Когнитивные теории эмоций (cognitive theories of emotion)

Теории эмоций пытаются объяснить, как вызывается эмоция, какие она производит физиолог. изменения и чем одна эмоция отличается от др. Ответ на первый вопрос отличает когнитивные теории от др. теорий эмоций.

Теоретики всех направлений обычно сходятся в том, что гнев, страх или обе эти эмоции вызываются (возбуждаются) в тех случаях, когда ситуация интерпретируется как раздражающая и/ или опасная. Многие твердо убеждены, что такое возбуждение программируется в НС на протяжении эволюционной предыстории и служит целям выживания вида. По мнению когнитивных психологов, любая эмоция возбуждается получением информ. о чем-то и оцениванием этого. Не вызывает сомнений, что нек-рые оценки оказываются запрограммированными: младенцам нравится все сладкое, что они пробуют на вкус в первый раз. Однако более старшие дети и взрослые оценивают все, с чем они сталкиваются, не только в отношении влияния на их телесное благополучие, но и в плане воздействия на них как на личностей. Ребенок приходит в ярость, когда его дразнят сверстники, а юноша — когда приятели подтрунивают над ним в присутствии девушки. Если эмоции зависят от оценок, то должно быть столько же различных эмоций, сколько оценок. Эмоции можно классифицировать, но они не обязательно должны быть производными друг от друга.

Неудивительно, что когнитивные теории имеют длинную историю. В III в. до н. э. Аристотель в своем трактате «О душе» высказал предположение, что люди и животные способны давать чувственные оценки (благодаря тому, что он называл vis estimativa) вещей как хороших или плохих для них и что эти оценки вызывают эмоцию, удовольствие или неудовольствие. Фома Аквинский в своих «Комментариях на Аристотеля» следовал Аристотелю в этом объяснении возбуждения эмоций.

Декарт утверждал, что все эмоции вызываются непосредственно побуждением к действию «животных духов», или возбуждением врожденных рефлекторных актов, сопровождаемых необходимыми для выживания физиолог. изменениями, — это мнение разделял и Дарвин. Позднее У. Джемс и К. Ланге изменили опирающееся на здравый смысл представление, будто эмоция порождает телесные изменения, на прямо противоположное, утверждая, что телесные изменения — прямой рез-т восприятия возбуждающего объекта, а ощущение нами этих изменений и есть эмоция.

Теория эмоций Джемса — Ланге была безоговорочно принята и вскоре привела к фатальному снижению интереса академических психологов к анализу эмоций.

Между тем заявить, что нек-рые ситуации вызывают врожденные паттерны реакций, вовсе не значит решить проблему. Страх или ярость могут вызывать бегство или нападение, но они все же остаются зависящими от осознания того, что что-то представляет собой угрозу или вызывает раздражение, а это уже оценка, пусть и рудиментарная.

М. Б. Арнольд ввела понятие оценки (appraisal) в академическую психологию. Она определяла эмоцию как «испытываемую склонность к взаимодействию со всем, что интуитивно оценивается как хорошее, или к уклонению от всего, что интуитивно оценивается как плохое для меня здесь и сейчас», к-рая «сопровождается паттерном физиолог. изменений, организованных для специфического акта приближения или удаления». Арнольд различала неск. базовых эмоций как простых реакций на оценку базовых ситуаций: симпатия (любовь), антипатия, желание, отвращение, радость, печаль, бесстрашие, страх, гнев, надежда и отчаяние.

В своей книге «Эмоции и личность» (Emotion and personality) Арнольд показала, что эмоции зависят не только от интуитивной оценки чего-либо как «хорошего или плохого для меня», но тж от спонтанной оценки возможных реакций как подходящих или неподходящих. Что-то угрожающее мне может рассматриваться как нечто, чего трудно избежать, и поэтому вызывать страх, или оно может оцениваться как нечто, что можно предупредить соотв. решительными действиями и победить в ходе дерзкого нападения. Арнольд подчеркивает, что такая интуитивная спонтанная оценка подкрепляется продуманным ценностным суждением по крайней мере у старших детей и взрослых, так же как сенсорное знание дополняется концептуальным знанием. Поскольку мы используем интуитивные и рефлексивные оценки одновременно, даже наши интуитивные суждения, порождающие эмоции, могут подвергаться влиянию воспитания. Т. к. человек един, каждое рефлексивное ценностное суждение будет сопровождаться интуитивной оценкой. Ценностные суждения редко оказываются беспристрастными и объективными: то, что ценится, так или иначе привлекает. Следовательно, эмоции могут подвергаться социализации, влиянию соц. аттитюдов и обычаев.

Как и др. теоретики, стоящие на позициях когнитивизма, Арнольд признает важность физиолог. изменений, к-рые сопровождают эмоцию. Когда эти изменения ощущаются, они, в свою очередь, тоже оцениваются и могут либо усиливать, либо изменять первоначальную эмоцию. Когда чел., испытывающий страх, оценивает учащение пульса как показатель нарушения работы сердца, над его первоначальным чувством страха берет верх чувство страха перед болезнью. По определению, сердечное заболевание ослабляет тело. Отсюда страх, вызванный учащением пульса, диктует оценку того, что, будучи больным, чел. не сможет справиться с данной ситуацией, к-рая еще более усиливает первоначальное чувство страха.

