Яуссом, В. Изером и др., рецептивной эстетики (Р. Варнинг). После перевода «Истины и метода» Гадамера на английский язык Г. стала популярной в Северной Америке, но там она стала осваиваться не столько философами, сколько литературоведами и искусствоведами (Д. Хой, Р. Бернштейн и др.).
        Наряду с философской Г. и в оппозиции к ней продолжает развиваться традиционная Г. (ее называют также «теоретической Г.») как методология интерпретации текстов. Ее сторонники обычно скептически относятся к Хайдеггеру, Гадамеру и их последователям и опираются на герменевтические идеи, заложенные Шлейермахером и Дильтеем. Наиболее крупным представителем этой линии является итальянский теоретик Э. Бетти, предложивший в труде «Общая теория интерпретации» (1955) всеобъемлющий компендиум процедур и правил истолкования текстов. Объектом понимания и интерпретации являются, по Бетти, «значащие формы», за которыми стоит объективировавшийся в них дух. Понимание текста — триадический процесс, включающий в себя следующие этапы: рекогнитивный (узнавание), репродуктивный (воспроизведение) и нормативный (применение). Им соответствуют следующие «каноны», или принципы, интерпретации: принцип автономии объекта, согласно которому последний обладает имманентной логикой существования; принцип когерентности значения, т.е. воспроизведения объекта в целостности его внутренних связей; правило актуальности значения, означающее, что реконструируемое целое подлежит включению в интеллектуальный горизонт интерпретатора.
        Размежевание двух трактовок Г. носит достаточно резкий характер. В традиционной Г. понимание выступает как метод, в философской — как онтологическая категория. Цель традиционной Г. — методически выверенная реконструкция смысла, вложенного в тот или иной текст автором, цель философской Г. — анализ структуры герменевтического опыта под углом зрения раскрытия заключенного в нем человеческого отношения к миру. Ряд исследователей (в основном, литературоведов) не принимает гадамеровской версии Г, считая ее недопустимым уклонением от идеала научности. На такой позиции стоят, в частности, Е. Д. Хирш («Значимость интерпретации», 1967) и Т. Зеебом («Критика герменевтического разума», 1972), упрекающие Гадамера и его последователей в релятивизме и субъективизме и считающие, что Г. должна быть нечем иным, как учением о правилах и процедурах интерпретации.
        B.C. Малахов
        Лит.: Михайлов А.А. Современная философская герменевтика. Минск, 1986; Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М., 1988; Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991; Два текста о Дильтее (Г. Шпет, М. Хайдеггер). М., 1995; Рикёр П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995; Рикёр П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1996; Szondi P. Einfuehrung in die literarische Hermeneutik. Fr. / Main, 1975; Texthermeneutik: Aktualitaet, Geschichte, Kritik. Paderborn, 1979 ; Hermeneutics and Modern Philosophy. N.Y., 1986.
        См. Значение, Понимание, Смысл, Текст

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.

Синонимы:

экзегетика