“ПУТИ РУССКОГО БОГОСЛОВИЯ”

“ПУТИ РУССКОГО БОГОСЛОВИЯ”
    “ПУТИ РУССКОГО БОГОСЛОВИЯ” - важнейший труд Г. В. Фмровского, фундаментальное исследование русской богословской и религиозно-философской мысли. Издан в 1937 в Париже; переиздание: Вильнюс, 1991; Киев, 1991. Огромное количество фактов объединено в этом труде единством концепции, в основе которой лежит идея неопатристического синтеза, необходимости возвращения в богословии к живому источнику патриотической мысли. Современниками этот труд был воспринят с обидой и фактически замолчан, ибо он не рассматривал период русского духовного ренессанса как мерило для оценок всех событий русской духовной жизни, а, напротив, плоды самого ренессанса переоценивал в свете синтезирующих достижений золотого века патристики. Бердяев даже считал, что данный труд изображает не пути, а “беспутья” русского богословия.
    Флоровский пишет “о подлинном изяществе древнерусского духовного опыта”, но и о недостатке волевой ответственности, повествует о своеобразном народничестве иосифлян, у которых стремление к строительству и собиранию сил сочеталось с утратой пафоса культурного творчества, и вместе с тем отмечает развивающийся процесс духовного и нравственного “сложения христианской личности” в заволжском движении, которое он высоко оценивает как “школу духовного бдения”. Рисует яркий, но и отталкивающий образ Феофана Прокоповича, “ученого наемника” и авантюриста, насаждавшего полицейское “мировоззрение, исторически развивавшегося из духа Реформации”. Характеризует школьное богословие 18 в., не одушевленное опытом церковной жизни, как “богословие на сваях”. Подчеркивает “мечтательный утопизм” эпохи Александра I и одновременно отмечает присущее ей благотворное стремление дать больше места вдохновению и творчеству в церковной и государственной жизни. Высокой оценки удостоивается деятельность митрополита Московского Филарета, для которого богословие вновь стало “задачей жизни, непреложной ступенью духовного подвига, и делания” и чье богословствование знаменовало собой “возврат к патриотическому стилю”. Отмечается деятельность профессора Московской духовной академии Федора Голубинского как “настройщика душ” своих слушателей, а также благородство стиля в книгах его ученика В. Д. Кудрявцева. Подчеркивается роковое противоречие Вл. Соловьева, стремившегося строить церковный синтез из нецерковного опыта и его невосприимчивость к мистическим святыням Церкви. Еще более противоречивым видится Флоровскому русский “серебряный век”, когда возврат интеллигенции в Церковь мотивировался стремлением реформировать и поучать ее. Но отмечается также и стремление религиозных философов ввести момент подвига и подвижничества в самое познание, их стремление превратить гносеологию “в аскетику и учение о духовной жизни”. В последние годы жизни Флоровский намеревался дополнить свою книгу главой “После потопа”, посвященной философско-богословским достижениям послереволюционного периода. Но этому замыслу не суждено было осуществиться. Оканчивается книга вдохновенной главой “Разрывы и связи”, выражающей богословское исповедание автора и его призыв “загораться вдохновением от отеческого пламени” и богословствовать “в элементе историзма и соборности”.
    Лит.: Н. А. Бердяев о русской философии, ч. 2. Свердловск, 1991; Георгий Флоровский, Священнослужитель, богослов, философ. М., 1995.
    А. В. Соболев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.