Важные исслед. в области эмоций были проведены Р. Лазарусом и его сотрудниками. Эти ученые сделали оценку краеугольным камнем своей теории эмоции. Лазарус считает, что каждая эмоция основывается на специфическом виде когнитивной оценки, сопровождаемой моторно-поведенческими и физиолог. изменениями. Он различает первичную оценку, вторичную оценку и переоценку. Вторичная оценка — это оценка субъектом своего отношения к конкретному окружению, и потому она ведет к измененной эмоциональной реакции. Переоценка может происходить как простое оценивание значения этого изменившегося отношения к окружению, или она может представлять собой психол. попытку совладать со стрессом. Такая переоценка не обязательно опирается на фактографическую информ. — она может быть попыткой посмотреть на ситуацию с более благоприятной т. зр. Говоря словами Лазаруса, она может быть «защитной переоценкой». Переоценка может тж представлять собой попытку совладания, когда прямое действие невозможно.

Лазарус и др. пришли к выводу, что оценкой ситуации и, следовательно, эмоциональной реакцией испытуемого можно манипулировать в ходе эксперимента. Перед демонстрацией эксперим. группе фильма с жестокими натуралистическими сценами обрезания они зачитывали в одной группе отрывок, в к-ром говорилось о болезненности этой процедуры, в др. группе говорили о том, что снятые в фильме мальчики стремились пройти этот обряд инициации и испытывали чувство гордости от того, что выдержали его. Наконец, третьей группе они давали «интеллектуализированную» информ., в к-рой подчеркивалось антропологическое значение данного ритуала. Наиболее сильное эмоциональное воздействие этот фильм оказал на первую группу, тогда как на эмоции двух др. групп он не оказал существенного влияния.

В то время как влияние когниции на оценку надежно документировано, обосновать необходимость различения между интуитивной и рефлексивной оценкой гораздо труднее. В своей статье «Чувства и мышление: предпочтения не требуют умозаключений» (Feeling and thinking: Preferences need no inferences) P. Б. Зайонц указал на то, что представление о первичности чувств утратило свое значение со времен Вундта. В когн. психол. оно было заменено схемой обработки информ., согласно к-рой аффективная реакция возникает только после соотв. обработки поступающих сигналов. Поэтому осн. работы по когнитивным процессам оставили в стороне аффект или переживание и сконцентрировались исключительно на обработке информ. «Однако, — говорит Зайонц, — аффект... является осн. валютой, имеющей хождение в челов. общении». Следовательно, «чтобы вызвать аффект, об объектах необходимо знать очень мало, фактически иметь минимум информ». При воспоминании, как и при восприятии, аффективная реакция воспроизводится первой. Как замечает Зайонц, из того, что аффект может служить признаком завершения когнитивной активности (в прослушивании шутки, напр.), не следует с необходимостью, что когнитивная активность яв-ся обязательным компонентом аффекта.

Согласно Зайонцу, между аффектом и когницией существует разъединение. Суждения о сходстве и суждения о предпочтении имеют различные измерения (dimensions). В начале XX в. Т. Накашима сообщал в своей работе «Вклад в изучение аффективных процессов» (Contribution to the study of affective processes), что суждения о приятности и неприятности не зависят от сенсорных характеристик и потому не могут опосредоваться ими. Эстетические суждения и предпочтения всех видов не опираются на когнитивный анализ. Эксперим. исслед. показали, что суждения о симпатии и антипатии осуществляются и вспоминаются с большей уверенностью, тогда как суждения о том, что данное стимульное слово яв-ся новым или уже предъявлялось, выносятся с заметной неуверенностью. Отсюда Зайонц делает вывод, что перцептивный процесс, начинающийся с сенсорного опыта, сначала вызывает неосознаваемую аффективную реакцию и затем переходит в распознавание знакомых признаков (тж неосознаваемое), прежде чем начинается их рефлексивная когнитивная обработка.

Т. о., Зайонц указал на слабое место в броне когн. психол. Мышление и рефлексивное суждение, по-видимому, зависят от аффекта в той же степени, как и от сенсорного опыта. Поскольку аффект является осознанным переживанием притяжения/отталкивания, к-рое не генерируется ценностным суждением, он должен вызываться спонтанной (неосознанной) оценкой объектов как хороших или плохих и оценкой реакций как подходящих или неподходящих. Эмоции, к-рые обычно сопровождаются рефлексивными суждениями, могут сами оцениваться как подходящие или неподходящие и изменяться путем др. корректирующих впечатлений, но редко путем рефлексии или убеждения.

См. также Когнитивная сложность, Выученная беспомощность, Нарушения мышления, Бессознательные умозаключения

М. Б. Арнольд