ДЖАЙНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ДЖАЙНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
    ДЖАЙНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — философская традиция, надстраивавшаяся в течение веков над “догматическим” и сотериологическим преданием джайнизма и со. провождавшая его внутренние схизмы и полемический диалог с другими индийскими религиями, но разрабатывавшая также и вполне “самоцельную” дискурсивную проблематику, в первую очередь в области теории познания и диалектической логики.
    В истории джайнизма первые опыты философствования восходят уже к самому Джине Махавире (5 в. до н. э.), которому принадлежала бесспорная заслуга решительного противодействия очень популярным в его эпоху детерминизму и фатализму, а также самой начальной разработки контекстной концепции истины как преодоления крайностей “догматизма” и агностицизма. По джайнским преданиям, “старцу” Бхадрабаху (3 в. до н. э.) джайнская философия обязана разработкой 10-членного силлогизма, который на деле является моделью диалектического дискурса. В текстах же, позднее вошедших в канон шветамбаров, уже представлена начальная категориальная система в виде субстанции, качества и проявления (Уттарадхьяяна 28).
    Основополагающий этап джайнской философии связан с двумя именами. Дигамбар Кундакунда (между 1—3 вв.) разрабатывает названную систему категорий и, отдельно, пять субстанций (джива, дхарма, адхарма, пудгала, акаша), а также основную методологию всей джайнской философии—доктрину анзканта'вада. Его учзник Умасвати кодифицирует основоположения джайнской философии в своей знаменитой “Таттвартхадхигама-сутре”. и его текст становится основным авторитетом и для дигамбаров. и для шветамбаров. Последние приписывают ему и авто” комментарий “Бхашью”, который кладет начало комментаторской традиции в джайнской философии.
    Джайнская схоластика представлена многочисленными комментариями (как прозаическими, так и стихотворными) к сочинениям Кундакунды, сутрам Умасвати, текстам шветамбарского и дкгамбарского канонов (см. Джайнский канон), a также специальными трактатами и компендиумами на джайнском пракрите и санскрите. Среди наиболее авторитетных дигамбарских комментариев сутр Умасвати — “Сарвартхасиддхи” Пуджьяпады (6 в.) и “Гандхахастимахабхашья” Самантабхадры (7 в.), вступительная часть которого “Аптамиманса” была посвящена разработке диалектической логики сьядвада (см. ниже). Акаланка (7 в.) комментировал и Умасвати и Самантабхадру, составив также три трактата по диалектической логике. Сиддхасена Дивакара, также комментировавший сутры Умасвати, применил методологию сьядвады к дескрипции субстанций, качеств и проявлений и написал гносеологический трактат “Ньяяватара”, где систематизировал источники знания. Шветамбару Харибхадре (8 в.), помимо многочисленных трактатов и комментариев (в т. ч. даже к “Прамана-самуччае” основателя буддийской школы логики Дигнаги). принадлежит первый в истории индийской философии компендиум *Шаддаршана-самуччая”, в котором джайнская философия излагается наряду с другими основными системами его времени (позднее его примеру следуют Раджашекхара и ряд других авторов, излагавших “шесть систем”). Видьянанда (9 в.), защищавший джайнскую философию от атаки мимансака Кумарила Бхатты, комментировал и Умасвати, и Акаланку, составив также несколько гносеологических трактатов. Дигамбар Немичандра (9 в.) известен двумя стихотворными трактатами: в краткой “Дравьясанграхе” исследуются основные субстанциальные системы—душа и не-душа, “освобождение”, его условия и причины, в очень подробных калькуляциях и дескрипциях тысячестишья “Панчасанграхи”—учение о душе, кармическая материя, космология и натурфилософия, а также природа и типология знания. Джиначандра Гани (10—11 вв.) известен трактатом “Навататтва-пракарана”, где исследуются 9 категорий, список которых дополняет перечень Умасвати (см. ниже). “Энциклопедисту” Хемачандре (12 в.) принадлежал, помимо многих сочинений по самым различным дисциплинам знания, трактат по источникам знания “Праманамиманса”. Его же тридцатистишье “Аньяйогавьяваччхедика” послужило основой для знаменитого толкования “Сьядвадаманджари” Маллишены (13 в.), где с позиции джайнского “срединного пути” в познании подвергаются критике ”крайние” системы вроде буддийской шуньявады. Среди завершающих фигур в истории джайнского философского творчества выделяется Гунаратну (15 в.), чей комментарий к компендиуму Харибхадры “Таттварахасья” стал важнейшим вкладом во все разделы джайнской философии.
    Специфику системы джайнской философии составляют некоторые особенности 1) теории познания и диалектической логики, 2) структурализации категориальных схем и 3) сотериологии, основанной на своеобразно понимаемой природе кармы.
    1. В отличие от других индийских систем, джайнская философия выясняет не столько вопрос о том, какие источники знания (см. Промина) следует считать “атомарными”, а какие вторичными, сколько дифференциацию “непосредственных” и “опосредованных” способов познания мира. Умасвати (1.9—12) и его комментаторы различают по этому принципу пять источников знания, которые имеют мало общего с брахманистскими: “мысль” (mati), “свидетельство” (sruta), “ясновидение” (avadhi), “телепатия” (manahparyaya) и “всеведение” (kevala), из которых опосредованные—первые два, непосредственные—остальные три. В “мысль” включаются и чувственное восприятие и умозаключение, очень четко различавшиеся и брахманистами и буддистами (1.13). Три первых средства познания могут быть, в отличие от двух последних, ошибочными (1.32—33). Все они различаются по своему “диапазону”: два “опосредованных” фиксируют все субстанции, но не все их проявления; “ясновидение”—также и проявления, наделенные цвето-формой; “телепатия”—также и сами познания, достигаемые “ясновидением”; “всеведение”— все проявления всех субстанций (1.27—30).
    Джайнская диалектическая логика представлена в систематизации семи реальных способов познания действительности (пауа), которые, однако, чреваты абсолютизацией какого-либо одного аспекта вещей, против которой и обращена джайнская концепция контекстности истины. Результатом этой “познавательной терапии” является модель syad-vada, позволяющая строить предикации с “квантором ограничительности” всеми позициях: 1) в некотором смысле А есть X; 2) в некотором смысле А есть не-Х; 3) в некотором смысле А есть ? и не-Х; 4) в некотором смысле А неописуемо; 5) в некотором смысле А есть ? и неописуемо; 6) в некотором смысле А есть не-Х и неописуемо; 7) в некотором смысле А есть ? и не-Х и неописуемо. Примером мог бы послужить кувшин, которому в определенном контексте можно приписать вечность, в другом эфемерность, в третьем и то, и другое и т. д. Особенностью джайнского подхода (отразившегося уже в древней притче о слепцах, каждый из которых отождествлял слона с одной из его частей) является убеждение в том, что контекстность предикаций зависит не от нашего интеллекта, но от многоконтекстности самой действительности; 2. Джайны придерживаются двух совершенно различных систем категорий: чисто онтологической (субстанции, качества, проявления) и космологическо-сотериологической. Вторая “записывается” различными способами. Умасвати именует категории этой классификации tattva и насчитывает их 7: джива, аджива (с конкретизацией до дхармы, адхармы, акаши и пудгалы), асравы, бандха, самвара, нирджара, мокша (1.4; V.I). Некоторые последующие философы включали в адживу также время (кала). Другие, напр., Джиначандра Гани, увеличивали список до 9, добавляя еще “заслугу” (пунья) и “порок” (папа) (см. Папа-пунья} — “каналы” асравы. Первая система категорий отчасти напоминает разрабатывавшуюся у вайшешиков (по отношению к которой является своеобразной аббревиатурой), вторая отлична от вайшешиковой (см. Падартха), поскольку не является чисто онтологической, и от буддийской, поскольку претендует на параметризацию самой действительности, а не способов ее освоения в познании (см. Панчавидхакальпана) ; 3. Особенности джайнской сотериологии связаны в первую очередь с тем, что карма, от которой призвано освободиться духовное начало, мыслится более “материально”, чем у брахманистов и буддистов. Это—тончайшая материя, образующая одно из субтильных тел души-дживы, которое “растет” в результате постоянного притока новых карм. Стратегия джайнского пути к “освобождению” связана с поэтапной приостановкой этого притока, а затем с деструкцией и самого условия этого притока — “кармического тела”.
    Лит.: Лысенко В. Г.. Терентьев А. А., Шохин В. К. Ранняя буддийская философия. Философия джайнизма. М.. 1994.
    В. К. Шохин

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.